Глушковичи — самый южный уголок Лельчицкого района. Его жители верны религиозным традициям, православные праздники чтут в каждом доме. Может, потому люди воцерковленные находят здесь свое место. Как нашел его художник Мефодий Швед. В простом деревянном доме, доставшемся от родителей, он живет уже 16 лет. А до того объездил пол-Беларуси и не только, чтобы найти себя.
— Мое детство пришлось на военные годы, — рассказывает Мефодий Ульянович. — Тогда книжки были черно-белые, и мы, дети, срисовывали из учебника по литературе портреты писателей, поэтов. Помню, Лермонтов особенно хорошо получился. Можно сказать, что цветными карандашами я орудовал лучше, чем обычной ручкой. Впрочем, мода того времени в основном носила патриотический характер. Не расставался с рисованием и в армии. Самая любимая работа того времени — портрет Циолковского на всю стену в ленкомнате части. Солдаты и офицеры разглядывали с невероятным интересом, а я стоял в сторонке и думал: «Получилось!» И так радостно было на душе.
Свой первый иконостас мастер сделал в деревне Боровка Верхнедвинского района. Трехъярусное творение удалось закончить за полтора года — рекордный срок. Россоны, поселок Освея Верхнедвинского района, Глушковичи, Ударное Лельчицкого района… Это лишь малая часть населенных пунктов, иконостасы в которых изготовлены руками мастера.
По признанию иконописца, главные профессиональные секреты он узнал в Витебске. Работая в местном храме, стал посещать иконописное отделение духовного училища, куда однажды приехал из Москвы знаменитый Владимир Сидельников. Дело в том, что в 1990-е начиналось возрождение витебской иконописной школы. По приглашению владыки Димитрия московский иконописец и приехал работать в Витебск и Полоцк. Вокруг него объединились местные художники. Нетрудно догадаться: среди них был и Мефодий Швед. Мастер чуть было не стал священником, но отказался.
— Вернулся в Глушковичи. Мать болела, нужно было ей помочь. Пока почти два года мастерил иконостас для местного храма, ухаживал за родительницей как мог. Это мои самые счастливые годы, — признается Мефодий Ульянович. — У мамы был отличный художественный вкус. Помню, для деревни Боровое писал икону Николая Чудотворца. Она говорит: «Вот здесь фон надо заменить, смягчить светло-зеленый цвет». Смотрю: и правда так лучше.
Мастер не боится раскрывать профессиональные секреты:
— Написание иконы — работа трудоемкая. Любой человек, решивший создать ее, должен получить благословение духовника. Помимо художественных навыков и усердия, нужно особое мироощущение, христианское смирение. Видите ли, художник занимается самовыражением, он сам себе творец. А иконописец — сотворец, он подчиняется Господу, в этом отличие. Этому искусству нельзя научиться, если нет на то промысла Божия.
Процесс создания иконы — многоступенчатое действо. В работе мастер использует краски насыщенных оттенков. Они хранятся на рабочем столе, а еще разложены на деревянных полках над кроватью художника. На противоположной стене — полки с многочисленной духовной литературой. Чтение — второе любимое увлечение иконописца. Удивительно, но телевизора в его доме нет. Причем это намеренный выбор: ничто не должно отвлекать.
Традиционная православная икона пишется на доске. Деревянную заготовку мастер покрывает специальной основой — грунтом (левкасом), который изготавливается из мела и мездрового клея. Нагретую смесь иконописец наносит на заготовку и прикрывает тонкой хлопковой тканью, которую еще называют паволокой, и дает ей высохнуть. Затем накладывает еще 10—14 слоев левкаса.
При написании иконы использует технику темперной живописи. Для этого приготавливают специальные краски: минеральные красители растирают в порошок и соединяют с яичным желтком и водой. Есть темпера даже на казеиновом клею.
Не все иконописцы позволяют свободно наблюдать за своей работой. Мефодий Ульянович делится секретами мастерства, а также, как и всякий творец, мечтает передать накопленные знания другим. Только вот желающих пока нет.
Зато навыки резьбы по дереву глушковичской молодежи пришлись как нельзя кстати. Мефодий Швед несколько лет вел здесь кружок церковного мастерства. Любимыми изделиями считает пасхальные яйца, которых в хате скопилось так много, что «пришлось» проводить выставку в лельчицкой детской библиотеке. В экспозиции представлено 120 экспонатов. Несколько лет назад пасхальные работы мастера можно было увидеть и в Речице.
— Почему именно яйца? Это же Пасха каждый день! Очень уж люблю этот праздник, — лукаво улыбается художник. — Они у меня из разной древесины, есть даже из красного дерева.
В отдельном домике-мастерской Мефодий Швед на токарном станке вытачивает знаменитые пасхальные яйца. Но самое дорогое сердцу все же изготовлено не из дерева. Это изделие из папье-маше с надписями «Христос воскресе!» на 9 (!) языках. Первое подобное произведение он создал, будучи в Боровке. На нем изобразил Крест Евфросинии Полоцкой.
Сейчас Мефодий Ульянович занят не менее важной работой. В скором времени в Глушковичах откроют свой музей. Три отдела — духовная история, этнография, партизанское движение — расскажут о забытых вехах биографии самобытного местечка. Мефодий Ульянович уже начал переносить план-схему «Бои за Глушковичи» на древесно-волокнистую плиту. Практически полностью завершен иконостас в деревне Ударное Лельчицкого района. Верующие не устают благодарить скромного мастера, а он не любит похвалы. Планов на перспективу никогда не строит, философски рассуждая: «Как Бог управит, так и будет…»
Ольга НЕВМЕРЖИЦКАЯ — специально для «СГ».
