Их называют идеальной парой. За семь лет, прожитых вместе, они купили в столице квартиру, родили дочку и планируют строить дом под Москвой. Но так и не зарегистрировали отношения в ЗАГСе. «Мы давно считаем себя семьей, а Полина — это и есть наш штамп в паспорте», — говорят прославленные фигуристы, чемпионы мира Мария Петрова и Алексей Тихонов.
Мария: Как-то летним утром Леша разбудил меня: «Маша, собирай Полинку, хочу с вами съездить в одно местечко». И вот мы в машине, по пути дочка с любопытством смотрит в окошко, а я задаю мужу наводящие вопросы — пытаюсь выведать, куда едем. Но он только загадочно улыбается: «Подожди, скоро узнаешь». Свернули в Истринскую долину, к водохранилищу. Я подумала, что Леша решил устроить выходной за городом, на свежем воздухе. Обрадовалась: там потрясающе красивые места! Еще когда я ждала ребенка, мы приезжали сюда погулять в прибрежном парке. Возле деревни Зорино Леша остановил машину. Идем по живописному лугу. Муж говорит: «Представляешь, скоро здесь будет спортивный комплекс — теннисный корт, волейбольные и баскетбольные площадки, футбольное поле. А после Нового года откроют лыжную трассу и каток…» — «Ух ты, обязательно будем приезжать сюда, когда Полина подрастет!» — отвечаю. «Маша, знаешь, я на прошлой неделе присмотрел здесь участок. Хочу его тебе показать, надеюсь, понравится… Пора Полинке приданое готовить!» — огорошил меня Алексей.
Яблочко от яблоньки
Мария: Если бы не дочка, мы, наверное, не решились бы на покупку участка и строительство дома. Но появление Полинки изменило всю нашу жизнь. Она у нас долгожданная, желанная. Я долго не могла забеременеть. Врачи разводили руками — не понимали, в чем дело. Но, видимо, моему организму просто потребовалось настроиться. Я же с детства жила только фигурным катанием: тренировки, соревнования, выступления…
Алексей: В какой-то момент мы решили, что лучше перестать беспокоиться и просто продолжать жить. Ребенок появится на свет, когда придет его время. Кстати, во время первых телепроектов («Звезды на льду» в паре с Анной Большовой, «Ледниковый период» в паре с Алисой Гребенщиковой) обе мои партнерши забеременели и родили сыновей. Среди ребят даже шутка появилась: мол, если хотите завести ребенка, покатайтесь с Тихоновым. На удачу! (Смеется.)
Мария: Летом 2010 года мы отдыхали на даче под Санкт-Петербургом. На улице духотища… Алексей с друзьями собирает кухонный гарнитур, я прикидываю, как его будем размещать. И вдруг понимаю, что выпила бы пива. Я вообще-то его не пью, а тут прямо так захотелось! Рядом с нашим дачным поселком есть киоск, где продают свежее пиво в розлив. Ребята сбегали, купили. Налила его в кружку — и выпила залпом, как квас. Потом еще одну… Оно показалось мне невероятно вкусным. Тогда-то друзья и поставили диагноз: «Маша, вот точно у вас малыш будет!» Вернувшись в город, мы купили тест. Две отчетливые полосочки развеяли все мои сомнения.
Я наслаждалась своей беременностью. Впервые за много лет по-настоящему отдыхала: никаких тренировок, репетиций… Сначала боялась: как же я буду ходить к Леше на тренировки — смотреть, как катаются другие, и завидовать? Но выяснилось, что роль зрителя не менее увлекательна. Все ждала, когда же начнутся все эти причуды беременных, о которых так много говорят. Даже нервничала: почему у всех меняется характер, а мне хоть бы что? Но ничего особенного так и не дождалась. Кроме пива, в другой раз необъяснимо захотелось фастфуда. Я пошла в «Макдоналдс», накупила там кучу бутербродов, но съесть смогла только один. (Смеется.) Других заскоков у меня не наблюдалось. Зато появилось время для экспериментов на кухне. Пробовала готовить разные блюда, старалась каждый вечер удивить мужа чем-то новеньким. Леша, уставший, приезжает домой с репетиций, а у меня вкусный ужин на столе.
