История одной фотографии поэта Игоря Шкляревского

В одной из серых картонных папок моего архива лежат несколько схваченных большой скрепкой рассказов. На обороте последнего письмо редактору журнала «Юность» Андрею Дементьеву от поэта Игоря Шкляревского, написанное черными чернилами. Один поэт просил другого внимательно прочесть рассказы и напечатать белоруса в журнале. Рекомендацией известного поэта я не воспользовался, постеснялся. А написал Игорь Иванович то письмо в квартире своего одноклассника, моего коллеги по работе на телевидении. Так у меня появился еще один автограф.

Из всех поэтов, пишущих на русском языке, для меня Игорь Шкляревский — самый белорусский.

Однажды я слышал, как он читает свои стихи. Это было на поляне, в лесу, рядом с Припятью, за длинным столом из свежих досок, сооруженным лесниками к его приезду. Шумели и поскрипывали старые сосны. Игорь Шкляревский читал стихи о любви: к женщине, юности, малой родине, друзьям, небу, деревьям, реке...

Читал, вскинув голову, прикрыв глаза, а в руке дымилась сигарета.

Иногда он останавливался, чтобы сделать несколько затяжек, немного виновато улыбался, но увидев, что все ждут, — продолжал.

За бездарность, за робость свою

ненавижу себя и наглею.

Я люблю тебя, свято люблю

и в лицо твое нагло курю,

потому что я благоговею!

Казалось, что он в этот момент сочиняет стихи на ходу, на лету. Белорусские лесники — суровые и дюжие дядьки в камуфляжных бушлатах, в тяжелых сапогах — глядели на поэта, подперев кулаками головы. Они, что запомнилось, даже шапки сняли, хоть погода была ненастная, с низкого неба иногда сыпал снег.

Потом я отделился от большой компании, где Игорь Шкляревский, в модном пальто и кепке, не подходящими ни к погоде, ни к событию, обсуждал с местными лесниками, приживутся ли его сосенки с березами, дубки и ели. Вот здесь, на берегах Припяти, на землях, затронутых чернобыльской катастрофой. Лесники успокаивали поэта, обещали, что за каждым саженцем станут присматривать и деревья приживутся. За прутики саженцев и за поэта, отдавшего всю свою Государственную премию на это доброе дело, выпивали, а Шкляревского долго и смущенно благодарили.

А я шел по лесной дороге к Припяти и повторял строки коротенького и, как мне казалось, бесконечного стиха:

Лес над рекою зеленый склонился,

Господи, желтый в реке отразился...

Потом голос поэта стал звучать чуть впереди:

Вода смотрела мальчику в глаза.

На сиротливой отмели песчаной,

забыв себя, он смутно вспоминал

себя — еще до своего рожденья.

Смотрел на убегающую воду

и радостно ее не понимал...

И стихи, и поездка вспомнились мне в прошлом году, когда я ехал по дороге, идущей через веселый зеленый лес, тот самый, посаженный на деньги поэта Игоря Шкляревского.

ladzimir@tut.by

Фото предоставлено Евгением КОКТЫШЕМ.