Белорусские альпинисты, которые будут поднимать огонь II Европейских игр «Пламя мира» в горы, прибыли на Монблан и начали подготовку к восхождению

«Сейчас ведущее чувство — это чувство опасности», — говорит Александр Годлевский, руководитель экспедиции белорусских альпинистов, которые будут поднимать огонь II Европейских игр «Пламя мира» на Монблан. Он говорит это спокойно, как о чем‑то само собой разумеющемся. Для альпинистов это именно так: да, горы — это опасно. Но захватывающе (на определенных высотах дух от нехватки кислорода захватывает в самом прямом смысле этого слова). Они знают, что опасно, но… идут. Не могут иначе: кто испытал пьянящее чувство свободы идти под облаками, не может от него отказаться.

Но я не альпинист, а потому немного растеряна, нет, правильнее сказать — озадачена. Опасность? Вы это точно про Монблан? Ту самую гору, на которую каждый год поднимаются сотни человек, образуя пробки на подходах? Нет, все верно: опасность — это и про Монблан тоже. Сотни действительно поднимаются, но десятки гибнут. Этот сезон, к сожалению, был особенно неудачным: много погибших. Горы, какими бы хожеными они ни были, всегда коварны, они не терпят легкомыслия и плохой подготовки. Наши готовятся серьезно.

— Мы пока лишь предполагаем, что нас может ожидать: не видели маршрута, подходов к нему, не знаем погоду. Если асфальтированная дорога будет открыта, не будет лавинных выносов, это облегчит задачу, — рассказывает Годлевский. — Ну а если она в снегу, весь экспедиционный груз от Курмайора до начала маршрута, а это примерно 20 километров, придется носить на себе.

Его потом в любом случае придется нести на себе, думаю я, собирая рюкзак и вспоминая, как Александр Николаевич рассказывал, что альпинисты, бывает, маникюрными ножницами обрезают лишнюю фольгу с упаковок с таблетками. Зачем? Чтобы облегчить ношу на пару граммов. В горах каждый грамм на счету, воду, еду — всего берут по минимуму, только чтобы хватило на подъем и спуск. Если случится форс‑мажор, еды может не хватить. Бывало ведь и такое, тогда только на морально‑волевых.

Но не это главная трудность, главная в том, что мы идем не в сезон. Лыжный сезон в горах закончился буквально неделю назад — снега еще очень много. Летний сезон, когда эти территории заполняют альпинисты и любители треккинговых походов, начнется в июне, тогда и хорошо оборудованные хижины (похожие на гостиницы — с поваром, электричеством и водой) открывают, а сейчас самое неприятное для восходителей время.

— Если бы мы шли зимой, чувствовали бы себя, наверное, увереннее, чем в этот межсезонный, или, как его называют в больших горах, муссонный период. Сейчас нас там может ожидать что угодно. Может быть мороз, и это будет прекрасно. Потому что этот слегка подтаивающий снег…

— Хуже?

— Конечно. А в мороз образовывается твердый наст, фирн, который все держит и создает менее лавиноопасную ситуацию. Если мы столкнемся с дождем, что весьма вероятно, с мокрым снегом…

— Это ужасно.

— Ну, во‑первых, это ужасно, потому что мы будем тропить.

— А тропить — это?.. — задаю дилетантский вопрос. Годлевский смотрит так, что я понимаю: вот сейчас он сомневается, правильно ли поступил, взяв меня в экспедицию.

— А тропить — это прокладывать себе дорогу. И этим мы будем сложившийся снежный пласт разрезать, нарушать. И это может…

— …вызвать самые разные последствия?

— Да, самые разные. Поэтому я как руководитель экспедиции принял решение, что меньше чем по два или три человека, независимо от сложности тропы, никто ходить никуда не будет. Что касается первого участка маршрута до хижины Гонелла (от 1.700 м до 3.070 м. — И.П.), во всех описаниях рассказывается о средствах страховки, которые оборудованы по маршруту. Но вряд ли мы их увидим: они, скорее всего, сейчас под снегом. По крайней мере, в прошлом году в это время было именно так. Поэтому мы будем организовывать собственную страховку там, где это понадобится.