Алексей: Маша расцветала на глазах. Многие знакомые уверяли, что, по народным приметам, у нас должен родиться мальчик: мол, девочки забирают у мам красоту… Пол малыша заранее мы не захотели узнавать. Для нас был счастьем сам факт, что через несколько месяцев нас станет трое.
Мария: Но на одном из плановых УЗИ врач водил датчиком по моему животу и проговорился: «Так, все отлично! Какая хорошая у вас девочка!» Потом спохватился: «А вы вообще-то пол ребенка хотели знать?..»
Алексей вышел из кабинета УЗИ очень серьезным и задумчивым. Я спросила: «Что случилось?» А он, не поднимая глаз: «Ее же надо будет отдать!» Я перепугалась: «Кому отдать? Зачем отдать?» Он на полном серьезе: «Ну, когда вырастет! Ее же надо будет замуж отдавать…» Я засмеялась: «Леш, рано еще об этом думать, давай лучше имя ей пока выберем». У нас было несколько вариантов: Дарья, София, Ульяна, Варвара, Полина. Но мы решили: вот увидим дочку — и тогда определимся, как ее назовем.
Алексей: В клинику, которую мы выбрали для родов, я поехал вместе с Машей. Но в родильной палате не присутствовал — ждал за дверью. Маша знала, что я рядом. Признаюсь честно, ожидание показалось мне вечностью. Я очень волновался за любимую, ходил по коридору туда-сюда, переживал страшно. А в себя пришел, только когда врач вручил мне сверточек со словами: «Поздравляю, счастливый папаша!» С малышкой на руках я прошел к Маше. Мы оба склонились над ней и одновременно произнесли: «Полина!»
Мария: Леша оказался заботливым отцом. Вставал по ночам, чтобы подать мне проснувшуюся дочку. Или сидел рядом с кроваткой и укачивал малышку, когда она хныкала. Хотя втроем мы оставались редко: то бабушки приедут помогать, то друзья с поздравлениями и подарками заглянут.
Полина у нас родилась в феврале, а в апреле я уже поехала на гастроли с показательными выступлениями по городам России с туром «Ледниковый период». На семейном совете наши бабушки договорились, что отпускают меня и, пока у них есть силы, будут сидеть с внучкой, но никаких нянь в доме не будет. Они и теперь по очереди приезжают — одна из Питера, другая из Самары — и по три-четыре недели проводят с Полиной.
Алексей: После каждого выступления мы с Машей пулей мчимся домой, чтобы как можно больше времени быть рядом с дочкой. Долго ждали, когда же она начнет ползать. Но она как-то пропустила период ползания. Однажды поднялась на ножки, Маша позвала ее: «Иди ко мне!» — она и пошла… В колыбельке спокойно спит с самого раннего возраста. Только иногда просыпается и просится к нам. Мы не отказываем. Рядом с нами она снова быстро засыпает, и я отношу ее обратно в кроватку. И заговорила дочка рано. Причем сразу много слов: и «мама», и «папа», и «дядя», и «баба»… Всем угодила! (Смеется.) Общительная девочка: в свои неполные два года она говорит уже целыми предложениями. Вставляет в речь такие слова, которые не у каждого взрослого услышишь. Вот недавно: собираемся в магазин, а она: «Непременно зайти купить хлеба. Обязательно, не забыть». Волей-неволей улыбнешься! Cейчас у нее главное слово — «сама». Все пытается делать сама. Самостоятельная такая! (Смеется.) Полина превратила наш маленький мир в целую вселенную, в центре которой — она.
В мире так мало настоящей любви!
