От деклараций — к действию!

Продолжаем обсуждение статьи А.Рубинова «Еще раз об идеологии» («СБ» N 140 от 28 июля)

В статье академика А.Рубинова «Еще раз об идеологии» справедливо утверждается, что «сегодня для нас идеология — это не столько теоретические формулировки, взятые из учебника, сколько направление практического движения и развития нашего общества и государства». И какое бы определение понятия «идеология» нами бы не постулировалось, какие бы звенья идеологической системы не обозначались, приоритеты ее не декларировались, нам не уйти от проблемы эффективности практического осуществления задуманного «идя от жизни». Солидарен в этом плане с профессором философии из Бреста Борисом Лепешко в том, что «речь... нужно вести не об объединении граждан под сенью одной идеологии, а о практическом доказательстве жизненности той идеологии, которая реализуется государством сегодня» (выделено мной. — В.Е.), «...тогда все акценты будут расставлены правильно» (см. «СБ» за 9 августа).

Убежден, что в переживаемое время информационной перенасыщенности, имеющей зачастую политически зомбированную направленность, предельно важна взвешенная, аналитически убедительная и недвусмысленная позиция всех тех, кто причастен к идеологической сфере. Как и с чьей помощью уберечь сознание, мышление людей от «информационного мусора», найти путь к истине? Думается, в сложившейся ситуации возрастает роль научно обоснованного образования, а также целенаправленных контактов различных категорий граждан страны со специалистами — историками, политологами, социологами и т.д. Необходимость не просто «информировать» людей по избранной тематике, а проводить критический анализ услышанного и увиденного нашими соотечественниками, т.е. предметно заниматься политическим воспитанием.

Важными компонентами достижения желаемого эффекта в этом направлении являются: не «присутствие» в государстве известного былыми заслугами общества «Знание» (реформирование организации, на мой взгляд, неоправданно затянулось), а его активное включение в проведение идеологической работы; повышение профессионального роста штатных работников областных идеологических управлений и на этой основе совершенствование умений и навыков идеологических работников в трудовых коллективах; проведение не телевизионного ток–шоу, а полновесных «круглых столов» по активным проблемам внутренней и внешней политики страны; более широкое включение внештатных авторов в деятельность СМИ; устранение формализма, «имитационности» в сфере идеологического обеспечения потребностей нашего общества, установление системы жесткого отбора кадров для работы на идеологическом поприще; возрождение «школ» и «клубов» молодых лекторов вкупе с должным учебно–методическим и методологическим обеспечением; объективная и гласная оценка (морально–материального характера) лучших представителей идеологического актива и т.д. и т.п. Надо поднимать также роль идеологических работников в районах, трудовых коллективах.

Эти и другие обстоятельства, безусловно, требуют от творческой элиты общества четкой научной реакции на происходящее. К сожалению, современная отечественная историография не радует нас цельными исследованиями на сей счет. Более того, появилась тенденция «сделать имя» на одностороннем показе лишь негатива в отечественном историческом процессе. Примечательно, что «забойщиками» псевдоноваций стали отдельные титулованные специалисты, поднаторевшие в иное время на «аллилуйя» другим идеалам, персоналиям и истинам. В этом видится и лукавое проявление гражданственности «современных независимых историков» (от кого и от чего?) «новой волны». А на поверку мы имеем то, что и бывает после «волны»: вместо аргументов — домыслы, вместо доказательств — голословность и... новые мифы вкупе с фразеологией и терминологией конъюнктурного свойства. В целом — околонаучная «фольк–хистори». Примеров подобного предостаточно. К примеру, в недавно изданном учебнике по истории Беларуси сказано: «Кулак — гэта заможны селянiн». И далее описываются лишь «страшилки» коллективизации... Так вольны думать и писать авторы учебника. Но почему они не пытаются осмыслить: из чего исходило партийное руководство тогдашнего СССР, разрабатывая «политику ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации»? Я не оправдываю эксцессы 30–х годов, но историк, по–моему, должен рассматривать события системно, а не переносить в зависимости от конъюнктуры акценты: то, что было «хорошо», стало потом «плохо», и наоборот... Радует, что пытливые студенты не ограничиваются простым начетничеством и штудированием некоторых трудов «продвинутых» историков. Но остальные–то, без должного импульса со стороны преподавателя, рискуют остаться в положении невежд «со «всеми вытекающими последствиями»... Читаешь иные опусы: «I гэта было заганна, а тое было ганебна, але ўвогуле — добра». Или еще: «Тут адбывалiся зрухi станоўчага кшталту, там наглядалася дынамiка росту, але... рэпрэсii амаль усё знiшчылi, уключаючы лепшы генафонд Айчыны?!» Трудно комментировать подобные каламбуры.

