Политика, как известно, дело прагматичное. И даже циничное — как правило, а не как исключение из него.
Вчера в Пекине завершился очередной раунд стратегического и экономического диалога между Китаем и США. Помните, как пару лет назад весь мир обсуждал: состоится «Чимерика» («большая двойка» — союз Китая и Америки) или нет? Союз такой, конечно, вряд ли возможен — по крайней мере, официально: уж слишком идеологически разные партнеры. Но вот события вокруг нынешнего раунда переговоров в Пекине говорят о том, что различия в идеологии по–настоящему заинтересованному сотрудничеству — не помеха. Особенно в «чрезвычайно важный год в плане перехода от предыдущего к последующему», как напомнил гостям из США вице–президент КНР Си Цзиньпин. Если все пойдет по плану, Си Цзиньпин в октябре станет генеральным секретарем ЦК КПК, а в марте следующего года возглавит и страну. Барак Обама и его команда тоже надеются остаться в Белом доме еще на четыре года — хотя у них не все так предсказуемо, как у товарища Си. Си Цзиньпину пыл официальной предвыборной борьбы незнаком (хотя в тайной он, несомненно, участвует), а вот Обаме и его команде приходится нелегко: с одной стороны, сотрудничать с Китаем необходимо, с другой — избиратели не должны заподозрить его в «заигрывании» с идеологически чуждым государством. Балансировать в такой ситуации непросто. Но слабаки не становятся президентами.
Основа китайско–американских отношений — экономика. Причем в ней обе страны настолько взаимосвязаны, что уже практически взаимозависимы: Китаю нужен огромный американский рынок для сбыта своих товаров, а США нуждается в том, чтобы самый большой кредитор, а именно Пекин является крупнейшим держателем американских долговых обязательств, не стал от них неожиданно избавляться — это может подорвать и без того непрочную экономику. В этот раз в Пекине много говорили о «построении отношений нового типа», так что затихшие было дискуссии о возможной «Чимерике» могут возобновиться с новой силой. Госсекретарь Хиллари Клинтон отметила, что «установление отношений нового типа на основе взаимоуважения, взаимной выгоды и обоюдного выигрыша является беспрецедентным». Можно ли это назвать откровением или прорывом в двусторонних отношениях? Вряд ли — о том, что США нуждается в Китае все больше, известно давно. И эпизод, случившийся в Пекине накануне приезда высокопоставленных американских переговорщиков, оказался весьма показательным.
Случилось удивительное: известный китайский правозащитник Чэнь Гуанчэн по прозвищу Босой адвокат сбежал из–под домашнего ареста. Причем не куда–нибудь, а прямиком в американское посольство. До сих пор непонятно, как слепой с детства человек смог перебраться через каменную ограду, которой окружен его дом. Не совсем понятно и то, как активисты правозащитного движения везли его, меняя машины, из провинции Шаньдун в столицу (а это более 1.000 километров). Сам этот факт красноречиво свидетельствует: полиция и бюро общественной безопасности на самом деле не могут тотально контролировать страну (хотя на поддержание внутренней безопасности китайское правительство тратит больше, чем на оборону). Итак, Чэнь Гуанчэн укрылся в посольстве США в Пекине — что дальше?
Время для побега было выбрано крайне неудачно (но вряд ли Чэнь и его сторонники выбирали время — когда смог, тогда и сбежал): вот–вот в Пекин приедет Хиллари Клинтон, которой нужна поддержка Китая в сирийском, иранском и северокорейском вопросах. А тут — слепой диссидент, борющийся против политики ограничения рождаемости. Чэнь громко (и при этом доказательно) заявлял о том, что в его родной провинции тысячи женщин подверглись принудительной стерилизации и тысячи — насильственным абортам. Он говорил о том, что государство не должно ограничивать своих граждан в праве рожать детей (у самого Чэня, кстати, двое).
Сложилась удивительная коллизия. С одной стороны, Чэня Гуанчэна поддерживают американские правозащитные организации и требуют от своих властей (а мы помним, что в год выборов власти склонны прислушиваться к голосам избирателей) поддержать Чэня и поставить перед китайскими властями вопрос о прекращении преследования правозащитника. С другой, американцам нужны от Китая куда более конкретные и реальные вещи — например, поддержка в международных вопросах. Та самая поддержка, за которой и приехала в Пекин Хиллари Клинтон. Сразу вспомнилось, что поводом к отставке партийного руководителя Чунцина (и одного из претендентов на пост в Постоянном комитете Политбюро ЦК КПК) Бо Силая послужил тот факт, что его подчиненный, бывший начальник полиции Чунцина Ван Лицзюнь, сутки укрывался в генконсульстве США в городе Чэнду. Это уже не смешно — когда одно государство оказывается настолько вовлеченным во внутренние дела другого. И попахивает нарушением дипломатических конвенций.
Возможно, кто–то даже делал ставки: выдадут американцы Чэня или нет? Они выдали. Кандидат в президенты Митт Ромни (он, конечно, пропустить такую возможность для пиара никак не мог) уже назвал «черным днем для свободы и постыдным днем для администрации Обамы» тот, когда Чэнь Гуанчэн покинул американское посольство (вроде бы добровольно, но все же не совсем) и оказался в руках китайской полиции. Президент Обама, по словам пресс–секретаря Белого дома, остался глух: «его не волнуют спекуляции по этому вопросу», потому что он «фокусируется на необходимости продвигать широкие интересы США в отношениях с Китаем».
Весьма вероятно, что уже в самое ближайшее время позиция Китая в сирийском, иранском и даже северокорейском вопросах сблизится с американской — не будет же нынешняя администрация рисковать своей репутацией «борцов за свободу» просто так, правда? Политика, как мы все знаем, дело прагматичное и циничное, и если вы хотите, чтобы с вами считались, — будьте экономически сильными и скупайте долговые обязательства США. Только крепкая экономическая взаимозависимость дает свободу политического маневра.
Это циничный мир, детка.
