Очень скромные притязания. Тем более высказанные государствами ОПЕК, которые кровно заинтересованы в высоких котировках на жидкое горючее ископаемое. Впрочем, пока производителям приходится довольствоваться еще более скромными доходами – всего около $ 78 за баррель. Возможно, выше цена никогда уже и не поднимется. С 70-х годов прошлого века разнообразные спекуляции с черным золотом и форс-мажоры с объемами его добычи настолько надоели большинству потребителей, что они постепенно учатся жить без нефти. Или почти без нее. Кстати, уже не первый раз в многогранной истории этого полезного ископаемого.
Собирать нефть на открытых водоемах жители Ближнего Востока начали еще в ІІІ тысячелетии до нашей эры. Использовали ее в основном как топливо. Реже – в строительстве. В VII веке уже нашей эры византийцы на основе черного полезного ископаемого сделали мощное оружие – знаменитый «греческий огонь», которым несколько столетий успешно жгли корабли многочисленных недругов. «По мелочам» эксплуатировали нефть и в Средневековье: освещали улицы некоторых городов. Но в больших объемах это вещество никому не было нужно.
Подлинно коммерческий интерес появился 150 лет назад, когда научились извлекать из нефти керосин и изобрели лампу под это топливо. Киты были спасены: именно их жиром освещалось тогда большинство домов. Правда, литр биологического горючего стоил дорого – почти 40 центов. И вдруг свет подешевел: 4-литровый бидон керосина отдавали всего за $ 0,07! Новая отрасль на корню загубила вековой промысел на кашалотов. Нефтедобыча из занятия геологов-любителей вдруг превратилась в отличный бизнес. Но в 1878 году технический прогресс нанес ей первый удар: Томас Эдисон запатентовал электрическую лампочку, которая почти полностью выжила из городов керосиновые лампы.
Но прозябали углеводороды недолго. Через несколько лет Карл Бенц и Вильгельм Даймлер создали автомобиль с двигателем внутреннего сгорания, работающим именно на бензине. А Генри Форд поставил производство на поток, ознаменовав новую транспортную эру. В 1903 году еще и братья Райт удачно испытали первый в мире самолет… Охота за углеводородным топливом протекала бурно и стремительно, международные корпорации рыли землю по всему миру в поисках новых месторождений. В 1914 году доля нефти составляла всего 5% в мировом энергетическом балансе, а в 1939-м уже 17,5%, больше 40% в 1972 году и около 65% в 2000-м. Нефть стала монополистом на рынке энергоресурсов, оставив далеко позади газ, уголь, гидро- и атомную энергетику. Не говоря уже про солнечные батареи, ветряки и другие сложные конструкции.
Нефтедобытчики быстро почувствовали вкус победы. Издевательство над мировыми ценами началось еще в 1971 году, когда Алжир, Ливия, Ирак и Саудовская Аравия договорились и подняли стоимость барреля на 35%. Через два года он вообще подорожал в 4 раза, когда арабские производители прекратили поставки нефти союзникам Израиля. Европа и США метались в энергетическом кризисе, СССР и Латинская Америка пожинали богатую валютную выручку. Кстати, именно тогда впервые западный мир посетила мысль о необходимости избавления от топливной зависимости. Дальнейшие события только подтверждали правильность этого вектора. Нефтяные котировки неоднократно скакали вверх-вниз с большой амплитудой по самым разнообразным поводам: урезание квот на добычу странами ОПЕК, войны в Персидском заливе, разнообразные дипломатические осложнения…
Впрочем, в долговременном периоде цены только росли. Достигая иногда предела разумного. А роль нефти все падала и падала. В начале десятилетия она уже составляла всего треть в энергобалансе, а через 20 лет опустится до четверти. Как в середине прошлого века. Безоговорочной монополии приходит конец. Почему такой долгий и мучительный? Причин много.
Тип энергетики определяет лицо львиной доли мировой промышленности. Скажем, еще лет 15 — 20 назад все автомобилестроение безоговорочно «затачивалось» под нефтяные виды топлива, как и инфраструктура его транспортировки, системы заправок. Нынче все больше появляется альтернатив, начиная от пока дорогих и несколько экзотических, но уже серийных электромобилей до повального использования в некоторых странах на транспорте сжатого природного газа. И промышленность все дальше отодвигается от «нефтяных игрушек». Нынче уже множество машин в Латинской Америке бегают на спирте из сахарного тростника, а в Пакистане и Иране вовсю переводят транспорт на сжатый газ.