 Монблан — горный массив с множеством пиков и соответственно множеством маршрутов. Основное различие между ними — с какой стороны вы поднимаетесь: французской или итальянской. «С французской стороны ходят горные трамваи, фуникулеры, там есть канатные дороги, от них всего ничего остается до вершины, какой‑то километр высоты набрать», — объясняет Александр Годлевский. Вам показалось, что это слишком просто? Вот и нашим так показалось. Поэтому мы пойдем с другой стороны — итальянской. «Итальянцы, — рассказывает Годлевский, — приняли прекрасное решение — сохранить долину Вале‑д’Аоста в первозданном состоянии». Это значит, что там очень красиво, но идти сложнее: «Разница в сложности маршрута с французской и итальянской стороны невелика — ну, в полтора раза. Но он может превратиться в огромную проблему, если что‑то пойдет не так. Это маршрут, который весь надо физически преодолеть самому. Просто ногами. Если тяжело, значит, сжав зубы. Попотеть».

Маршрут, по которому пойдет наша команда, называют «Папским», потому что впервые по нему на вершину Монблана в 1890 году поднялась группа восходителей, в которой был профессор теологии и альпинист‑любитель Акилле Ратти, ставший в 1922 году Папой Римским Пием XI.

Люди, которым есть с чем сравнивать, называют этот маршрут самым красивым на Монблане: «Здесь ожидают уединение и первозданная природа, вы встретите очень немного других восходителей. Виды на висячие ледники, неприступные юго‑западные стены Монблана и гигантские морены потрясают. Все очень масштабное. Недаром это место называют мини‑Гималаями», — пишут на одном сайте для восходителей. «На этом маршруте вы не встретите толпу туристов, погрузитесь в не тронутую цивилизацией природу, и что самое ценное, преодолеете весь путь из долины до самой вершины Монблана своими силами без применения машин и механизмов. Это очень ценно и престижно», — убеждают на другом. Нас убеждать не надо: во‑первых, мы по определению не ищем легких путей, а во‑вторых, хотим, чтобы дома, в Беларуси, нами гордились. Значит, пойдем, где сложнее. Чтобы, как говорит Александр Годлевский, попотеть.

Когда вы читаете этот материал, ребята уже прибыли к Монблану, поселились в городке Пре‑Сен‑Дидье (Pre‑Saint‑Didier) у его подножия и вышли на маршрут в разведку. Наша команда пообещала альпийским гидам Курмайора (Ассоциация горных гидов Курмайора, образованная в 1850 году, — старейшая подобная организация в Италии и вторая в мире, старше только основанная в 1821 году Ассоциация горных гидов Шамони на другой стороне Монблана) благоустроить маршрут — не слишком хоженый, особенно в такое время года. «Мы должны его промаркировать, для этого покупаем 150 вешек. Через какое‑то расстояние в ключевых местах — там, где можно потеряться, заблудиться, уйти не в ту сторону, — эти вешки будут установлены. До хижины Гонелла (там будет базовый лагерь, и я, ваш корреспондент, дойду туда с альпинистами обязательно. — И.П.) мы навесим перильные веревки, если металлические тросы, которые там установлены стационарно, будут засыпаны снегом. Они ведь неспроста установлены: там уклон 55 — 60 градусов, — и, хит­ро улыбаясь: — Когда ты об этом подумаешь, тебе станет немножко тревожно». «Да мне уже давно тревожно», — отвечаю я. Годлевский кивает: это, мол, правильное чувство — и невозмутимо продолжает: «Ну и дальнейший маршрут достаточно необычный. Ледник разорванный, много трещин. Если он будет сильно засыпан снегом, это тем более требует предусмотрительности — можем ведь и под снег провалиться, в трещину. В общем, ничего особенного, но двигаться, работать будем в связках».

Ничего, говорите, особенного? Ну‑ну, посмотрим…

plesk@sb.by