Онлайн-торговля, энергетика, связь: какие еще отрасли станут драйверами роста в постпандемический период?

Трансформация глобальной экономики очевидна. Слишком много дисбалансов и противоречий накопилось за последние десятилетия. И пандемия стала не столько причиной, сколько пусковым крючком для пересмотра всего спектра мировых экономических взаимоотношений. Сейчас происходит очень оригинальный процесс, когда многочисленные теории, которые еще зимой казались аксиомами, становятся реликтами. А другие концепции, ранее вызывавшие сомнения, наоборот, подтверждают свою жизнеспособность. Насколько актуальна сервисная экономика в постпандемическую эпоху? Будет ли растущая тяга к протекционизму стимулировать локализацию? Какие отрасли станут драйверами роста и как встроиться Беларуси в этот меняющийся мир? На эти темы мы поговорили с директором государственного научного учреждения «Институт экономики Национальной академии наук Беларуси», кандидатом экономических наук, доцентом Василием Гурским.

Производители и потребители

— Мировой ВВП в последние десятилетия рос в первую очередь именно благодаря развитию разнообразных услуг. Однако в полном объеме ни в одной стране сервисная экономика так и не состоялась. Тем не менее роль развития индустриального сектора несколько принижалась. Какое место займет он в постпандемической экономике и будет ли способен в среднесрочном периоде компенсировать сокращение рабочих мест в сфере туризма, пассажирских перевозок, индустрии развлечений?

— Среди западных экономистов получило достаточно широкое распространение разделение экономически развитых стран на два типа: производящая экономика и общество потребления. Для стран с производящей экономикой (например, Германия) характерна эффективно работающая промышленность, отличающаяся широким использованием новейших технологий, со сферой услуг, нацеленной прежде всего на обслуживание потребностей национальной промышленности. Для этих государств понятие постиндустриальной экономики по существу близко к понятию сверхиндустриальной экономики. Экономический рост в этих моделях опирается и поддерживается развитием промышленности, а инструментом выхода из кризиса 2008—2010 годов выступила новая промышленная политика, усилившая государственную поддержку немецких автомобилестроителей.

Для обществ потребления (например, Великобритания) экономический рост обеспечивается за счет постоянного увеличения потребления домашних хозяйств. Для этих стран постиндустриальная экономика — это сервисная экономика, означающая опережающий рост сферы услуг, в структуре которых преобладают финансовые услуги, а точнее, биржевые спекуляции. Такого рода экономическая политика подразумевает усиление зависимости национальной экономики от динамики мировых финансовых рынков. В период кризиса поддержка оказывается прежде всего банкам.

В Республике Беларусь исторически сложилась и динамично развивается производящая экономика, где промышленности принадлежит решающая роль в развитии национальной экономики, росте экспортного потенциала страны, размещении производительных сил и формировании научно-технического потенциала. При этом сфера услуг у нас также динамично развивается. В структуре ВВП Беларуси услуги занимают около 49 процентов. Считаю, что лучше развивать не сервисную, а сбалансированную экономику, где развитая сфера услуг базируется на развитой промышленности и сельском хозяйстве. На мой взгляд, устойчивость экономики в период кризисов зависит от того, насколько страна способна удовлетворять базовые потребности общества: насколько обеспечена продовольственная безопасность, развиты собственная легкая промышленность, строительство, машиностроение и энергетика. В наше время к ним добавляются информация и связь. Поддержка этих сфер является основой для быстрого восстановления и услуговых видов деятельности, наиболее пострадавших от коронакризиса.

Пояс безопасности

— В начале года многие экономики, отдельные отрасли и предприятия испытали шок из-за введения карантина, нарушения производственно-логистических цепочек, закрытия некоторых логистических хабов. Впрочем, тренд на региональную локализацию производства, сокращения логистических цепочек прослеживался начиная с финансового кризиса 2008—2009 годов: с тех пор стартовал «парад протекционизма», который постепенно вылился в различные санкции и торговые войны. Насколько останется актуальным принцип международной специализации и разделения труда? Будет ли усиливаться тенденция к локализации? Какие вызовы и возможности открываются перед белорусскими индустриальными предприятиями (как флагманами, так и средними компаниями) в условиях трансформации мировой экономики?