Естественно, нефтяники будут сопротивляться, свои бастионы просто так не отдадут. Возможно, нынешнее падение цены почти на ровном месте не следствие политического заговора Запада против России, а именно защитная реакция владельцев скважин. Повернувшись лицом к потребителю, они пытаются сбить повальный интерес к другим конкурирующим проектам и отогнать от них инвесторов. Возможно, начало «сланцевой революции» заставило нефтяные компании схватиться за голову. Ведь один из недостатков новой технологии – высокая себестоимость добычи, в десятки раз дороже по сравнению с классическими способами. По некоторым оценкам, цена $ 70 за баррель может поставить добрую половину производителей сланцевой нефти на грань банкротства, а $ 50 — 60 – всех положить на обе лопатки. По крайней мере, на долгие годы. Видимо, по этой причине страны ОПЕК упорно не собираются повторять отработанную тактику и снижать квоты и объемы добычи нефти. А наоборот – продолжают нагружать работой скважины, чтобы не потерять доходы. Дисконтировать по цене они могут почти до бесконечности. Себестоимость извлечения из земли барреля нефти составляет всего несколько долларов, транспортировка на другой край света – еще несколько. Все остальное – суперприбыль и налоги. Поэтому добывать горючую жидкость выгодно почти при любых котировках на мировых рынках. Конечно, некоторые государства верстают бюджеты исходя из заоблачной стоимости энергоносителей. Но, судя по всему, большинство стран понимают: дефицит поступлений в казну надо как-то пережить, приспосабливаясь к новым реалиям. Или мир совершенно перестроится на эксплуатацию других источников энергии. И черное золото девальвируется окончательно и бесповоротно.
Цена «на дне»: 15 ноября 2001 года; $ 17,5
Всю вторую половину 1990-х годов ценные бумаги молодых интернет-компаний стремительно дорожали. Вера в то, что их бизнес-модель обеспечит беспрерывный рост котировок, привлекала на биржу все новых инвесторов. 10 марта 2000 года «высокотехнологичный» индекс Nasdaq достиг исторического максимума и в тот же день обрушился. Постепенное снижение стоимости нефти началось еще 7 марта, а в январе 2001 года они вошли в затяжное пике на фоне приближающейся в США рецессии. 11 сентября в Нью-Йорке произошла крупнейшая в истории террористическая атака. Биржа NYMEX, где торгуются фьючерсы WTI, закрывалась на неделю. Два месяца спустя цены достигли «дна», но к началу весны 2002 года восстановились до докризисного уровня.
Цена «на дне»: 18 января 2007 года; $ 50,5
Непосредственным фактором падения стало начало второй ливанской войны. В пятницу, 14 июля, стоимость барреля WTI достигла очередного многолетнего максимума, но уже в понедельник стала падать. Ни Израиль, ни Ливан не обладают крупными запасами нефти, но сам факт очередного вооруженного конфликта на Ближнем Востоке крайне обеспокоил инвесторов. Также на июль 2006 года пришлись очередные тесты баллистических ракет КНДР и первая резолюция ООН против ядерной программы Ирана, что усилило международную напряженность. Эти факторы отметились избыточным предложением нефти. Осенью 2006 года решение ОПЕК временно сократить добычу позволило несколько сбалансировать цены, в полной мере восстановление началось с января.
Цена «на дне»: 16 сентября 2008 года; $ 91,2
После стагнации нефтяных цен летом — зимой 2006 года стоимость барреля начала расти в геометрической прогрессии на фоне угрозы ирано-израильской войны и атак нигерийских повстанцев на трубопровод Royal Dutch Shell. За I полугодие 2008 года нефть подорожала более чем на 50%, достигнув рекорда 3 июля. Еще около двух недель котировки балансировали в пределах отметки $ 140 — 145. Чем объяснялся феноменальный рост нефтяных цен в период, когда финансовый кризис уже шагал по планете? Точного ответа экономисты не знают, но баланс спроса и предложения, напротив, говорил в пользу снижения цен. Возможно, «пузырь» надули спекулянты. Серьезное снижение началось 13 июля, подстегнул его два дня спустя Джордж Буш, объявив о снятии запрета на шельфовое бурение. На сырьевых биржах стартовала распродажа активов, вскоре перешедшая в обвал.
