Родное и близкое
Когда-то масштаб его творчества измерялся целыми этажами. За свою дипломную работу — монументальную роспись «Зов мечты» на фасаде столичной школы № 181 — Камиль Камал получил стипендию Союза художников СССР. 380 квадратных метров (а это три этажа!) расписал, к слову, всего за два месяца.
Сегодня произведения Камиля Камала живут своей насыщенной жизнью. Это и скульптурная композиция «Древо жизни» в районе Минского тракторного завода, и живописное полотно «Песня» в Национальной библиотеке, и роспись «Узор» во Дворце Независимости, гостям которого всегда приходится по душе изящный минимализм и смелое, при этом уважительное отношение азербайджанского мастера к белорусским символам. Впрочем, в Азербайджане, где у Камиля Камала часто проходят персональные выставки, его давно воспринимают как художника исключительно белорусского. Себя он считает человеком с тремя родинами.
— Я живу в Минске почти 40 лет. Здесь мой дом, семья. А там, где семья, там и родина. Мои родители азербайджанцы, я учился в Баку — и Азербайджан моя родина тоже. Хотя родился я в Грузии — там тоже родина. При этом я с детства не чувствовал себя полностью грузином или азербайджанцем. Всегда искал место, где смогу уединиться, наполнюсь внутренним спокойствием. Так я нашел Минск. Здесь я спокоен, расслаблен. Я искал этот край всю жизнь.
Он говорит, что самое ценное в жизни — это внутренняя свобода и встречи. В Санкт-Петербургской академии художеств имени И. Репина Камиль Камал учился у Евсея Моисеенко — нашего выдающегося земляка, уроженца Гомельщины, ярчайшего представителя ленинградской школы живописи.
— Первое время я его очень стеснялся, — вспоминает Камиль Камал. — Он известный на весь Союз художник, очень продвинутый для того времени, стильный, благородный. А я мальчишка с Кавказа, которого с детства учили с уважением и пиететом относиться к старшим. Когда Моисеенко приходил на занятия, садился писать — наши ребята через плечо копировали его рисунок. Он, кстати, был очень легким в общении, каким-то совсем… не советским, что ли. Как-то, помню, пришла к нему журналистка на интервью. А он не растерялся и посадил ее вместо натурщицы: портрет писать. Пока болтали, он ее заодно и нарисовал.
А потом у Камала Гаджиева (это настоящее имя художника) случился роман — с Минском и Беларусью. Здесь, в театрально-художественном институте, рассказывает, учился его земляк. И он отправлял Камалу рисунки — с видами улиц и площадей столицы.
— Меня эти рисунки просто поразили. Дело в том, что в Ленинграде учили классической живописи, академической. Все должны были писать одинаково правильно. А в Минске студентам давали полную свободу. Поэтому и рисунки были другие — воздушные, таких я до этого вообще не видел. Так мощно и интересно не учили рисовать нигде в Советском Союзе. И я решил поехать в Минск.
Художник, который вышел из рамок
В 1984 году с двойкой по русскому, но пятеркой по специальности Камал поступил в Белорусский государственный театрально-художественный институт на факультет станковой, а затем монументальной живописи. Что интересно, попал в мастерскую к народному художнику Гавриилу Ващенко — уроженцу Гомельщины, как и Евсей Моисеенко. Своим учителем Камиль Камал считает и Мая Данцига, который всегда опекал молодого художника.— Главное, в чем я тогда убедился: художник — это не профессия. Ты поступаешь в институт и не профессию выбираешь, а мечту. Настоящее искусство — это боль, которая постоянно внутри живет, и ты ее раскрываешь через свои работы.Художника в первую очередь формирует атмосфера, в которой он учился, уверен Камиль Камал:
— Учитель — это не тот педагог, который показывает тебе, как карандаш держать. В Минске нам предоставили полную свободу, научили тянуться к хорошему, настоящему искусству. И в отличие от большинства своих соотечественников, занятых в искусстве национальными проблемами и традициями, мне всегда хотелось чего-то нового. Поэтому я писал только то, что ощущал сердцем.
За эти годы его яркая индивидуальность, подпитанная белорусской художественной школой, позволила раскрыться в самых разных направлениях. Росписи, витражи, мозаика, сграффито — Камиль Камал владеет всеми видами монументального искусства. С новыми поколениями о своем времени он говорит в том числе через книжную графику. Как иллюстратор Камиль Камал оформил более 40 книг. Среди самых известных — серия сборников с переводами китайских поэтов от издательства «Мастацкая лiтаратура».
— С детства люблю Лао Цзы, Конфуция. Наверное, в прошлой жизни я был китайцем, — смеется художник.
А вот в Могилеве и Вилейке Камиль Камал известен в первую очередь как скульптор. Памятники героям СССР и освободителям Беларуси, бюст генерал-майора Михаила Романова — это то, что знают все местные. Но далеко не все, что вылепил и рассчитывает однажды увидеть художник. Сейчас, например, он одновременно работает над бюстом классика персидской поэзии Низами Гянджеви и скульптурной композицией, посвященной солнечному Азербайджану.
Художник не видит необходимости объяснять смысл своих работ. Что это? Гадать можно бесконечно. Но в описании всегда есть два слова: вера и любовь.
К СВЕДЕНИЮ
В Ленинграде Камиль Камал (Камал Гаджиев) учился у известного баталиста белоруса Евсея Моисеенко, в Минске — у народного художника Гавриила Ващенко.
leonovich@sb.by
