Сын Эммы Реут Александр Самцов и дочь Альберта Реута Лариса Гайдукова в минской редакции "СОЮЗа".
Удивительное совпадение, не зря говорят — мир тесен. Чтобы понятнее стало волнение автора этих строк, напомню, о чем говорилось в материале московского корреспондента «СОЮЗа». Бывшая узница концентрационного лагеря Освенцим Мария Шинкаренко рассказывала об ужасах пережитого, о том, как ее трижды спасли от смерти белорусские девушки Эмма и Регина Реут. Уже после войны она подружила с их братом Альбертом, также прошедшим все круги фашистского ада. К сожалению, с годами связь с ними оборвалась, и 87–летняя Мария Семеновна просила редакцию посодействовать в ее восстановлении. Это, говорит она, был бы лучший подарок к 70–летию Великой Победы! Мы уже продумывали, какие письма и в какие инстанции надо незамедлительно разослать. Но все ответы нашлись прямо в белорусской редакции «СОЮЗа» сразу после выхода публикации.
К огромному сожалению, никого из семьи Реутов, с кем Мария Шинкаренко переносила нечеловеческие испытания фашистского плена, уже нет в живых. Но память о пережитом, о дружбе, выдержавшей самые суровые испытания, получила продолжение в их детях: двоих сыновей вырастила Эмма, трепетно бережет память о прошлом дочь Альберта Лариса. На днях мы встретились, чтобы поговорить о прошлом. Лариса Альбертовна начала с того, что напомнила, как и за что ее родные попали в фашистские застенки:
— Отца, тогда еще подростка, немцы схватили, когда он нес партизанам наган с патронами. В борисовском СД ему вынесли смертный приговор, однако он сумел сделать подкоп и сбежать. Вернулся в родную деревню Шашки Крупского района, но его выдал местный полицай. От смерти спасло то, что отец назвался чужой фамилией. А нашу бабушку с малолетней дочкой казнили, дом сожгли. Отцовских сестер Регину 22 лет и четырнадцатилетнюю Эмму отправили в концлагерь. Туда же бросили отца. Просто чудо, что они встретились в Освенциме. Тетю Реню с другими женщинами гнали на работу, и краем глаза она увидела брата по другую сторону забора из колючей проволоки. Бросилась к нему, но успела лишь прокричать, что и Эмма тут — фашисты натравили на нее овчарок.
Собаки сильно порвали девушку. Сначала раны начали затягиваться, но уже после возвращения на родину вновь отрылись. Благодаря каким–то знакомым Регина попала на лечение в Ленинград, но фактически так и осталась инвалидом на всю жизнь. Вернувшись в Беларусь, пошла по стопам матери, окончила два педагогических вуза. На работу попросила направить в деревню Шашки. Семью создать не удалось. «Не заработала» за жизнь и своего угла. Она ушла первой из троих. И все–таки тот ее отчаянный поступок оказался не напрасным. Уже после войны Альберт вспоминал, что встреча с сестрой пробудила в нем тайные силы. Выжить! Выжить любой ценой, чтобы перегрызть горло фашистам! Это стало на тот момент всепоглощающим смыслом его бытия.
Регина (в шляпе) и Эмма Реут в послевоенные годы.
А что же Эмма? Судьба ее также была трагична. В Освенциме она стала подопытной «знаменитого» своими зверскими экспериментами доктора Менгеле.
— Однажды ее посадили в чан с какой–то жидкостью, после чего все тело будто покрылось чешуей, — вспоминает племянница Лариса Гайдукова. — Немцы смотрели, отрывали кожу по лоскутку. Через пару дней снова посадили в чан — и вся кожа слезла, как у змеи.
Этот кошмар преследовал Эмму всю оставшуюся жизнь. Ее сын Александр Самцов вспоминает:
— Когда я еще учился в школе, маму пригласили выступить перед учениками. Рассказывая о пережитом, она расплакалась, долго не могла успокоиться. То же было, когда посмотрела известный фильм «Помни имя свое», рассказывающий о фашистских зверствах, творившихся в Освенциме. Только повторяла: это все правда! Вздрагивала от любого резкого звука. Ее признали инвалидом первой группы, 9 лет она пролежала, не вставая. Немцы прислали из Германии коляску, но было уже поздно... Я до сих пор отчетливо помню номер, выколотый у нее на руке — 81460.
Кажется чудом, что в фашистских концлагерях все трое все–таки выжили. Ведь узников намеренно морили голодом. Альберт весил 29 килограммов, Эмма — 28. Лариса Гайдукова принесла на встречу свои давние записи о том, что рассказывал отец. Вместе читаем: «Есть хотелось даже во сне. Также во сне много раз видел, как немцы сожгли дом, как погибают мама и младшая сестренка Виктория». Спасало то, что Альберта посылали на разборку сбитых самолетов. Иногда в пилотских кабинах оставались шоколадки, сухие пайки. Это казалось счастьем! А вот и запись о Марии Шинкаренко: «В лагере мои сестры познакомились с прекрасными девушками из Борисова и Курска Ольгой и Марийкой. Ольга работала в столовой и иногда приносила картофельной шелухи или кочерыжку капусты. Бывало, и рыбные косточки попадались».
И еще об одном справедливости ради надо сказать. Не все немцы были в те годы фашистами. Иные из тех, с кем рядом работали в цехах или на полях заключенные, тайком делились с ними едой, одеждой. Это также спасло немало жизней. Рассказывали своим детям об этом и герои нашего повествования.
Но все–таки простить немцам пережитое смогли не все. Альберт Реут и через много лет категорически отказался принять от немецкого государства денежную компенсацию за рабский труд в неволе. Не смог простить расправу над мамой, семилетней сестренкой... «Какие деньги могут мне вернуть их!?» — говорил он. После войны Альберт завербовался на заработки в Карелию, откуда вернулся только в 1960 году. Поселился в поселке Жодино под Минском, где тогда начиналось строительство Белорусского автозавода, известного сегодня во всем мире могучими карьерными самосвалами. Его скромная изба на многие годы стала желанным местом встречи для сестер Регины и Эммы.
...На днях Лариса Гайдукова позвонила в Москву Марии Семеновне Шинкаренко:
— Когда прочитали о вас в «СОЮЗе», защемило сердце. Как будто встретила родного человека. И мой двоюродный брат Саша сразу вас узнал. Вы единственная ниточка, связывающая нас с нашими родителями. Спасибо вам за теплые слова о них, за память!
Затем были обычные между близкими людьми вопросы о здоровье, о том, как дети и внуки. Договорились встретиться, чтобы вместе отметить 70–летие Великой Победы.
