Подошел к концу двухгодичный "витебский эксперимент". Это словосочетание успело стать известным не только в медицинских кругах, и не без оснований: опыт витебских медиков был признан успешным и уже в нынешнем году будет распространен на всю страну. Что же значит - лечить и лечиться "по-витебски"?Вообще-то об основных направлениях реформ в последнее время говорили так часто, что их при желании мог запомнить любой среднестатистический пациент: переход на подушевое финансирование, сокращение койко-мест, использование стационарзамещающих технологий, повсеместная рационализация и оптимизация и т.д. и т.п. "Золотые" советские времена, когда все в медицине делалось чуть ли не с купеческим размахом, давно прошли, и сегодня, как подчеркивает министр здравоохранения Людмила Постоялко, у отрасли нет ни потребности, ни, главное, возможности и дальше развиваться экстенсивным путем.
Слишком разорительно, например, содержать столько больничных коек, где люди иногда лежат месяцами, в тепле и уюте, сохраняя за собой пенсию с зарплатой, на почти полном довольствии, да еще рассчитывая получить от врачей соответствующую справку, чтобы за квартиру не платить. Такая благотворительность влетает государству не просто в копеечку: по Минску стоимость одного койко-дня колеблется от 33 до 170 тысяч рублей, а ведь пациентов госпитализируют тысячами и не на день-два. Какой бюджет это выдержит? А вот сократили в Витебской области более 1.800 коек - и сразу заговорили об экономии ни много ни мало 14,2 млрд. рублей. Уменьшили длительность пребывания в стационаре - еще минус 4 миллиарда. В общем и целом речь идет о 20 млрд. рублей, которые можно было бы пустить на куда более актуальные для отрасли нужды.
Однако частица "бы" здесь не случайна: экономия, как признает начальник управления здравоохранения Витебского облисполкома Николай Карташов, получилась скорее виртуальная, чем реальная, во всяком случае, не такая существенная, на которую рассчитывали. Аналогичный казус в Гродненской области, которая весь прошлый год шла по "витебскому" пути. Вроде и работа движется, и показатели улучшились, а об экономическом эффекте в 5,7 млрд. рублей тоже говорят в сослагательном наклонении. Все дело в том, что эксперимент изначально проводился в условиях, далеких от идеальных: при недостаточном финансировании, без учета корректив, которые вносила в ситуацию жизнь. Однако от избранного курса медики отказываться не намерены, и если еще год назад основным лейтмотивом на итоговой коллегии Минздрава было: "Дайте еще денег", то теперь никто из участников эксперимента не пеняет, что денег мало, - просто просят дать возможность самостоятельно ими распоряжаться. Как заметил один из выступавших, "за разговорами о социальной защите населения мы часто забываем, что здравоохранение тоже должно быть социально защищено".
Жить по новым правилам наша медицина начинает, уже сделав первые шаги по пути реформ. Только за прошлый год свыше 3 тысяч коек переведено на более экономичный режим дневного стационара, в условиях которого лечение прошли в общей сложности на четверть больше больных, чем в 2001 году. В целом экономия средств достигла 36 млрд. рублей, втрое больше средств медики сумели привлечь в отрасль собственными силами. Так что рапортовать Минздраву было о чем, а в его ближайших планах - новая редакция проекта развития здравоохранения, возможно, уже в мае она будет представлена на обсуждение Совета Министров.
Впрочем, это уже четвертая концепция за последнее десятилетие, и не нужно быть пророком, чтобы предположить: и в этом документе, как и в первых трех, проблемы будут "завязаны" вокруг главного стержня - финансов, точнее, хронической их нехватки. Беларусь, увы, не Америка, где на здравоохранение ежегодно отчисляется 13,9 процента ВВП, а на душу населения приходится финансирование почти в 3 тысячи долларов. Наши цифры куда скромнее, даже на фоне соседней России (у нас - 68 долларов на душу, у них - 237), что касается бюджетных отчислений на медицину, то они давно носят, так сказать, "поддерживающий" характер. "Нам бы, - мечтают реформаторы, - 10 процентов от ВВП, да еще 3,5 процента поступлений от страховой медицины. И еще запас времени - лет 20 - 30, тогда бы вы нашу отрасль вообще не узнали". Это, конечно, идеал, мечта. Жить и реформировать приходится в совершенно иных условиях, в том числе и под прицельным огнем критически настроенных к нововведениям пациентов, и в постоянных дискуссиях, ведь вопросов даже у организаторов здравоохранения накопилось предостаточно. Вот надумали сокращать число ФАПов на селе - а нужно ли это, если медицинские показатели там и без того в 2 - 2,5 раза хуже, чем в городе? Как вообще определялся размер подушевого финансирования - с учетом или без учета возраста, пола, доступности помощи для каждого конкретного пациента? Это лишь несколько штрихов к стратегическому плану, которые пытаются уточнить для себя сегодня сами медики...
Реформы, особенно в такой тонкой сфере, как медицина, никогда не проходят гладко, здесь, наверное, вообще не существует идеальных решений. Допустим, в Канаде, сделавшей ставку на расширение платных услуг, пришли недавно к весьма парадоксальному выводу: оказывается, смертность в частных клиниках превышает аналогичный показатель в государственных на 2 процента. Казалось бы, мизер, однако это означает, что если "приватизировать" все канадские больницы, то на следующий год число летальных исходов будет на 2.200 случаев больше. Уже один этот факт заставляет тамошних специалистов оценивать ситуацию в более реальном свете, чем еще полгода назад, когда менять в медицине хотели все, сразу и кардинально. Нам, к счастью, подобные метаморфозы не грозят, во всяком случае, Минздрав обещает двигаться к новой модели поступательно. Для пациентов, главных адресатов реформы, это, наверное, самый важный аргумент, их мнение, их поддержка - тоже фактор успеха. О чем, кстати, свидетельствует опыт соседней Польши. Там реформаторы в свое время призвали на помощь даже священников, чтобы те разъясняли пастве необходимость перемен. В этом белорусским коллегам честно признался Збигнев Крул, который ныне в качестве консультанта Евробюро ВОЗ пристально следит за болезненными процессами реформирования нашего здравоохранения...