Цена «на дне»: 19 декабря 2008 года; $ 33,9
Американский «план Полсона» по спасению финансовой системы Уолл-стрит подразумевал выкуп Федрезервом около $ 700 млрд. проблемных активов. Эйфория игроков рынка подбросила котировки вверх: за один день стоимость барреля нефти прибавила свыше $ 25, что до сих пор остается рекордом. Но падение спроса на топливо в Европе, подорожавший доллар и начавшаяся в те же дни процедура банкротства банка Lehman Brothers, за которым последовала настоящая рыночная паника, оказали колоссальное давление на стоимость нефти: котировки снова начали падать. Неконтролируемый обвал продолжался до конца года, после чего около месяца цена балансировала в пределах $ 30 — 35 за баррель.
Цена «на дне»: 4 октября 2011 года; $ 75,67
В 2011 году мир боялся повторения глобального кризиса. Нестабильная экономическая ситуация в Европе, ожидавшей дефолта Греции, а также угроза рецессии в США усугубляли пессимистичные настроения. Нисходящий тренд поддерживался негативными прогнозами по ВВП: его восстановление после последнего спада было явно переоценено. Кроме того, рынки ждали возобновления поставок ливийской нефти объемом 1,5 млн. баррелей в сутки, приостановленных на несколько месяцев в связи с началом в Джамахирии полномасштабной гражданской войны. Весной 2011 года на фоне эскалации напряженности международные нефтяные компании вывезли своих сотрудников из страны, в результате чего добыча, по сути, была прекращена. Дополнительное давление на нефтяные котировки оказывала ситуация на международном валютном рынке: доллар устойчиво рос по отношению к основным резервным валютам.
Собирать нефть на открытых водоемах жители Ближнего Востока начали еще в ІІІ тысячелетии до нашей эры. Использовали ее в основном как топливо. Реже – в строительстве. В VII веке уже нашей эры византийцы на основе черного полезного ископаемого сделали мощное оружие – знаменитый «греческий огонь», которым несколько столетий успешно жгли корабли многочисленных недругов. «По мелочам» эксплуатировали нефть и в Средневековье: освещали улицы некоторых городов. Но в больших объемах это вещество никому не было нужно.
Подлинно коммерческий интерес появился 150 лет назад, когда научились извлекать из нефти керосин и изобрели лампу под это топливо. Киты были спасены: именно их жиром освещалось тогда большинство домов. Правда, литр биологического горючего стоил дорого – почти 40 центов. И вдруг свет подешевел: 4-литровый бидон керосина отдавали всего за $ 0,07! Новая отрасль на корню загубила вековой промысел на кашалотов. Нефтедобыча из занятия геологов-любителей вдруг превратилась в отличный бизнес. Но в 1878 году технический прогресс нанес ей первый удар: Томас Эдисон запатентовал электрическую лампочку, которая почти полностью выжила из городов керосиновые лампы.
Но прозябали углеводороды недолго. Через несколько лет Карл Бенц и Вильгельм Даймлер создали автомобиль с двигателем внутреннего сгорания, работающим именно на бензине. А Генри Форд поставил производство на поток, ознаменовав новую транспортную эру. В 1903 году еще и братья Райт удачно испытали первый в мире самолет… Охота за углеводородным топливом протекала бурно и стремительно, международные корпорации рыли землю по всему миру в поисках новых месторождений. В 1914 году доля нефти составляла всего 5% в мировом энергетическом балансе, а в 1939-м уже 17,5%, больше 40% в 1972 году и около 65% в 2000-м. Нефть стала монополистом на рынке энергоресурсов, оставив далеко позади газ, уголь, гидро- и атомную энергетику. Не говоря уже про солнечные батареи, ветряки и другие сложные конструкции.
