Разрешено то, что не запрещено
«ЗН»: Желая проявить сочувствие, люди подают деньги на благородные цели, но зачастую просители не являются теми, за кого себя выдают. Насколько правомерен сбор денег на улице?
Наталья Гуйвик:
– В белорусском законодательстве не предусмотрено наказания за попрошайничество или запрета на него, если эти действия не нарушают общественный порядок. И не думаю, что оно необходимо: у нас попрошайничество не такое массовое явление, как в других странах. Прежде чем бороться с ним, нужно создать систему помощи гражданам, которые нуждаются в материальной и социальной поддержке. В нашем государстве все для этого есть: создаются рабочие места, вовремя выплачиваются заработная плата и пенсии, нетрудоспособные одинокие граждане имеют возможность проживать в домах-интернатах, многодетные семьи имеют льготы и государственную поддержку и т. д. У нас в стране люди просят милостыню в исключительных случаях.
Недавно в законодательство Норвегии решили ввести уголовную ответственность не только за попрошайничество, но и за подачу милостыни. Когда задали вопрос, стоит ли вводить такую ответственность у нас, конечно, я была крайне возмущена, поскольку подача милостыни – это одна из форм проявления милосердия, которая находится вне сферы правового регулирования, и установление какой-либо ответственности за такие действия, на мой взгляд, аморально. Подаяние у церкви – это наши христианские особенности, испокон веков бедные люди стояли на паперти, и все, кто мог, помогали им.
Максим Гамола:
– Ничего противозаконного нет, если бабушка просит подаяние возле церкви. Когда же речь идет о назойливом приставании к гражданам, то в отношении таких людей можно составлять протокол за мелкое хулиганство.
«ЗН»: То есть «неназойливый» человек может месяцами стоять в переходе с плакатом «Помогите собрать деньги на лечение ребенка», и его никто трогать не будет?
Дмитрий Кудрявцев:
– Все человеческие взаимоотношения невозможно урегулировать законом. Разрешено все, что не запрещено. В том, что человек стоит с плакатом и просит деньги на лечение ребенка, которые действительно идут на данные цели, нет правонарушения. Но если есть такие факторы, как неопрятный внешний вид, надоедливое приставание, нахождение в состоянии алкогольного опьянения, – в его действиях содержатся признаки состава административного правонарушения.
Мамы не стоят в переходах
Наталья Маханько:
– За шесть лет работы нашего фонда я не встречала мам, которые собирали бы деньги на детей-инвалидов на улице. Когда в переходах это делают путем откровенного обмана, используя фотографии и историю болезни чужого ребенка, то это, как мне кажется, и есть преступление.
Дмитрий Лепретор:
– Я учился в школе недалеко от Комаровского рынка. На протяжении многих лет на одних и тех же местах там стоят попрошайки. Достаточно провести простой эксперимент: поставить рядом с псевдомамой женщину с похожим плакатом. Думаю, что минут через 20 появятся те, кто захочет конкурентку прогнать. Этим и можно вычислить организованную группу. Сейчас я живу в двухстах метрах от супермаркета и в пятистах метрах от городского отдела милиции. И здесь попрошайки работают посменно: утром возле магазина стоит «беженка из Донбасса», после обеда появляется «мама ребенка-инвалида». И это происходит изо дня в день. Правда, сейчас все исчезли, потому что СМИ подняли эту тему.
«ЗН»: Евгения, ваша история – наглядный пример того, как работают мошенники. Расскажите, пожалуйста, о ней подробнее.
Евгения Богдановская-Иванцова:
– У моей дочки Саши детский церебральный паралич, ей постоянно необходимы реабилитация и лечение. Долгое время мы справлялись своими силами, но когда суммы стали неподъемными, обратились за помощью в благотворительные фонды и разместили информацию о Саше в интернете. Лечение благополучно прошли в мае прошлого года. Но с тех пор мне звонят люди из разных городов и говорят, что цыгане ходят по квартирам и собирают деньги на лечение моей дочки. В феврале позвонила подруга и сказала, что в переходе на станции метро «Площадь Якуба Коласа» в Минске стоит девушка с фотографией моей дочери. Я вызвала милицию, и мы с мужем сразу выехали из Малиновки, но приехали почему-то раньше сотрудников милиции.
Когда обманщицу задержали, в пакете у нее нашли ламинированный плакат с фотографией дочери, номером моего телефона и другими реквизитами. Задержанная сообщила, что собирает деньги на Сашу с мая прошлого года, по 20 миллионов в месяц, деньги отдает цыганке. Естественно, никаких налогов не платит, хотя я должна отчитываться перед налоговой и фондом за каждый рубль. Девушка также сказала, что работает не одна: в Могилеве с таким же плакатом ходит еще одна женщина, которая представляется моей сестрой.
