С редакционной почтой в газету по–прежнему приходит немало писем о войне от ветеранов Великой Отечественной, бывших фронтовиков, от свидетелей тех трагических и великих событий. Авторы вспоминают былое, рассказывают о своих переживаниях. И стараются сделать все от них зависящее, чтобы память о незабываемых годах борьбы за свободу и независимость Родины жила, вселяя веру в себя и свой народ будущим поколениям.
Тренер по шахматам, ныне пенсионер Эдуард Федько давно уже горожанин, минчанин, но сердце его навсегда принадлежит родной деревне Федьки, входившей когда–то в Иванский сельсовет Чашникского района. В 2002 году этот населенный пункт официально исчез с карты Беларуси, так как в нем практически не осталось жителей. Деревня долго сражалась за жизнь, однако оправиться от смертельного удара, полученного десятки лет назад, в годы гитлеровской оккупации, так и не смогла. О том, что происходило в его родных Федьках в 1941 — 1944 годах, Эдуард Тимофеевич до сих пор рассказывает со слезами: о том, как его с матерью и других односельчан нацисты вели на казнь; как враги жгли родные хаты; замучили до смерти отца, партизана Тимофея Федько, чья могила сейчас находится на сельском кладбище. Этот скромный погост практически все, что осталось от тех Федьков, которые помнит и любит Эдуард Тимофеевич. Поэтому однажды бывший сельчанин решил: нужен памятник родной деревне! И принялся за дело. Вот и в редакцию пришел с вопросом: можем ли мы объединить усилия, чтобы на месте сожженной нацистами деревни Федьки появился достойный памятный знак? В своем письменном обращении изложил ситуацию:«...В годы гитлеровской оккупации мою родную деревню сожгли немцы. Жители испытали на себе весь кошмар нацистского террора. Я до сих пор помню ужас и страх, который испытывал, когда меня вместе с матерью и другими односельчанами хотели сжечь в доме нашего соседа, когда вели на расстрел, помню, как жестоко избивал меня немецкий офицер. Однажды нас всех пытались заразить тифом... Слава богу, тогда люди уцелели, но деревню фашисты все–таки уничтожили.
Мой отец Тимофей Терентьевич Федько был партизаном Чашникской бригады Дубова и погиб при выполнении боевого задания в апреле 1944 года. Его останки перезахоронены на деревенском кладбище в Федьках. К несчастью, моя родная деревня так и не смогла оправиться от полученного во время войны удара, хотя после войны с десяток хат было отстроено. Со временем она окончательно обезлюдела. Но ведь деревня была! В ней жила наша семья, наши родственники и соседи. Там трудились люди, рожали детей, радовались и плакали... Нельзя же все это вычеркнуть из жизни, будто ничего и не происходило. Поэтому я и мои односельчане, перенесшие войну, посчитали необходимым увековечить память деревни мемориальной плитой с нанесенными на ней именами жителей Федьков. Я готов взять на себя организационные заботы, внести на памятник некоторую долю своих личных средств. Подготовлен профессиональный эскиз памятника, на который выделил средства Витебский облисполком...»
В редакцию Эдуарда Тимофеевича привело естественное желание, как говорится, процесс ускорить. Газета обратилась в Чашники за дополнительной информацией. Вскоре пришел ответ за подписью исполняющего обязанности председателя райисполкома М.Мильчанина.
Действительно, деревня Федьки — один из 187 населенных пунктов, уничтоженных нацистами в годы Великой Отечественной войны на территории Чашникского района, где погибло две трети населения. «Память об отважных фронтовиках, партизанах, участниках сопротивления, невинных жертвах хранится в музейных реликвиях, увековечена памятниками и обелисками... За короткие сроки был установлен памятный знак рядом с гражданским кладбищем д. Федьки...» — сообщается в письме из Чашников. Предложение Эдуарда Тимофеевича о том, чтобы на мемориальную табличку занести имена всех жителей деревни военной поры, находится в стадии рассмотрения. «Для установления достоверной информации о людях, проживавших в д. Федьки в предвоенное время и в годы Великой Отечественной войны, были сделаны запросы в архивы, а также исследована вся имеющаяся информация в Чашникском историческом музее, изучены похозяйственные книги Иванского сельсовета. После изучения информации, полученной из всех официальных источников, решение относительно мемориальной таблички будет принято коллегиально и в соответствии с нормами законодательства».