Нефтедобытчики быстро почувствовали вкус победы. Издевательство над мировыми ценами началось еще в 1971 году, когда Алжир, Ливия, Ирак и Саудовская Аравия договорились и подняли стоимость барреля на 35%. Через два года он вообще подорожал в 4 раза, когда арабские производители прекратили поставки нефти союзникам Израиля. Европа и США метались в энергетическом кризисе, СССР и Латинская Америка пожинали богатую валютную выручку. Кстати, именно тогда впервые западный мир посетила мысль о необходимости избавления от топливной зависимости. Дальнейшие события только подтверждали правильность этого вектора. Нефтяные котировки неоднократно скакали вверх-вниз с большой амплитудой по самым разнообразным поводам: урезание квот на добычу странами ОПЕК, войны в Персидском заливе, разнообразные дипломатические осложнения…
Впрочем, в долговременном периоде цены только росли. Достигая иногда предела разумного. А роль нефти все падала и падала. В начале десятилетия она уже составляла всего треть в энергобалансе, а через 20 лет опустится до четверти. Как в середине прошлого века. Безоговорочной монополии приходит конец. Почему такой долгий и мучительный? Причин много.
Тип энергетики определяет лицо львиной доли мировой промышленности. Скажем, еще лет 15 — 20 назад все автомобилестроение безоговорочно «затачивалось» под нефтяные виды топлива, как и инфраструктура его транспортировки, системы заправок. Нынче все больше появляется альтернатив, начиная от пока дорогих и несколько экзотических, но уже серийных электромобилей до повального использования в некоторых странах на транспорте сжатого природного газа. И промышленность все дальше отодвигается от «нефтяных игрушек». Нынче уже множество машин в Латинской Америке бегают на спирте из сахарного тростника, а в Пакистане и Иране вовсю переводят транспорт на сжатый газ.
Естественно, нефтяники будут сопротивляться, свои бастионы просто так не отдадут. Возможно, нынешнее падение цены почти на ровном месте не следствие политического заговора Запада против России, а именно защитная реакция владельцев скважин. Повернувшись лицом к потребителю, они пытаются сбить повальный интерес к другим конкурирующим проектам и отогнать от них инвесторов. Возможно, начало «сланцевой революции» заставило нефтяные компании схватиться за голову. Ведь один из недостатков новой технологии – высокая себестоимость добычи, в десятки раз дороже по сравнению с классическими способами. По некоторым оценкам, цена $ 70 за баррель может поставить добрую половину производителей сланцевой нефти на грань банкротства, а $ 50 — 60 – всех положить на обе лопатки. По крайней мере, на долгие годы. Видимо, по этой причине страны ОПЕК упорно не собираются повторять отработанную тактику и снижать квоты и объемы добычи нефти. А наоборот – продолжают нагружать работой скважины, чтобы не потерять доходы. Дисконтировать по цене они могут почти до бесконечности. Себестоимость извлечения из земли барреля нефти составляет всего несколько долларов, транспортировка на другой край света – еще несколько. Все остальное – суперприбыль и налоги. Поэтому добывать горючую жидкость выгодно почти при любых котировках на мировых рынках. Конечно, некоторые государства верстают бюджеты исходя из заоблачной стоимости энергоносителей. Но, судя по всему, большинство стран понимают: дефицит поступлений в казну надо как-то пережить, приспосабливаясь к новым реалиям. Или мир совершенно перестроится на эксплуатацию других источников энергии. И черное золото девальвируется окончательно и бесповоротно.
Мировые перипетии на нефть на Беларусь влияют косвенно, так как собственная добыча у страны невелика. Большее значение имеет налоговая политика главного поставщика сырья. Как известно, наша страна является значимым игроком не нефти, а продуктов ее переработки, а он функционирует по несколько другим законам. До глобального финансового кризиса 2008—2009 годов мир страдал от дефицита перерабатывающих мощностей. Учитывая низкую инвестиционную активность, последние лет пять ситуация здесь существенно не изменилась. Поэтому, как свидетельствуют последние сводки торгов топливом, оно не стремится падать на дно вслед за сырьем. Учитывая эти метаморфозы, сегодня уже трудно сказать, что будет важнее и выгоднее: добыча или переработка.
