Памяти звукооператора Леонида Вежневца

С Леонидом Григорьевичем Вежневцом мы познакомились, когда я служил в армии и делал фильм об учениях «Днепр». Фильм уже был смонтирован, оставалось озвучить — подобрать шумы и музыку, записать диктора. На любительской киностудии «Звезда» при минском Доме офицеров, где мы делали фильм, такой возможности не было, и мы обратились за помощью к профессиональному звукооператору с киностудии документальных фильмов Леониду Григорьевичу Вежневцу, или просто Лёничке. Леонид Григорьевич работал быстро, и я едва успевал схватывать на лету его виртуозные действия по озвучиванию фильма. Читать текст к фильму Леонид Григорьевич пригласил своего друга, лучшего диктора белорусского радио Льва Исааковича Володина. Я очень переживал за конечный результат и пытался дать какие–то указания диктору.

— Хорошо. Не волнуйся. Дай только «паяльник» прочистить, — спокойно сказал Лев Исаакович и высморкался.

С первой же фразы текста я понял, с какими людьми мне довелось работать. Фильм ожил. Стреляли орудия, грохотали танки, на бреющем проносились над полем боя самолеты, звучала музыка. Дикторский текст в исполнении Льва Исааковича подчеркивал напряжение боя. Леонид Григорьевич сидел за пультом и как великий маг двигал ручки микшеров, терпеливо слушая мои пожелания. Когда работа была закончена, я сиял от счастья. Тогда я убедился: чем профессиональнее человек, тем проще с ним работать. А ведь это был мой первый фильм. Мне просто повезло, и я получил хорошую школу работы в кино.

После ВГИКа я приехал на «Беларусьфильм» и на первый свой фильм пригласил Леонида Григорьевича. Сказать, что он был занят, это ничего не сказать. Леонид Григорьевич делал одновременно несколько фильмов, киножурналов и был занят под завязку, но, учитывая наше старое знакомство, согласился. В аппаратной звукоцеха мы с Леонидом Григорьевичем копируем шумы и музыку к фильму на широкую магнитную пленку.

— Леонид Григорьевич, давайте эту музыку скопируем чуть длиннее, а то может не хватить, — прошу я.

— Оторвать, перемотать, ядрена мать! (Это означало, что его работа закончена.) Не дури голову, хватит. Иди, работай, — привычно выразился Лёничка и уже занялся другим фильмом.

К моему удивлению, музыки хватило тютелька в тютельку. И откуда он это знал?! Это даже не опыт, это — чутье.

В Москве проходили Дни культуры БССР. Поехали лучшие творческие коллективы республики. Наша съемочная группа снимала киножурнал «Искусство Белоруссии» об этом событии. В Большом театре шел балет «Сотворение мира» в постановке Валентина Елизарьева. Аншлаг. На спектакль пришли знаменитые люди: Сергей Герасимов с Тамарой Макаровой, Сергей Бондарчук с Ириной Скобцевой, Майя Плисецкая с Родионом Щедриным. Интерес к нашему балету был огромен. Мы снимаем спектакль, зрителей. Но вот дали занавес, а зрители не хотят отпускать наших артистов. Под овацию артисты балета несколько раз выходили на поклон. Полный триумф! Для киножурнала нужно было взять интервью у известного московского театрального деятеля Асафа Мессерера. Я побежал за кулисы и договорился с ним об интервью. Рядом оператор с камерой и Лёничка с микрофоном. Мессерер куда–то спешил. Лёничка цыкнул в микрофон, проверяя уровень записи.

— Готов, — сказал Лёничка.

Другой звукооператор еще долго возился бы с микрофоном, настраиваясь на съемку. Оперативно, по свежему, мы сняли интервью с Мессерером. Это была очень высокая оценка белорусского балета.

С Леонидом Григорьевичем мы сделали не один десяток фильмов, киножурналов, и работать с ним было одно удовольствие. С рулонами магнитной пленки Лёничка бегал из звукоцеха в монтажную, на перезапись, снова в монтажную. С шутками, прибаутками, заигрывая с монтажницами, называя их «голубами» и повторяя свое привычное: «Оторвать, перемотать, ядрена мать!» Была у Лёнички одна слабость — любил блондинок и волочился за ними при каждом удобном случае. В комнате звукооператоров, где часто собиралась веселая компания — режиссеры, дикторы, актеры, знакомые милиционеры и военные, — Лёничка всегда всем был нужен. Но стоило появиться блондинке — Лёничка исчезал с ней под предлогом показать киностудию. Молодые звукооператоры, окончившие ЛИКИ (Ленинградский институт киноинженеров), уважали Леонида Григорьевича, хотя знали, что никаких институтов он не кончал — просто был звукооператором от Бога.

Как–то шел я на киностудию, а у центрального входа похоронная процессия. В гробу — Леонид Григорьевич Вежневец. Рядом стоит его жена Тамара Бастун, одна из первых дикторов Белорусского телевидения. Произносят речи, говорят, какой замечательный он был человек, а мне показалось, что Леонид Григорьевич сейчас встанет и скажет: «Оторвать, перемотать, ядрена мать!»