Сколько мы были в милиции, столько ей на телефон звонила «мамуля», чтобы с ней встретиться, но этому факту не придали значения. В тот же день «мамуля» позвонила мне, хотела, чтобы я забрала заявление. А когда услышала «нет», начала угрожать. Сказала: «Мы знаем, где вы живете, и расправимся с вашей семьей». Я снова поехала в милицию, где надо мной только посмеялись: «Как вы могли испугаться телефонного звонка?» Но когда звонит цыганка, а на руках – ребенок-инвалид, становится страшно.
Из РУВД пришел отказ в возбуждении уголовного дела: в действиях обманщицы, которая собирала миллионы, прикрываясь фотографией нашего ребенка, состава преступления не нашли. Я обжаловала отказ в прокуратуре, но на 99 процентов уверена, что никого не накажут. Моя знакомая по несчастью Галина Сергейчик, которая также столкнулась с тем, что в разных городах собирают деньги на лечение ее дочери, уже год пишет обжалования во все структуры, но ей все время приходят отказы.
Дело будет пересмотрено
Максим Гамола:
– Евгении действительно было отказано в возбуждении уголовного дела, потому что на момент принятия решения по материалу мы не нашли ни одного потерпевшего. В настоящее время с учетом открывшихся новых обстоятельств, а именно установления лиц, которые давали деньги, постановление по ходатайству РУВД отменено и проводится дополнительная проверка.
Евгения Богдановская-Иванцова:
– Не знаю, почему милиция не смогла найти потерпевших по этому делу. Когда я разместила на двух форумах фотографию задержанной и информацию, что она просит деньги на моего ребенка, откликнулись не меньше пяти человек. Они оставили свои контактные данные и могут подтвердить, что давали мошеннице деньги на лечение Саши Иванцовой.
Дмитрий Лепретор:
– В случае Евгении, на мой взгляд, имеются два состава преступления: мошенничество и незаконное распространение информации о частной жизни. Очень жаль все пострадавшие семьи, потому что они вряд ли будут признаны потерпевшими по статье за мошенничество. Но защитить свои права, возбудив уголовное дело частного обвинения, в суде могут. Да, это будет статья частного обвинения, потерпевшей придется самой доказывать в суде, что ей был причинен вред, но такая возможность есть.
Дмитрий Кудрявцев:
– Состав подобных преступлений специфичен, порой затруднительно установить и доказать преступный умысел лица, совершающего мошенничество. Для этого необходимы прямые доказательства. Да, сотрудники милиции задержали указанную женщину, при ней были деньги, но установить, что они предназначались для иных, не связанных с благотворительностью, целей, в ходе проведения проверки не представилось возможным.
Евгения Богдановская-Иванцова:
– Но ведь женщина с портретом моего ребенка собирала деньги на реабилитацию, которую мы уже прошли. Получается, обманывала.
Дмитрий Кудрявцев:
– Хочу уточнить: семья с помощью фонда разместила в интернете информацию, что собирает деньги на лечение ребенка. Кто оценивает достоверность этой информации, следит за тем, чтобы она обновлялась или вовремя удалялась?
Наталья Маханько:
– Как правило, этим занимается благотворительный фонд. Когда средства собраны и необходимости в помощи нет, людей об этом обязательно информируют. Мы никогда не выкладываем полные сведения на сайт, предупреждаем посетителей: если хотите подробнее узнать о болезни ребенка, его семье, приезжайте в офис – у нас есть все необходимые документы. Фотографии в этом отношении более уязвимы – их можно скачать за пару секунд. Хотя мошенники не гнушаются тем, что берут фото одного ребенка, сопровождают его историей другого, а телефоны вообще принадлежат третьей семье.
Добро должно быть с кулаками
Наталья Гуйвик:
– Я не зря обращала ваше внимание на общественную опасность действий уличных попрошаек. Если люди добровольно отдают им деньги, в чем она заключается? Подающие делают это, руководствуясь внутренним убеждением – помочь. Моя принципиальная позиция – я не подаю в метро или на улице. Но могу помочь тем, кто в праздничный церковный день стоит с протянутой рукой на паперти. Думаю, они рядом со святым местом не будут ложью гневить высшие силы. На газетную публикацию, призыв благотворительного фонда также откликнусь, потому что знаю: информация проверена.
Евгения Богдановская-Иванцова:
– В том-то и дело, если бы мошенники просили деньги для себя, им бы подавали меньше или не подавали вообще. А так они прикрываются больным ребенком – как тут пройдешь мимо?