Нефтяные шоки в XXI веке
Цена «на дне»: 15 ноября 2001 года; $ 17,5
Всю вторую половину 1990-х годов ценные бумаги молодых интернет-компаний стремительно дорожали. Вера в то, что их бизнес-модель обеспечит беспрерывный рост котировок, привлекала на биржу все новых инвесторов. 10 марта 2000 года «высокотехнологичный» индекс Nasdaq достиг исторического максимума и в тот же день обрушился. Постепенное снижение стоимости нефти началось еще 7 марта, а в январе 2001 года они вошли в затяжное пике на фоне приближающейся в США рецессии. 11 сентября в Нью-Йорке произошла крупнейшая в истории террористическая атака. Биржа NYMEX, где торгуются фьючерсы WTI, закрывалась на неделю. Два месяца спустя цены достигли «дна», но к началу весны 2002 года восстановились до докризисного уровня.
Цена «на дне»: 18 января 2007 года; $ 50,5
Непосредственным фактором падения стало начало второй ливанской войны. В пятницу, 14 июля, стоимость барреля WTI достигла очередного многолетнего максимума, но уже в понедельник стала падать. Ни Израиль, ни Ливан не обладают крупными запасами нефти, но сам факт очередного вооруженного конфликта на Ближнем Востоке крайне обеспокоил инвесторов. Также на июль 2006 года пришлись очередные тесты баллистических ракет КНДР и первая резолюция ООН против ядерной программы Ирана, что усилило международную напряженность. Эти факторы отметились избыточным предложением нефти. Осенью 2006 года решение ОПЕК временно сократить добычу позволило несколько сбалансировать цены, в полной мере восстановление началось с января.
Цена «на дне»: 16 сентября 2008 года; $ 91,2
После стагнации нефтяных цен летом — зимой 2006 года стоимость барреля начала расти в геометрической прогрессии на фоне угрозы ирано-израильской войны и атак нигерийских повстанцев на трубопровод Royal Dutch Shell. За I полугодие 2008 года нефть подорожала более чем на 50%, достигнув рекорда 3 июля. Еще около двух недель котировки балансировали в пределах отметки $ 140 — 145. Чем объяснялся феноменальный рост нефтяных цен в период, когда финансовый кризис уже шагал по планете? Точного ответа экономисты не знают, но баланс спроса и предложения, напротив, говорил в пользу снижения цен. Возможно, «пузырь» надули спекулянты. Серьезное снижение началось 13 июля, подстегнул его два дня спустя Джордж Буш, объявив о снятии запрета на шельфовое бурение. На сырьевых биржах стартовала распродажа активов, вскоре перешедшая в обвал.
Цена «на дне»: 19 декабря 2008 года; $ 33,9
Американский «план Полсона» по спасению финансовой системы Уолл-стрит подразумевал выкуп Федрезервом около $ 700 млрд. проблемных активов. Эйфория игроков рынка подбросила котировки вверх: за один день стоимость барреля нефти прибавила свыше $ 25, что до сих пор остается рекордом. Но падение спроса на топливо в Европе, подорожавший доллар и начавшаяся в те же дни процедура банкротства банка Lehman Brothers, за которым последовала настоящая рыночная паника, оказали колоссальное давление на стоимость нефти: котировки снова начали падать. Неконтролируемый обвал продолжался до конца года, после чего около месяца цена балансировала в пределах $ 30 — 35 за баррель.
Цена «на дне»: 4 октября 2011 года; $ 75,67
В 2011 году мир боялся повторения глобального кризиса. Нестабильная экономическая ситуация в Европе, ожидавшей дефолта Греции, а также угроза рецессии в США усугубляли пессимистичные настроения. Нисходящий тренд поддерживался негативными прогнозами по ВВП: его восстановление после последнего спада было явно переоценено. Кроме того, рынки ждали возобновления поставок ливийской нефти объемом 1,5 млн. баррелей в сутки, приостановленных на несколько месяцев в связи с началом в Джамахирии полномасштабной гражданской войны. Весной 2011 года на фоне эскалации напряженности международные нефтяные компании вывезли своих сотрудников из страны, в результате чего добыча, по сути, была прекращена. Дополнительное давление на нефтяные котировки оказывала ситуация на международном валютном рынке: доллар устойчиво рос по отношению к основным резервным валютам.
volchkovvv@mail.ru
Фото Александра Толочко.
