Разговор с Дмитрием Архиповым и Дмитрием Абрамовым из московской группы «Бритва Оккама» у меня получился не то что заумным — я на такое не способен, но не особо «желтеньким». Все–таки творчество этого незаурядного коллектива располагает именно к беседам размышленческим, пусть даже быстрым и скорым. Как и прослушивание его песен, смысл которых по первости мерещится ультранавороченным и сложным. Это если брать с наскока. Если же спокойно и не торопясь внимать звучащим со сцены или из проигрывателя словам, то найти в них каждый из нас что–то сможет. Даже отвергнувший их согласится со мной, что исполнители сочиняют непустые тексты. И играют непустую музыку, которая для кого–то может показаться слишком тяжелой. Я ее для себя определяю просто — это вкусная музыка. В чем могут убедиться те из нас, кто регулярно посещает концерты этой команды. На них, как правило, грустно и весело, шумно и слэмовито, спето вместе и шепотом для себя самого. И не бывает безразличных и случайных слушателей. Прохожих. Бывают попутчики и соратники. Музыканты, у которых есть такие поклонники, не зря живут на свете.
— Давайте «спляшем» вокруг вашего названия. Итак, суть творчества группы «Бритва Оккама» заключается в следующем...
— Не приумножай сущности сверх необходимости, или, иными словами, решение задачи должно быть проще ее условия.
— На ваш взгляд, с какой самой великой мистификацией сталкивалось человечество?
— Изобретение лжи. Кстати, советуем всем посмотреть одноименный фильм.
— Ваша группа, на мой взгляд, входит в пятерку–десятку российских тяжелых альтернативных групп, которые находятся на передовых позициях данного музыкального направления. Как вам это удалось, приходилось ли идти на компромиссы — облегчать звучание, адаптировать тексты под мейнстрим? Вот наша группа ТТ–34, что отметилась даже в обеих частях «Дозоров», не смогла закрепиться на завоеванных рубежах.
— Нами всегда и везде двигала любовь к Музыке, мы делали то, что считали нужным, вопрос компромисса, в принципе, не возникал никогда. Любая родившаяся композиция сама подскажет, какой ей быть, и все, что остается, — это просто провести ее через себя... А все ненужное надо отсечь.
— Не раз слышал о том, что ваша группа пытается угодить поклонникам всех тяжелых мировых музыкальных течений. Условно говоря — от эмо до тру–ню–металлистов. «Виноват» в этом ваш музыкальный эклектичный образ мышления, или реверансы в различные стороны используются вами в качестве обрамления основного направления?
— Нам просто нравится разная музыка, и все это находит отражение в наших песнях. А тот, кто и к какому стилю либо направлению причисляет наше творчество, по–своему, наверное, прав.
— И еще об усмешках в ваш адрес. Был популярен хард–кор — «бритвы» играли хард–кор, стал популярен мат–кор — и тут «оккамы» держат нос по ветру. То есть часть слушателей считает вас самыми попсовыми тяжелыми рокерами России...
— Антон Павлович Чехов по этому поводу сказал бы так: во всем надо быть современным!
— Одно из лиц вашего коллектива — вокалистка–басистка Мулан Холматова...
— Не имеет значения пол музыканта, здесь главное то, что либо он или она живет музыкой, либо нет. А вообще, мы очень любим женщин.
— Как вы пришли к идее использовать огромное количество этнических инструментов в ваших песнях, что и кто подтолкнули к этому?
— Видимо, музыкальные корни поколений. В любой культуре можно найти массу интересных инструментов, которые помогут подчеркнуть и выразить не только звучание, но и смысл песни, так как в любом из них заложен дух времени.
— За тем грохотом, что вы обрушиваете на публику, думаете, она слышит, о чем вы поете? Точнее, понимает, хочет понять, делает выводы? Или вам это безразлично — лишь бы вас «качало» и была отдача из зала?
— Нам никогда не будет безразлично то, что мы хотим сказать нашими песнями. Если во время концерта мы находим некую связь со слушателем, то знаем, что мы что–то донесли, заставили задуматься, помогли чем–то, это оставляет и в нас неизгладимое ощущение.
— Лично мне ваша лирика кажется отнюдь не пустой. И все же, все эти ваши «смысловые галлюцинации» оттого, что это вы такие умные и вам хочется заставить работать подкорку слушателя?
— Мы просто пишем о том, что нас волнует, и если для кого–то эти формы изложения кажутся сложными, либо непонятными... Хорошо — читайте между строк.
— Как вам творчество «Калинова моста»? Мне почему–то кажется, что, заиграй Дмитрий Ревякин резко и агрессивно, это было что–то похожее на вашу музыку...
— Песни «Калинова моста» — это своеобразно и самобытно. Интересно услышать, что из этого могло бы получиться...
— Не хотелось бы перепеть песню Ольги Арефьевой «Бритва Оккама»?
— К сожалению, нет.
— До сих пор бытуют такие суждения, что вся тяжелая музыка, что будит в человеке в зале такие звериные эмоции, — от дьявола.
— Мы никогда не были приверженцами религиозных идей, соответственно в свой адрес не слышали никаких обвинений. И все суждения о том, что тяжелая музыка от дьявола, выглядят для нас как заблуждение.
— Знаком с двумя версиями от высокопрофессиональных музыкантов. Одна гласит, что весь этот тяжеляк альтернативный настолько примитивен, что сыграть его может даже ученик начальных классов музшколы. Вторая контратакует: нет, и тут нужны сноровка, умение быть, что называется, в теме. Истина посередине, как водится?
— Знать и уметь — это ж понятия разные. Тот, кто знает, не всегда может суметь, а тот, кто умеет, не всегда может знать. Да, видимо, истина посередине.
— Вы играете во все эти социальные сети, находите в них что–то нужное и важное для себя?
— Если эти средства коммуникации помогают находить нужное быстро и оперативно, то почему бы и нет?..
