Сын Змитрока Бядули Ефим Плавник рассказал об интересных фактах из жизни своего отца

О том, как важно знать о своих корнях, говорят сотни литературных произведений. Для поэта и прозаика Змитрока Бядули любовь к Родине чувствуется в каждом стихотворении, рассказе, повести. Его мелодичные строки сравнивают с нотным материалом для сонат и вальсов. Кто-то говорит о нем как об импрессионисте слова. И с этим сложно не согласиться. Искусством, которое отражает переживания, настроения и впечатления художника, пронизано все творчество писателя. Его имя было поставлено в один ряд с родоначальниками белорусской литературы — Янкой Купалой и Якубом Коласом. Сегодня произведения Змитрока Бядули читают и перечитывают. Многим еще со школьной поры знаком его рассказ «Пяць лыжак заціркі». Чтобы вместе перечитать страницы из книг Змитрока Бядули, сын классика белорусской литературы Ефим Самуилович Плавник пригласил корреспондента «НГ» к себе в гости.

«Ты слязамі і крыжамі адзначаў пакутны шлях»

Покинуть родную Беларусь писателя вынудила Великая Отечественная война. По пути в Казахстан, куда Змитрок Бядуля (настоящее имя — Самуил Ефимович Плавник) вместе с семьей ехал в эвакуацию, он убеждал родных, что война скоро закончится и они обязательно вернутся домой. Но в дороге 3 ноября 1941 года скончался от инсульта. Похоронили писателя близ Уральска.

В тот трагический день 79 лет назад его сын Ефим тоже был в поезде и видел, как папе стало плохо, как мама и бабушка старались его спасти… Позже было предпринято шесть попыток перезахоронения праха Змитрока Бядули в Беларуси. В нынешнем году удалось это сделать. Ефим Самуилович признается: 

— Все эти десятилетия не мог спокойно жить с мыслью: я здесь, а отец — там, в Казахстане. Сейчас как будто тяжелый груз упал с души. Наконец-то отец рядом со своими земляками.

Спустя ровно 79 лет прах писателя перезахоронили на Восточном кладбище в Минске. Как символ народной любви белорусов — множество васильковых букетов на его могиле.

…Проходим в гостиную, где привлекают внимание множество книг и старинное фортепиано. Ефим Самуилович всматривается в фотографии родных на стенах и начинает свой рассказ:

— Папа очень любил детей. Когда уезжал куда-нибудь, всегда возвращался домой с подарками для меня и сестренки. А мы с ней чуть не дрались, решая, кто из нас будет первым сидеть у отца на коленях. Помню, как напевал: «У куце сядзіць мядзведзік, хустку вышывае». Как быстротечно время. Кажется, это было еще вчера…

Змитрок Бядуля родился 23 апреля 1886 года в местечке Посадец Виленской губернии (сейчас это Логойский район). В семье было девять детей. По традиции старших сыновей учили играть на скрипке, а еще почитать старших. Самуил со своими младшими братьями Израилем и Моисеем помогали дедушке-кузнецу. С раннего детства постигали азы «кавальскай справы». Мама Ефима Самуиловича рассказывала, что братья были невысокого роста, но зато крепкие и выносливые. В 1909 году Змитрок Бядуля напишет:

«На горне душы першы верш я каваў,
Мне молатам гора служыла».

— А молот тот, к слову, весил килограммов восемь, — уточняет Ефим Самуилович.

«Калі хочаш пазнаць, скуль так полымя б’е…»

Маленький Самуил сначала учился в еврейской школе — хедере, а затем в ешиботе — духовной семинарии. Окончил четыре курса, а потом был отчислен по причине того, что не смог мириться с порядками, которые там существовали.

— Возможно, были обнаружены его рисунки с изображением людей, — предполагает сын писателя. — По законам иудаизма никто не может передавать образ человека, только сам Бог. Поэтому папа и попал в немилость. Однако за четыре года учебы он смог получить достойное образование. Позже стал учителем на дому. О том, какой ценой достигались знания, он потом напишет в повести «У дрымучых лясах».

Брат Змитрока Бядули Моисей Плавник вспоминал: «Пасля таго як с Самуіла не атрымаўся рабін, бацька хацеў, каб ён стаў бухгалтарам. Купіў яму падручнік па бухгалтэрыі, і Самуіл чытаў яго. Але не да гэтага брат імкнуўся. Ён ірваўся да святла і пазнання і пасля доўгіх блуканняў па пакутах знайшоў сваю сапраўдную пуцёўку ў жыццё, якая яму была прызначана самой прыродай».



