«Два чувства дивно близки нам… Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Особенность славянской ментальности, о которой писал поэт (почитание истории и предков), присуща белорусам. Пожалуй, ни у одной нации нет такого количества ритуалов в народных праздниках, связанных с данью памяти ушедшим в вечность. Мы, когда заходит речь о прошлых поколениях, не стесняемся своей скорби в речах, цветов, венков, не жалеем денег на мрамор и гранит для памятников.Но случается, похоронив одинокого дальнего родственника, кто-то уехал в другой район, область и нет возможности досматривать несколько квадратных метров земли, принявшей на вечный покой близкого человека, так часто, как хотелось бы. Кто тогда должен заботиться о его последнем пристанище?
Знаю сердобольных сельчанок, которые перед Радуницей или Дедами целый день, а то и два наводят порядок на могилках, пока не обойдут всех, кто «уже дома», с кем прожили на этом свете не один десяток лет. Но умирает деревня — сиротеет и ее погост. Покосившиеся кресты и ограды, заросшие бурьяном кладбища — это немой укор нашей совести.
В Европе закон обязывает родственников следить за захоронениями. В нашем законодательстве пока нет механизма правового регулирования взаимоотношений между собственником кладбища с родными умершего.
Между тем в малых деревнях стала проблемой даже организация похорон. Председатель Поплавского сельсовета Березинского района Леонид Маньковский не понаслышке знает, с какими трудностями приходится порой сталкиваться, чтобы предать тело земле: «Машину еще можно выписать, а вот выкопать яму, вынести гроб порой и некому. Специализированные учреждения очень необходимы, в том числе и по уходу за захоронениями. Вопрос, кто этим займется? Где взять финансы? ЖКХ и КБО, вероятно, не потянут. У родственников должна быть возможность за определенную плату нанять кого-то себе в помощь».
Опыт других стран показывает, что на благоустройство могут работать так называемые похоронные деньги. Например, в Париже родственники умершего заключают с городом договор аренды кладбищенского участка на определенное время за определенную сумму. Если в дальнейшем договор не пролонгируется, землю передают под новое захоронение. В Финляндии работают тоже по схожей схеме.
Понимаю: мы не в Хельсинки и уж тем более не в Париже. Но все-таки реально ли применить подобные коммерческие отношения у нас? Думаю, да, при наличии заинтересованных в том лиц. Минимум услуг можно было бы оказывать по средней ставке отчислений. По желанию — предоставить и расширенный пакет. Наконец, почему бы в некоторых регионах не создать, как за границей, частные кладбища?
Не секрет, что «вечный» бизнес обогащает разного рода оборотистых дельцов, спекулирующих на наших чувствах. Там процветают неучтенные доходы и необоснованные цены. Кто контролирует расценки разных ИП и многочисленных фирм, работающих в этой сфере?
Эта деликатная тема волнует и законодателей. Порядок в сфере оказания похоронных услуг призваны навести изменения и дополнения в Закон Республики Беларусь «О погребении и похоронном деле». Слушание законопроекта во втором чтении состоится на осенней сессии Палаты представителей Национального собрания. В общих чертах новшества известны. После принятия закона повсеместно начнут с инвентаризации и классификации мест погребения, а в дальнейшем появится их электронная база. Сейчас ведь даже неизвестно, сколько всего в Беларуси кладбищ. При открытии новых рекомендуется учитывать мнение населения. Изменятся требования к содержанию мест захоронений.
Думаю, что эти поправки в закон помогут привести в порядок заброшенные могилы. Тем более что погосты в сельской местности передадут специализированным организациям, которым разрешат заключать договоры со сторонними субъектами хозяйствования на обслуживание кладбищ. Будет это частник или госпредприятие, не столь важно. Главное, чтобы заброшенных могил не осталось.
Елена КЛИМОВИЧ, «СГ»
klimovich@sb.by