Мария: Я ощущаю себя очень счастливой! Мы с Алексеем вместе, и у нас есть Полина. Кажется, ничто не может нас разлучить и никакие недостатки не становятся поводом для ссоры. Мы просто не обращаем на них внимания. Помню, собирались однажды на гастроли. Леша что-то долго возился. Я то и дело смотрела на часы: если минут через десять не выйдем, точно опоздаем в аэропорт! Наконец садимся в такси — и… на первом же перекрестке встаем в пробку. Метель, непогода — город встал! В итоге самолет улетел без нас. Другие сто раз друг друга упрекнули бы: «Если бы ты поскорее собирался…» или «Если бы ты не стояла у меня над душой…» Мы же сели в кафе, посмеялись над ситуацией и взяли билеты на другой рейс. Я всегда уверена в Алексее, а он уверен во мне. Я стараюсь его во всем поддерживать. К примеру, когда ему предложили вместе с Екатериной Стриженовой сыграть в спектакле «Ненормальная» по пьесе Надежды Птушкиной, он очень долго раздумывал и сомневался: «Я же не актер!» Но, прочитав сценарий, я сказала: «Пойди и попробуй! Иначе не поймешь, нравится тебе это или нет». Спектакль идет на сцене уже третий год, и всегда с успехом. История о любви показана вроде бы весело — смеешься едва ли не в каждой сцене! Но потом понимаешь, что речь-то идет об очень серьезных вещах. В мире так редко можно встретить настоящую любовь, нужно беречь ее и дорожить каждым мгновением, проведенным рядом с любимым человеком… Я дорожу.
Алексей: Я тоже. Первый раз я увидел Машу на льду в 1994 году на чемпионате мира в Японии. Миниатюрная, легкая — казалось, она порхает на льду! Даже позавидовал ее партнеру Антону Сихарулидзе. Сам я катался тогда с японкой Юкико Кавасаки. Через несколько месяцев мой контракт в Японии подошел к концу. Татьяна Тарасова пригласила меня в свой ледовый театр «Все звезды». От друга — Алексея Горшкова — я узнал, что Мария осталась без партнера, а вскоре мне позвонили ее тренеры — Людмила и Николай Великовы. Я честно признался, что очень хотел бы кататься с Машей. Но должен помочь родителям: в семье сложно с деньгами. Великова сказала: «Запиши номер Машиного телефона, если надумаешь — позвони ей». Я позвонил через три месяца из Лондона, где мы были на гастролях.
Мария: Пока мы разговаривали, я влюбилась в его голос — густой, бархатный. Правда, с трудом вспомнила парня, который подходил ко мне знакомиться в Японии. А он, оказалось, часто вспоминал меня. Признался, что очень хочет вернуться в любительский спорт, бороться за медали и побеждать. Мы продолжали перезваниваться, и я ловила себя на мысли, что жду его звонков. Разговаривать мы могли часами: обсуждали фигурное катание, рассказывали друг другу, как проводим свободное время, с нетерпением ждали, когда появится возможность кататься вместе. С момента нашей первой встречи в Японии прошло почти два года, но когда Алексей приехал из Лондона в Петербург и мы провели пробную тренировку, я поняла, что нашла партнера, с которым смогу добиться самых высоких результатов. Правда, он снова уехал. Я же пробовала кататься с другими фигуристами и все время вспоминала Алексея.
Иди за своим сердцем
Алексей: Наконец я понял, что откладывать больше нельзя. Подошел к Татьяне Тарасовой, признался, что у меня есть шанс вернуться в большой спорт и я не хотел бы его упускать. Татьяна Анатольевна выслушала меня, улыбнулась и сказала: «Иди за своим сердцем». В тот же вечер я взял билеты в Санкт-Петербург. Через несколько дней мы с Машей улетели на сборы в Швецию. Для того чтобы пара «скаталась», обычно требуется не менее двух лет. А мы спустя всего несколько месяцев выиграли свою первую золотую медаль — на этапе Гран-при в Германии. А потом завоевали титул чемпионов Европы!