— Отец пробовал писать стихи еще в тринадцатилетнем возрасте, сразу на древнееврейском языке, затем на русском, — продолжает рассказ Ефим Самуилович. — Решительную роль в его жизни сыграло знакомство с газетой «Наша Ніва». В ней в 1910 году были опубликованы пять его корреспонденций, а потом рассказ «Пяюць начлежнікі». Знаете, когда сейчас перечитываю его рассказы, как будто с ним разговариваю.

«Твой агонь — гэта дух тваіх быўшых дзядоў»

Значительное влияние на Змитрока Бядулю оказала дружба с Янкой Купалой. С 1913 года они вместе работали в Вильне в «Нашай Ніве» и в том же здании этажом выше снимали квартиру. Работали много, а вот питались скудно. Тогда Алоиза Пашкевич (Цётка) взяла над ними «шефство» — приглашала к себе в гости, накрывала стол с множеством блюд, которые готовила сама.

В 1920 году Янка Купала и Змитрок Бядуля снова стали соседями — уже в Минске. По просьбе супруги Купалы Владиславы Францевны Бядуля снял квартиру в том же Доме I съезда РСДРП, что и они. Самуил занимал правую половину, а Янка Купала — левую.

— Мы с сестрой ходили в гости к Владиславе Францевне, — вспоминает Ефим Плавник. — У нас в таких походах был свой интерес: дома у Купалихи, как называли тетю Владю, было полно конфет и печенья! Так что я наедался сладостей до следующего приглашения.

Ефим Самуилович рассказывает, что и сейчас любит заходить в филиал Государственного музея истории белорусской литературы «Беларуская хатка». Чтобы пройтись по комнатам, где снимал квартиру его отец, ощутить дух прошлого. Здесь в экспозиции под стеклом — обломки надгробной плиты из Уральска, которую вместе с останками Бядули в феврале этого года привезли из Казахстана. На плите сохранилась надпись, выбитая в камне: «Известный белорусский писатель Самуил Ефимович Плавник».

— Посидишь на деревянном стуле у печки в комнате, которую в 1916—1918 годах арендовал мой отец, посмотришь в окно с видом во внутренний уютный дворик, и охватывает чувство радости, — говорит сын писателя. — Как будто встретился с отцом, услышал его доброжелательный голос. Кстати, помнят эти стены и Максима Богдановича. С 1916 года они прожили с моим отцом под одной крышей почти полгода. Папу попросили потесниться и взять к себе на пару недель интеллигентного парня. О нем было известно только то, что «трохі хворы, але вершы піша!». Отец был очень добрым. Поэтому согласился. Уже позже Бядуля вместе с сестрами, которых перевез из родной деревни в город, узнали, что у жильца — открытая форма туберкулеза, при которой кашель с кровью. Сестрам отца пришлось старательно все стирать и убирать. И вскоре их «хатка», которая была своеобразным центром, где собирался весь цвет тогдашней интеллигенции, опустела — художники, артисты, литераторы боялись заразиться опасной болезнью. Бядуля искал Богдановичу врачей, но вылечить молодого поэта, увы, не удалось. 25 мая 1917 года он умер в Ялте, где и был похоронен…

Младшая сестра Змитрока Бядули Софья Плавник вспоминала, как ее брат приезжал в родной Посадец, и в его честь всей деревней устраивали «вячоркі». Выбирали самую просторную хату и «ладзілі» танцы. Как правило, это был дом тети Гэли. К слову, именно во время таких посиделок Бядуля и подсмотрел фабулу для своего рассказа «Пяць лыжак заціркі». У тетки было шестеро детей, и жила их семья очень бедно.

«Брат быў вельмі чулы да патрэб беднякоў пасадцаў, — рассказывала сестра Софья. — Калі прывозіў падарункі, то не толькі нам, сёстрам і братам, але і суседзям. Хадзілі ў госці. Наш прыход радаваў, бо ўсе мы былі музыкальныя: пелі, ігралі, хто на скрыпцы, як Самуіл, хто на мандаліне, як Мацвей, я — на гітары. Па-цяперашняму, гэта быў сямейны ансамбль. І нядрэнны».

