Он никогда не думал, что его карты когда-то будут выставляться, вызывать такой интерес у зрителя. Ему было достаточно видеть свои работы в киосках, книжных магазинах или руках туриста. Атоян никогда не стремился к славе, он просто делал то, что ему нравится.
Увлекаться картой маленький Рубен начал еще в школе. Рисовал место, где жил, родную Армению, соседнюю Грузию. По совету учителей, видевших, что у мальчика это неплохо получается, он поступил в Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии. И сразу же немного разочаровался. Ведь в институте учили технике рисования обычных географических карт. А Рубену хотелось чего-то неординарного, интересного.
— Мне надо было написать диссертацию о новых видах туристских карт, — вспоминает Атоян. — А что такое новое? Это давно забытое старое. И я обратился к картам средневековья, когда они были разновидностью изобразительного искусства.
Его первой крупной работой в “новом” стиле стала карта Вильнюса. Он ее создал после того, как в 90-м переехал в Беларусь в качестве приглашенного специалиста. Потом были Минск, Венеция, Краков, Гданьск, Берлин, Иерусалим и другие города. Сегодня в картографической “копилке” Рубена более ста работ. В одном из филиалов Национального художественного музея, где открылась первая персональная выставка Атояна в Беларуси “Мир с высоты”, их представлено более пятидесяти.
Все его карты больше напоминают живописные полотна, чем привычное схематическое изображение местности. Умело вырисованные дома, памятники, фонарные столбы... Кажется, ничто не ускользает от внимания художника-картографа. Рассматриваю карту Минска и вдруг замечаю: это же мой дом, а вот два моих окошка!
Основной принцип работы Атояна: что вижу, то пишу, и чем точнее, тем лучше. Как признался Рубен, сложно передать все подробности, когда он рисует панораму целого города. Тогда он пытается отобразить хотя бы этажность зданий. Но, когда, например, ему надо было нарисовать центр Гданьска — территорию пятьсот на пятьсот метров, он смог проработать каждое здание. И тут уже не только окна рисовались, но и барельефы на стенах, и лавочки, и деревья рядом с ними.
Как и средневековые мастера, Атоян украшает свои карты различными лентами, орнаментами. А чтобы их осовременить, рисует машины на дорогах или коров в поле. Многие, видя карты Рубена, спрашивали у него, какими компьютерными программами он пользуется, чтобы передать такое разнообразие объектов, да еще и в красках. И очень удивлялись, когда слышали в ответ, что работает Атоян вручную, используя акварель, тушь, перо. Интересно, как бы они изумились, узнав, что ко всему Рубен рисует левой рукой! Друзья в шутку называют его “левым картографом”.
Чтобы нарисовать одну карту, у Рубена иногда уходит год-полтора. Перед тем как сесть за стол и взяться за перо, Атояна ждут подготовительные работы. Он едет в город, который будет рисовать, живет там, делает зарисовки, изучая каждый дворик и закоулочек. В Берлине, например, картограф прожил два месяца, в Камбодже — две недели.
— Сегодня стало легче работать, — признается автор. — Это раньше я отходил за полкилометра, чтобы узнать цвет крыши, шагами мерил аллеи и парки. Сейчас в Интернете можно посмотреть и планы, и электронные карты, и снимки города со спутника.
Художник постоянно участвует в международных картографических конференциях, выставках, книжных ярмарках. Заочно, по его опубликованным картам, Рубена Атояна знают во многих странах Европы, Азии, Африки. Но лучше всего — в Беларуси, которая стала для художника родной. Чувствуется, с какой трепетностью Атоян создает панорамы белорусских городов. Им уже нарисованы все областные центры, наиболее известные туристические места Беларуси наподобие Несвижа, Мира, Новогрудка. Сейчас художник перешел на маленькие населенные пункты. В них, говорит, по-настоящему чувствуются тепло и уют белорусской земли.
— Не стесняясь, поставил бы Атояна рядом с Наполеоном Ордой, — говорит историк и картограф Лев Козлов. — Благодаря одному и второму мы больше узнаем о нашей Беларуси, о ее наиболее значимых памятниках. У Орды — через картины, у Атояна — через карты.
Честно говоря, необычно было прийти на выставку и увидеть на ней не полотна, не фотографии, а карты. Казалось бы, какое отношение имеют точные чертежи к тонкому искусству?
— Картография действительно редко воспринимается как вид искусства, — говорит заведующая просветительским отделом Национального художественного музея Ирина Скворцова. — Она находится где-то между творчеством и точной наукой. Но в работах Рубена есть удивительный баланс. В каждом его рисунке живет душа города, чувствуется взгляд автора, его переживания. Это не просто карты, это — произведения искусства.