У преподавателей и студентов есть претензии не только к качеству подаваемого материала в учебниках и всевозможных пособиях по отечественной истории, но и к языку изложения. Мало нам пресловутой «трасянкi», так спасаясь от «засилья русификации», некоторые авторы кинулись в «неополонизацию». Я имею в виду «жаўнераў», а еще и загадочные «выцiнкi», «iмпрэзы», «паразы», «выбiтныя наступствы», «этэры», «капэрты», «мiты» и т.д. и т.п. Какой белорус способен понять эту тарабарщину! Это же прямое издевательство над нашим прекрасным языком, над здравым смыслом, наконец! А ведь тоже – идеология...

Пора, наверное, и нам, профессиональным историкам, методически и концептуально определиться, активно и целеустремленно заняться насущными проблемами исторического познания. Прежде всего учесть горький опыт осмысления непреложного факта, что ИСТОРИЗМ некорректно ассоциировать с настырным национал–патриотизмом. Так почитаемый сегодня плюрализм истории, скорее всего, уместен в вопросах дискуссионных. Повторю ранее высказанную мысль профессора Б.Лепешко: нужна историческая однозначность, когда белое называют белым, а черное — черным. Если такой подход не прослеживается в реализации актуальных задач и положений по ведомству Клио, ясности в головах сограждан ждать не приходится. Общение и обмен опытом с коллегами дают мне право на такое утверждение. В лице учителя, вузовского историка школьник и студент должен видеть цельного, увлеченного и творческого человека, наставника, а не самодовольного «знатока» неофициальной истории — человека «с фигой в кармане», как метко говорят в народе.

Мой личный опыт подсказывает: надежды на тотальную информированность населения без обмена мнениями, без дискуссий, споров, научной полемики несостоятельны, по большому счету, в плане выработки твердой гражданской позиции у людей. Как, впрочем, не неисчерпаем так понравившийся отдельным ретивым администраторам известный «ресурс». Следует решительно уходить от кампанейщины и заорганизованности в деле формирования гражданского общества!

Не могу обойти молчанием и вопрос о роли БРСМ в политическом (идеологическом) образовании молодежи. Да, по статусному определению молодежный союз — организация не политическая по заданности и характеру деятельности. Однако вне поля политической борьбы остаться в сегодняшней многопартийной Беларуси невозможно. В какой мере и как наши юноши и девушки готовы к определению жизненной позиции? Что в этом плане делается? Выскажу свое суждение: до обидного мало! В основном «налегают» на КВНы, конкурсы красоты, праздничные мероприятия и т.п. Не отсюда ли корни политической инфантильности подрастающего поколения? Думается, всем нам следует поработать над этой проблемой, если мы не хотим, чтобы наша молодежь стала разменной монетой в политических играх взрослых дядей. Об этом напоминают и последствия так называемой «деидеологизации». Ведь не зря утверждал талантливый историк В.О.Ключевский: «Наука есть не только знание, но и осознание, т.е. умение пользоваться знанием как следует».

Владимир ЕГОРЫЧЕВ, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Беларуси Гродненского госуниверситета имени Я.Купалы.