Недавно Э.Федько пришел в редакцию уже с фотографиями установленного памятного знака. Территория вокруг него, конечно, требует еще благоустройства: здесь задумана небольшая березовая роща с деревьями по числу сожженных домов — 26. Эдуард Тимофеевич теперь занят организацией торжественного митинга — открытия знака, который планируется ближе к лету. Работы предстоит немало. Кроме того, требуется существенная реконструкция и на могиле отца — прежний памятник оказался поврежден во время непогоды. Наверное, было бы правильным, если бы в этом Эдуарду Тимофеевичу помогла местная власть — речь все–таки о захоронении павшего героя–партизана. Сам Эдуард Федько с благодарностью говорит о поддержке со стороны депутата Палаты представителей Петра Шикшняна и председателя Чашникского районного Совета депутатов Александра Косова.
Рассказывая о своей малой родине, о погибшем отце, о том, что пришлось пережить ребенком во время войны, мой собеседник не скрывает чувств и эмоций. И предупреждает: надо торопиться, ведь их, бывших федьковцев военной поры, осталось всего пятеро — кроме него, еще четыре женщины. И он как мужчина просто обязан принять основную нагрузку на себя. Потому что — «если не я, то кто?».
Наш читатель из Минска Александр Алькин также считает своим священным долгом сохранение памяти об отце, участнике Великой Отечественной войны:
«Благодаря информации, размещенной на сайте «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов» я нашел два наградных листа на своего отца, Иосифа Власовича Алькина. Вообще, папа не любил рассказывать о войне. Награды надевал раз в год — на 9 Мая. Но этот день был для него самым дорогим и почетным. Отец приучал нас с братом к трудолюбию, честности и порядочности и, конечно, прививал любовь к Родине. Умер в 1967 году от последствий фронтовых ран.
Родился отец в 1902 году в Саратовской губернии. В феврале 1942 года его призвали в Красную Армию. В июне 1944 года в бою за участок дороги Витебск — Лепель в рукопашной схватке уничтожил четверых немцев. За этот подвиг награжден медалью «За отвагу». А вот какой документ я нашел не так давно на сайте «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов». Это наградной лист от 13 сентября 1944 года, оформленный командиром 1122 с.п. подполковником Власовым. Там написано: «тов. Алькин — участник многих боев с немецко–фашистскими захватчиками, в бою смелый и решительный. Во время прорыва оборонительной полосы противника северо–западнее г. Витебска 23.06.44 г. тов. Алькин первым ворвался в траншею противника, увлекая за собой своих бойцов. Троих немецких солдат он уложил лично.
26.07.44 г. в бою за деревню Кимяны тов. Алькин со своим отделением внезапно напал на станковый пулемет противника. Уничтожив расчет, тов. Алькин лег за пулемет и из пулемета противника стал бить по группирующимся немецким солдатам. От неожиданности фашисты в панике разбежались». За свои подвиги мой отец получил орден Славы III степени».
Моисей Дворецкий, уроженец Ельщины, наш коллега, журналист и непосредственный участник боев с гитлеровскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны. Судьба распорядилась так, что последние годы Моисей Абрамович живет в Израиле. Но о родной Беларуси не забывает ни на минуту и часто шлет нам в редакцию письма, где с глубоким чувством вспоминает о своих фронтовых годах:
«9 мая 1945 года я находился в Германии, в городе Карлсхорст, вблизи Берлина. Отсюда и отправил родителям письмо с такими словами: «Дорогие мои, этот долгожданный день, о котором мы так мечтали четыре тяжелых года, наступил. Пройдет месяц, второй, и мы встретимся. Нет ничего дороже — наступил конец войны, а я жив, полон сил».
У мамы было пятеро братьев — четверо погибли на фронтах. А сколько моих земляков–сверстников, с первых дней Отечественной встав на защиту Родины, полегло смертью храбрых! Борис Антонович Василевич, Лев Кейфман, Старжинский, Василевский, да и другие... Моя совесть перед ними чиста. Я мужественно сражался против коварного врага, а если мне повезло больше, то потому, что пути Господни неисповедимы.
Фронтовые дороги действительно непредсказуемы. Как–то я оказался в тридцати пяти километрах от родного Ельска, и командир разрешил мне посетить родные полесские места. Что же я там увидел! Сотни сожженных домов, практически уничтоженные коммуникации. Сколько людских жертв! Забыть такое, стереть из народной памяти ужас перенесенных страданий нельзя. Так, фашистские палачи увезли 500 евреев в Мозырь, загрузили их на баржу, пять дней возили по Припяти без куска хлеба и капли воды для питья. Когда же жители близлежащих деревень пытались передать мученикам какой–нибудь еды, гитлеровцы открывали пулеметный огонь. На шестой день всех пленников утопили в Припяти. Среди них были мои дедушка и бабушка...»
ulitenok@sb.by
Советская Белоруссия № 39 (24921). Вторник, 1 марта 2016