«І старыя, і малыя ўцякалі хто куды»

Ефим Самуилович листает семейный альбом, и снова в память врывается Великая Отечественная война. Он запомнил первые немецкие бомбардировки в июне 1941-го, когда семьи многих писателей прятались в подвалах Дома творчества в Пуховичах. Потом долго и нередко под обстрелами фашистов добирались из Марьиной Горки до Новых Бурасов под Саратовом.

— Мы с мамой собирали второпях вещи, чтобы эвакуироваться, — вспоминает он. — Ехали долго. По пути папе стало плохо. Он умер. Когда тело отца вынесли из поезда, вместе с нами высадились и семьи литераторов. Все они присутствовали на церемонии прощания на кладбище недалеко от Уральска в Казахстане. Похороны устроили актеры витебского театра, которые в то время были там на гастролях. Папу хоронили, как античного героя. Гроб стоял на высоком постаменте. Мне, чтобы попрощаться с отцом, пришлось карабкаться по ступенькам. Позже семьи литераторов поселились в гримерках актеров. Но вскоре после отъезда витебской труппы нам пришлось переселиться в другие помещения. Зимой на полу неотапливаемых бараков наметало снега. Нам причиталось 250 граммов хлеба. Но когда от голода, воспаления легких или сыпного тифа начали умирать эвакуированные дети, стали выдавать первое и второе на каждого ребенка до 14 лет.

В 1943 году семья Плавник переехала в Закарпатье, где Ефима долечивали от малярии. А в 1945-м вернулись в Минск. Жить было негде. Их приютила сестра Змитрока Бядули Ирина. 

— Во многом благодаря ей мне удалось узнать, каким был мой отец, — говорит Ефим Самуилович.

Вот как Змитрока Бядулю вспоминал Борис Микулич в «Аповесці для сябе»: «В момент моего знакомства с Бядулей он, в отличие от Купалы, любил тишину своей маленькой квартиры, возню детворы. Тихую беседу, в которой он раскрылся с какой-то первобытной мудростью и наивностью. Глядя на его широкое лицо, большие глаза, я не раз думал, какая сила увлекла еврейского юношу, окончившего хедер и ешибот и попытавшегося писать по-еврейски, на дорогу белорусского культурного подвижничества, ибо в годы, когда начинал Бядуля, это было подвижничество. … Он вспоминал, что в молодости был горяч и влюбчив, — этот сатир с рыжей шевелюрой, которая постепенно превратилась почти в черную, чтоб позже поседеть».

Якуб Колас, Янка Купала, Петрусь Бровка и Змитрок Бядуля. 1940 год.

«То не снег — то чаромха цвіце»

Ефим Самуилович на секунду отвлекается от фотоальбома:

— Знаете, а ведь мой отец придумал свою формулу любви. У других поэтов было многое, а отец написал так: «Дазволь цябе любіць». В этом — не только самое прекрасное чувство на земле, но и еще огромное уважение к женщине. Они с моей мамой Марией Исааковной были по-настоящему красивой парой.

На прощание, когда диктофон уже был выключен, Ефим Самуилович спросил:

— Можно, я вам свои стихи прочитаю?..

Как оказалось, творчеством он занимается давно. И ранее публиковал стихотворения в газетах. Когда работал ведущим разработчиком радиоприемников и акустических систем, телевизоров, коллеги узнали, что он сын Змитрока Бядули, стали просить сочинить поздравления к юбилеям близких.

— Так меня и затянуло в это увлекательное занятие, — признается сын писателя. — Для меня этот процесс сродни разгадыванию кроссворда. Стихов много о смысле жизни, вере и любви. Но вот отцу посвятить строки не смог — слишком сложно дотянуться до идеала.

ДОСЬЕ «НГ»

Змитрок Бядуля (1886—1941) родился в небогатой еврейской семье в деревне Посадец Виленской губернии (сейчас — Логойский район). Был одной из ключевых фигур в литературе довоенной Советской Белоруссии. Среди самых известных произведений — повесть «Салавей», рассказы «Пяць лыжак заціркі», «Велікодныя яйкі», «На Каляды к сыну», сказка «Сярэбраная табакерка», роман «Язэп Крушынскі».

В 1939 году награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Имя Змитрока Бядули присвоено школе на его родине — в деревне Посадец. Его именем названы улицы во многих городах Беларуси, на доме в Минске, где он жил, и на здании Посадской школы установлены мемориальные доски. Произведения писателя переведены на многие языки. На слова поэта композиторы Владимир Оловников, Константин Галковский, Владимир Терравский, Григорий Пукст написали песни.

kuzmich@sb.by