Трепещите, оперные фанаты: 25 и 27 октября на сцене Национального академического Большого театра оперы и балета состоится премьера одной из самых популярных опер мирового репертуара — «Трубадур» Джузеппе Верди. Это совместный проект нашего театра и голландской фирмы Supierz Music Management.
Режиссер будущего спектакля Марианна Берглоф, как и ее постоянные немецкие коллеги–художники Андрей фон Шлиппе и Кристина Халлер, работает с белорусской труппой впервые. Марианне есть с чем сравнивать: она ставила оперы в Германии, Польше, Швеции, Норвегии, России. И каждый раз работа с новым коллективом для нее — профессиональное приключение. «Я могу рисовать какие угодно картинки будущего действия в своем воображении, но когда я приезжаю в театр, они могут не иметь отношения к реальной жизни», — шутит Марианна.
...До премьеры «Трубадура» осталось 10 дней. Обстановка в театре по–рабочему накалена. Весь максимум усилий коллектива, творческий пульс театра бьется на репетициях спектакля.
11 утра. Режиссер спектакля Марианна Берглоф внимательно наблюдает за хором на репетиции. По воле режиссера действие из XV века перенесено в 40–е гг. XX столетия в гангстерскую среду большого города. На это решение, по словам Марианны, ее вдохновила эстетика фильмов жанра нуар.
Вдруг режиссер прерывает работу хлопком в ладоши, объясняя через переводчика: «Даже если в этой сцене мы делаем это медленно, все равно должно присутствовать напряжение!» Сцена начинается сначала. После этого музыкальный руководитель постановки Виктор Плоскина вдруг не выдерживает, вскакивает, обращаясь к одному из солистов: «Проснись! Почему так статично?» Никто не обижается на замечания, все нацелены на результат и готовы начинать работу снова и снова.
Нервно прохаживается за кулисами, наблюдая за работой, народный артист Беларуси, исполнитель одной из главных ролей в нынешней премьере — графа ди Луна — Владимир Петров.
— Владимир Геннадьевич, как вы восприняли режиссерскую концепцию перенести действие в XX век?
— Честно скажу, поначалу настороженно, — признается Владимир Петров. — Сейчас этот прием очень популярен, но мы видим, что это не всегда оправданно. В данном случае, мне кажется, такая концепция созвучна прежде всего музыкальному материалу, той мысли Верди, которая заложена в опере.
— Как вам работается с иностранным режиссером?
— Это не первый мой опыт работы с иностранцами, но, пожалуй, один из самых интересных. Мне нравится, как Марианна четко и понятно ставит конкретные задачи, работает сконцентрированно. Это европейский подход: выдавать результат в обозначенные сроки, не распыляя энергию.
После репетиции мы говорим с Марианной Берглоф о работе над спектаклем.
— Г–жа, Берглоф, есть шанс напроситься на комплимент нашей труппе?
— С большим удовольствием могу сказать, что уровень ваших артистов очень высок, — говорит режиссер. — Это относится и к голосовым данным солистов, они замечательные, по–настоящему большие голоса! И к хору, и к оркестру. Особенно хочу отметить хор. Я вообще люблю работать с хором. Но радость от работы с ним зависит от того, насколько артисты хотят работать с тобой. Я требую от них очень многого. У каждого хориста в моих спектаклях всегда есть своя маленькая индивидуальная роль на сцене, и «Трубадур» — не исключение. Хористы не просто выходят, поют, а потом уходят. У нас каждый участник хора — маленький гангстер! Мне кажется, они получают удовольствие от этой работы. Я вижу огромную отдачу с их стороны.
Я очень довольна сотрудничеством с дирижером вашего оркестра Виктором Плоскиной, который открыт к нашей совместной работе и азартен. Я вижу его искреннее профессиональное желание ступить на некие новые творческие пути, открыть для себя что–то неизведанное.
— Вы признались как–то в разговоре, что во время премьеры своих спектаклей не любите находиться в зрительном зале.
— Да, я, конечно, буду присутствовать на премьере в Минске, но не в зрительном зале. Это мука для меня. Это ужасно — быть режиссером в день премьеры (смеется). Ведь я уже ничего не могу изменить. Не могу выбежать на сцену, крикнуть: «Стоп! У меня был другой замысел».
— Театр легко откликнулся на ваше экстравагантное режиссерское решение?
— Да, мне показалось, что все были заинтригованы с самого начала. Мне искренне хотелось сделать в вашей опере что–то новое. Концепция состоит в том, что мы изначально отходим от прошлого, переносим действие в конкретные 30 — 40–е гг., но не отходим от самой атмосферы произведения. В «Трубадуре» царит мелкая война кланов, группировок. Это перекликается с мафиозной темой в фильмах жанра нуар. Там тоже большинство сцен происходит в мрачных больших городах, где персонажи душевно истерзаны, судьбы их несчастны... Также и у нас большинство сцен будет происходить ночью, как и в самой опере Верди. Так что это не совсем я придумала, это Верди так писал. Нуар — это ключ ко всей атмосфере «Трубадура».