Наталья Гуйвик:
– Евгения, ваш случай исключительный. То, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела отменено, – хороший знак. Максим Александрович, этот вопрос нужно взять на контроль. Я тоже буду отслеживать ситуацию. Мое мнение однозначно: люди, которые наживаются на чужой беде, должны быть наказаны. Но как могли милиционеры так ответить матери, которой угрожают расправой по телефону?
Дмитрий Кудрявцев:
– Мне, конечно, очень неприятно слышать о том, что сотрудники милиции так себя повели. Но и мама не всегда последовательна в своих высказываниях. К примеру, вы, Евгения Валерьевна, утверждаете, что, когда приехали к станции метро «Площадь Якуба Коласа», сотрудников милиции там не было. Но в ваших пояснениях, отраженных в материале проверки, указано, что они уже были на месте. Как же так?
Евгения Богдановская-Иванцова:
– Да, милиционеры действительно там были, но ничего не предпринимали. Показания записаны с моих слов, а когда ты находишься практически в шоковом состоянии, изложить все четко и ясно очень сложно. Когда я перечитала свое (записанное сотрудником милиции) заявление о том, что мне угрожают, рассмеялась. Все было совсем не так, как там написано.
Дмитрий Кудрявцев:
– Евгения Валерьевна, обещаю, мы во всем разберемся.
Дмитрий Лепретор:
– Я все же советовал бы обратиться в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 179 Уголовного кодекса Республики Беларусь. Она крайне редко используется в судебной практике. Но именно в этом случае вы – потерпевшая. Можете рассчитывать в случае положительного исхода данного уголовного дела даже на компенсацию морального вреда. Можно попытаться создать прецедент по привлечению псевдомамы в порядке возбуждения уголовного дела частного обвинения. Готов помочь Евгении составить заявление и попробовать защитить свои права таким способом.
Дмитрий Кудрявцев:
– В случаях, когда невозможно привлечь человека к уголовной ответственности за подобные действия, необходимо давать им правовую оценку с точки зрения Кодекса об административных правонарушениях. Вы упоминали об истории семьи Сергейчик. На гражданку, которая с портретом их больного ребенка собирала деньги якобы на лечение, в прошлом году составили административный протокол по статье 10.7 (причинение имущественного ущерба без признаков хищения) и назначили наказание – штраф 750 тысяч рублей. В других случаях можно применить статью 10.5 (мелкое хищение путем мошенничества) или статью 17.1 (мелкое хулиганство). Но во всех случаях необходимо устанавливать потерпевшего – это обязательный признак состава любого правонарушения. Как правило, люди не пишут заявления – ведь они не считают, что им причинен какой-либо ущерб. Они оказывают помощь добровольно.
Рукой дающего
Наталья Гуйвик:
– Пусть не обижаются журналисты, но я считаю, что факты мошенничества происходят из-за отсутствия у населения правовой информации. Нужно, чтобы пресса, телевидение, радио чаще напоминали: не подавайте на улице. Хотите помочь ребенку – перечислите деньги на счет в банке.
Максим Гамола:
– Проблема кроется как раз в том, что не каждый пойдет искать ближайшую сберкассу – для этого требуется время. А так можно сотворить «добро» сиюминутно, прямо по дороге на работу.
Наталья Гуйвик:
– Если такие вопросы возникают, их нужно решать. В нашей стране созданы все условия, чтобы не было попрошаек, которые, кстати, скоро перейдут в разряд тунеядцев. Давайте объединять наши усилия – депутаты, МВД, СМИ. Что касается законодательства, то в нем достаточно как административных, так и уголовных статей для привлечения мошенников к ответственности.
Дмитрий Лепретор:
– Полностью соглашусь с вами, Наталья Васильевна. Суть проблемы – в информированности населения. Недавно в социальной сети знакомая описала ситуацию в Гродно. Там по квартирам ходят «беженцы из Донбасса» и собирают деньги и продукты. А потом жильцы видят из окон, как эти «бедные и несчастные» выбрасывают еду в мусорный контейнер, забирая себе только деньги. И идут «обрабатывать» соседний дом. Люди, хотите делать добро – делайте это правильно. Так, чтобы ваша помощь доходила до тех, кто действительно в ней нуждается.
Наталья Маханько:
– Здесь есть очень важный психологический момент. Многие говорят, что, помогая другим, они помогают себе. Поэтому каждый должен сам для себя определить: кому он хочет сделать добро? Если себе, то, конечно, можно подавать на улице. А если больным детям – следует делать это через благотворительные счета или фонды.
От редакции
Мы будем следить за развитием ситуации.
maria_zubkova84@mail.ru
uradova@sb.by
