Так называемая кампания «Революция через социальные сети» провалилась.
Последняя волна молчаливого протеста в рамках так называемой кампании «Революция через социальные сети» оказалась критической. Словно девятый вал, она погребла под собой все надежды «революционеров» на какую-нибудь мало-мальскую победу. Дошло до абсурда: участники акции никак себя не проявили.
Напомню, в последний раз местом проведения акций были выбраны центральные рынки городов Беларуси. По замыслу организаторов, демонстранты должны были собираться у закрытых торговых точек в обед и «ждать открытия». В период ожидания предлагалось рисовать мелом на асфальте. Довольно неожиданно, но никаких сборищ у закрытых торговых точек не было, как, впрочем, не было и самих закрытых точек. Даже в столице павильоны и другие торговые точки предпринимателей отработали в обычном режиме.
На фоне отмирающих акций в анналы истории вошла предпоследняя, когда наряду с очередными недолгими и непродолжительными аплодисментами люди скандировали «Перемен!». Одноименная песня Цоя «Хочу перемен» взлетела выше лидеров музыкальных хит-парадов и, по слухам, оказалась под запретом властей. Пафос этого негласного гимна впечатляет и наталкивает на размышления о современном бытии «революционера из соцсети». В чем же состоит феномен возрождения старых песен в новом контексте?
Кстати, для тех, кто слабо знаком с законсервированным творчеством Цоя, отмечу, что «хит революционеров» изначально предполагал печальный финал. Для тех, кто «не может похвастаться мудростью глаз» и «умелыми жестами рук», круг замыкается именно тем, что всем им «вдруг становится страшно что-то менять». Это как раз о переменах, которые и сами «сетевые революционеры» представляют с трудом. Сомнительный формат акций уже привел к тому, что люди перестали на них ходить.
Если более детально углубиться в творчество русского рок-идола, то отчетливо вырисовывается и основная причина нынешнего «заняпаду» сетевиков-меломанов. Как некогда спел В. Цой: «Время есть, а денег нет». В композиции было именно о том, что молодой человек «попал в какой-то не такой круг». А ведь и правда, в биографию большинства из хлопающих митингующих вполне впишется рифма: «мама — анархия, папа — стакан портвейна!»
Наряду с этим вялые уговоры «администраторов революции» о гробовом молчании в знак поддержки протеста окончательно перестали действовать на публику. Народ хронически устал подчиняться и молчаливо бродить по центральным площадям своих городов или даже рынкам. «Веб-революционеры» утомились хлопать из-за кустов и во весь голос требуют перемен, в том числе и в формате своих бесцельных акций. Если выражаться языком из «Кино», то люди «выходили под дождь и пили воду из луж», «хотели песен — не было слов», «хотели спать — не было снов»… В общем, обрушения авторитарной цитадели не произошло даже от звонков мобил «сетевой революции». Печально, что за все лишения страждущих перемен угощали не рублем, а порциями дубинок да штрафами, а они втихаря наверняка сожалели, мол, «где же ты теперь, воля вольная, с кем же ты сейчас ласковый рассвет встречаешь?»
Следуя мотиву «революции», можно предположить, что же сегодня тревожит веб-взгляд РЧССовцев. Все здесь сводится к тому, что они «хотели света — не было звезды». Достойного лидера у «сторонников перемен» и впрямь нет. Где звезда, «что, взлетая, оставляет земле лишь тень». Акция вырождается, и проблема — в организаторах, в их непонимании ситуации.
Фигура самозванца-организатора РЧСС Вячеслава Дианова уже давно кажется не только сомнительной, но и ненужной. Его речи запросто укладываются в нехитрую формулу из песни Цоя «Муравейник»: «И мы могли бы вести войну против тех, кто против нас, так как те, кто против тех, кто против нас, не справляются с ними без нас». Подобные бредни из уст «сетевого вождя» во многом из-за того, что сидит он в далеком Кракове и смотрит «в чужое небо из чужого окна». На этом фоне жалкие потуги Дианова спасти свое лицо и ситуацию не более чем фарс. В одном из недавних интервью лидер интернет-пауков подчеркнул: «Революция через социальные сети» — это не просто молчаливая акция, которая проходит по средам, это целый комплекс протестных действий».
Некоторым людям поначалу нравилось задорно хлопать в ладоши, но не более того. Они искренне верили, что все их проблемы после этого разрешатся властями, а значит, сами собой. Ставка на абсурдность сыграла, однако вся его интрига растворилась, как только объявилась персона организатора, включившего политические рычаги. Вот и выходит, что сегодня пойти «по следу одинокому» некому.
Слабо верится, что по осени созреют те «гроздья народного гнева», на которые уповают некоторые оппозиционные деятели. Если кто-то из вечных кухонных борцов надеялся, что дети с мобильниками, аплодируя на площадях, совершат чудо — вытянут «репку», то надежды несбыточные. Общество определенно не настроено на протест.
И последнее. В творческом наследии Цоя имеется композиция со странным смыслом: мол, сажаю алюминиевые огурцы на брезентовом поле… На мой взгляд, это именно о них — зеленых огурцах сетевой революции, которым не суждено проклюнуть брезентовое поле действительности.
Александр ТИТОВ
P.S. На днях, как сообщило Euroradio, организатора и вдохновителя «Молчаливых акций протеста» Вячеслава Дианова отчислили из Краковского университета. За пропуски занятий по польскому языку и истории.
