В Азии пахнет гарью — жгут японские флаги. Грозно стоят под посольствами и требуют, требуют — «руки прочь от наших островов!», «покаяния!», «справедливости!». Обострение это, скорее, сезонное — случается каждый год в августе, концентрируясь вокруг даты поражения Японии во Второй мировой войне.До начала турбулентного ХХ века между крупными странами Северо–Восточной Азии — Китаем, Японией и Кореей (тогда единой) — отношения были деловыми и взаимодополняющими. Их объединяли общая во многом культура — конфуцианство, религия — буддизм и даже письменность: японские и корейские иероглифы ведут происхождение от китайских. Торговля была активной, отношения деловыми и прочными, но без конфликтов и войн, конечно, не обходилось — слишком близкими были соседи, слишком часто пересекались их интересы.
В ХХ век Китай и Корея вступили ослабленными, а Япония, сделавшая ставку на заимствование передовых технологий (в том числе военных — фильм «Самурай» с Томом Крузом в том числе и об этом), — куда более сильной. И с ощущением особой миссии (куда ж без этого). Победа над Россией в войне 1904 — 1905 гг. это ощущение только усилила. В 1910 г. Япония аннексировала Корею, оккупация продолжалась 35 лет. В 1934 г. вторгшиеся в северо–восточные регионы Китая японские войска образовали там марионеточное государство Маньчжоу–Го (Маньчжурия), во главе которого номинально стоял последний китайский император Пу И, но реально всем управляли японцы. Полномасштабная агрессия против Китая началась в июле 1937 г., значительная часть страны оказалась оккупированной. Освобождение пришло только в 1945–м, Китай потерял в той войне почти 35 млн. человек. Все это я рассказываю для того, чтобы было понятно: в сегодняшних страстях, которые кипят в морях и выплескиваются на улицы китайских, корейских и японских городов, очень много — от наследия прошлого.Вопрос островов Дяоюйдао (буду называть их более для меня привычным именем) возник после Второй мировой, по итогам которой Япония должна была вернуть все захваченные территории. С Тайванем так и произошло — остров вошел в состав тогдашней Китайской Республики. Архипелаг же Дяоюйдао попал под управление США, которые отдали его в 1971 году японцам, несмотря на то, что это решение, в принципе, противоречило итогам войны. А двумя годами ранее комиссия ООН подтвердила наличие запасов нефти и газа вблизи островов. Такова историческая завязка сегодняшней драмы. Один из островов группы используется США в качестве полигона для отработки авиаударов, три других находятся в частной собственности семьи Курихара, которой японское правительство ежегодно платит арендную плату.
Недавнее заявление губернатора Токио Исихара о том, что японская столица готова выкупить острова у частных владельцев, чтобы при необходимости защищать их с оружием в руках, наделало много шума. Но еще больше шума наделало заявление официального представителя госдепартамента США Виктории Нуланд о том, что острова Сенкаку (ей, понятно, ближе японское название) «подпадают под действие соглашения о безопасности и сотрудничестве между Вашингтоном и Токио». Не мне вам объяснять, что это значит: в случае вооруженного конфликта США придут на помощь своим японским союзникам.В другом территориальном споре — между Японией и Южной Кореей в отношении островов Токто (Такэсима, об этом конфликте наша газета писала 15 августа) — Соединенным Штатам, которые играют весьма важную роль в регионе, твердо обозначить свою позицию куда сложнее. У США есть военные базы и в Японии, и в Южной Корее, обе страны — надежные союзницы Вашингтона, в том числе и в сдерживании международных амбиций соседнего Китая. Но вот проблема — у корейцев к Японии и японцам вопросов еще больше, чем у китайцев.
Корея не требует острова Токто обратно — с 1952 года она ими фактически владеет, но Япония тоже считает острова своей территорией. Потенциально там есть большие запасы газа. Но когда вопрос заходит об этих островах, корейцы много еще чего припоминают японцам: и вывоз на принудительные работы (в отличие от Германии Япония никогда не платила компенсации), и тысячи корейских женщин, которых под угрозой смерти заставляли «обслуживать» по 30 — 40 японских военных в день — за миску риса. Японцы в ответ пожимают плечами и говорят, что «все было добровольно», а женщины эти — «всего лишь проститутки». Китайцы и корейцы до сих пор требуют от японского правительства признания факта агрессии и многочисленных жертв. Япония говорит, что все споры закончились в момент подписания договоров об установлении дипломатических отношений.
Как правило, в этих чрезвычайно эмоциональных отношениях достаточно не искры даже, а лишь намека на нее, чтобы разгорелось пламя народного негодования. Именно оно жжет японские флаги и превращает в груду металлолома японские машины. Стоило двум членам правительства Японии посетить мемориальное кладбище Ясукуни, где среди прочих захоронен прах военных преступников, по Китаю и Корее прокатились волны негодования. Стоит Японии издать новые учебники истории, в которых аннексия Кореи и оккупация Китая названы лишь «инцидентами», разгораются дипломатические скандалы и опять вспыхивает народный гнев. Что снова подтверждает: прошлое в отношениях между этими странами — не зажившая, а кровоточащая рана.
Когда недавно мы с коллегой — британским журналистом, работающим в Токио, искали в этом вопросе правых и виноватых (каждый отстаивал «своих»), он подкинул мне парадоксальную на первый взгляд мысль. А что, если все эти демонстрации, взрывы народного гнева и даже сожжение флагов — всего лишь дымовая завеса, выпускание пара? Что, если на «самом верху» руководители трех стран уже давно договорились не обращать на это внимания, а нормально торговать? Теории заговора нынче в моде.
Между прочим, последняя встреча в верхах состоялась в мае этого года, тогда премьер–министры Китая и Японии и президент Кореи договорились о создании в течение года зоны свободной торговли. Правда, сегодня при таком накале страстей разговоры об экономике отошли на второй план. Очень зря. В прошлом году объем трехсторонней торговли составил 690 млрд. долларов США (для сравнения: в 1999 г. он был всего 130 млрд.). Китай, Корея и Япония, вместе взятые, — это пятая часть мировой экономики и 22% населения земного шара, а объем взаимных инвестиций между ними — всего 6% от общего объема их внешнего инвестирования. Вот и думай: что на что влияет больше — непреодоленные исторические обиды на экономику или экономика на обиды? История мешает торговать.
Но несомненно и то, что «антияпонский» фактор включается в Китае и Корее на полную мощь, когда в этом есть внутренняя потребность. В Корее скоро президентские выборы — Ли Мен Бак едет на острова Токто, чтобы доказать нации свою твердость. Потому что японский вопрос — самый легкий способ демонстрации твердости. В Китае осенью смена власти, не все идет гладко и есть проблемы в экономике — а давайте–ка мы переключим внимание нации на японский вопрос.
Тут, как мне кажется, важно не заиграться. Потому что если долго (даже если и понарошку) призывать войну, она действительно может прийти. Японские силы самообороны начали военные учения с ВМС США, впервые военные двух стран учатся отбивать захваченные противником острова.
Тем временем главная китайская газета «Жэньминь жибао» выходит с заголовком: «Китай должен быть готов к конфликту с Японией». Ее англоязычное подразделение — газета «Глобал таймс» призывает «следовать общественному мнению и побороться с Японией за контроль над островами Дяоюйдао». Это, конечно, будет рискованно, признает газета, но даже если случится военный конфликт, не стоит нервничать. «Пока никто не хочет втянуться в реальную войну, стычки можно удерживать в определенных параметрах». В реальной жизни и реальной войне это на самом деле мало кому удается. Неспокойно в Азии, ой неспокойно...