Я восхищался Машей. На тренировках она внимательно выслушивала и мнение тренеров, и мое, но твердо гнула свою линию. Ей, например, говорили: «Здесь тебе надо широко улыбнуться». Маша смотрела с недоумением: «Не буду я как лошадь, скалиться!» Она была права: эмоции должны быть настоящими, живыми. Именно подлинные эмоции трогают зрителей в твоем выступлении. Со временем я начал замечать, что Маша стала, скажем так, более внимательна ко мне. Понял, что нравлюсь ей. Она тоже была мне интересна как женщина. Но я был против наших отношений вне льда, потому что думал, это может помешать достижению тех спортивных целей, которые мы оба перед собой ставили. Я спрашивал себя и о том, что будет, если завтра я вдруг перестану любить Машу, а она — меня, но нам придется при этом видеться каждый день на тренировках. По сути, все это означало конец нашей спортивной карьеры.
Мария: Я с нетерпением ждала каждой тренировки, чтобы снова видеть Алексея. Поведать ему о своих чувствах не решалась, хотя все окружающие, словно сговорившись, подливали масла в огонь: «Вы так похожи друг на друга! Вы были бы отличной парой в жизни!» Леша, слыша это, каждый раз нервничал. А мне, наоборот, было приятно… Со временем, видя, что наши отношения никак не развиваются, подруги стали советовать мне присмотреться к другим мужчинам. Но мне больше никто не был нужен. И я продолжала ждать.
Алексей: Молчать о своих чувствах мне с каждым днем становилось все сложнее. После выигранного чемпионата мира в Ницце на нас обрушился поток внимания. Журналисты брали интервью, люди в Санкт-Петербурге останавливали на улицах и просили автографы, нас приглашали на всевозможные светские мероприятия. Однажды мы с Марией попали в жюри городского конкурса красоты. После него мы пошли гулять по ночному городу. И спохватились очень поздно, когда мосты уже развели. Маша тогда жила с родителями на одном берегу Невы, а я снимал квартиру на другом. Мы оказались на моей половине города. И я заявил: «Маша, это судьба. Придется тебе остаться ночевать у меня». С того момента, можно считать, и начался наш роман.
Мария: Мне очень хотелось, чтобы мы как можно быстрее стали одной семьей. Но Алексей не спешил. Он продолжал считать, что, если мы будем вместе, это поставит крест на нашей спортивной карьере. Родители настояли, чтобы на призовые от победы на чемпионате мира каждый из нас купил себе по квартире. Алексей тоже считал, что у каждого должен быть свой дом. Говорил: «Маша, мы должны иметь возможность отдыхать друг от друга». И часто после тренировок Леша прощался: «Ну, до завтра! Я пошел к себе». Я, конечно, переживала, но улыбалась в ответ — никогда никому не жаловалась. Теперь понимаю, что нам обоим нужно было прожить и этот нелегкий этап в отношениях. Мне нужно было научиться не давить на Алексея, а ему — осознать, что спорт и любовь могут успешно сосуществовать вместе.
К свадьбе нас продолжают подталкивать до сих пор. Но мы не хотим устраивать ее только ради штампа в паспорте и веселой вечеринки. У нас и без того достаточно поводов для встреч с друзьями. Штамп не может связать двух людей крепче, чем горячо любимый ребенок. Возможно, настанет день — и мы решим, что стоит оформить наши отношения. Я, наверное, как любая женщина, с удовольствием примерю белое платье. Но ежедневная забота и внимание, которые дарит мне Алексей, гораздо важнее общепринятых ритуалов. Представляю себе наш новый дом в Истринской долине, утопающий в зелени. Где-то неподалеку звучат колокола Новоиерусалимского монастыря… Я готовлю завтрак, муж собирается на работу, а во дворе играют Полина и еще один малыш, помладше. Или даже два…
Анна КРАСИЛЬНИКОВА, ООО, «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Андрея ЭРШТРЕМА