— В основе международного разделения труда лежит принцип сравнительных преимуществ, который позволяет более эффективно использовать ресурсы и получать дополнительные выгоды за счет развития международной кооперации. Протекционизм, то есть защита национального рынка и поддержка отечественных производителей государством, — явление распространенное, особенно в развитых странах, где государство имеет силу проводить независимую экономическую политику в интересах страны. Разумный протекционизм не противоречит развитию международной кооперации, а дополняет ее, не позволяя более сильным международным или зарубежным корпорациям доминировать на национальном рынке.

Взвешенная политика руководства нашей страны позволила существенно смягчить последствия мировой эпидемиологической ситуации. Благодаря тому что наши предприятия и границы не закрывались специально, а реальный сектор по возможности продолжал свою работу, экономика не понесла такого урона, как в странах, вводивших жесткие карантинные меры. Однозначно положительную роль сыграла проводимая политика импортозамещения и продовольственной безопасности. В результате наша страна оказалась в более выгодном положении как в социально-экономическом плане, так и с точки зрения международного имиджа.

Вместе с тем экономика Беларуси не может замыкаться на своем внутреннем рынке, какая бы сложная ситуация ни сложилась в мировой экономике или во взаимоотношениях с партнерами. Для Беларуси оптимальная локализация — это общие рынки ЕАЭС. Как предложил Президент, в рамках ЕАЭС необходимо формировать региональный «пояс безопасности» путем ускорения создания импортозамещающих производств и локализации на территории союза критически важных отраслей. Ввод в действие БелАЭС, например, позволит существенно повысить степень автономности нашей энергетики, обеспечит возможность локализации многих совместных производств именно в Беларуси.

От производства — к услугам

— Перед коронакризисом предполагалось, что мировая промышленность будет развиваться по пути роботизации, автоматизации, создания сквозной информационной среды. Насколько жизнеспособны проекты «Индустрия 4.0» в условиях, когда мир стоит перед серьезной проблемой безработицы?

— Суть цифровой трансформации промышленности и экономики, или «Индустрии 4.0», в глубокой интеграции виртуального пространства и материального мира, в результате чего вместо классических производственных предприятий возникают полностью автоматизированные, самонастраивающиеся и объединенные в единую цифровую экосистему киберфизические комплексы. Основная цель цифровизации экономики — это существенное повышение ее эффективности за счет полной автоматизации и контроля в режиме реального времени над процессами производства, распределения, обмена и потребления в обществе. Это общемировой технико-технологический и социально-экономический тренд. Пока это направление больше влияет на структуру занятости, чем на количество занятых. Кроме того, далеко не везде использование дорогостоящих роботов выгоднее дешевого человеческого труда.

Риски сокращения рабочих мест в период коронакризиса связаны прежде всего с услуговыми видами деятельности (все виды перевозок, гостиничный и туристический бизнес, общепит, IT-сектор). Спрос на эти услуги в мире резко снизился. В то же время набирает обороты онлайн-торговля. Она и так росла в большинстве стран мира. Под влиянием коронакризиса рост онлайн-экономики может стать долгосрочным трендом. При этом онлайн-экономика развивается не только в направлении удаленного шопинга, но и в направлении удаленной занятости. Все это новые драйверы экономического роста.

Технической основой цифровой трансформации промышленности являются технологии получения, обработки и передачи огромных массивов информации, так называемых больших данных, в реальном времени. Искусственный интеллект, трехмерная печать, интернет-вещи, умные дома и умные заводы, роевые технологии, виртуальная и дополненная реальность лишь внешние атрибуты четвертой промышленной революции. Ее организационной основой являются механизмы глобальной координации деятельности киберфизических систем (начиная от бытовой техники и заканчивая мегакорпорациями) как между собой, так и с социальными системами (включая государство), синхронизация их функционирования во времени и пространстве. В этих условиях существенно возрастает роль сильного государства, способного противостоять новым вызовам и отстаивать национальные интересы своей страны.

Роль промышленности в восстановлении экономического роста состоит не в том, что она создаст рабочие места для всех, а в том, что благодаря эффекту мультипликатора одно рабочее место в промышленности обеспечивает условия для формирования 5—7 рабочих мест в услуговых видах деятельности. Сохранив промышленные производства и рабочие места, мы формируем условия быстрого восстановления и сферы услуг, и всей экономики. Взвешенная политика в отношении карантинных мер, позволившая минимизировать потери экономики в период коронакризиса, — это неоспоримое доказательство способности нашего государства проводить сбалансированную и независимую политику в интересах своей страны без оглядки на окружающих.

volchkov@sb.by