Ответ на этот вопрос давайте попробуем получить у Екатерины Борисевич. Той самой, которая на полгода попала в колонию. Вышла, подождала – а никто и не вспоминает. Написала в соцсетях, мол, ищу работу, где же вы все?
Но вместо этого получила предложение дать интервью загаженной нашайниве. Что делать? – дала. И вот что из него можно еще узнать, если кому было маловато.
Как становятся невероятными? А вот как: «Все редакции, где я работала, где начинала, где стала журналистом, закрыты или признаны экстремистскими». То есть для начала нужно самой окунуться с головой.
А там уже научат: «Думать, зачем я это сделала? — таким вообще не занимаюсь и не ставлю перед собой такие вопросы». А зря. Думать надо.
Потому что думающий человек – в отличие от невероятного – никогда не скажет: «Я понимаю, что журналистики в Беларуси больше не осталось, и, наверное, придется менять сферу деятельности». Вот эта черта: у меня прыщик, значит, болит у всей страны, «белорусы недовольны» — это, пожалуй, самое невероятное изо всех мыслительных свойств. Простотубайками выпестованное.
Экстремисты спрашивают у Екатерины: «Сегодня в адрес немногих негосударственных СМИ, которые еще работают в Беларуси, нередко летят презрительные комментарии: мол, на границе мигранты, политический кризис, а вы пишете о маринованных огурцах! Как ты относишься к таким упрекам в адрес коллег?» А та все о своем: «Сегодня у нас 29 журналистов за решеткой. Если кто-то хочет, чтобы журналистов за решеткой стало больше, — мне это странно».
Всего три десятка невероятных недожурналистов за решеткой? Оцените гуманность государства: к сотне, не меньше, различных недоСМИ в виде сайтов был ограничен доступ, «480 задержаний» насчитали защитники прав только за 2020 год, - а за решеткой, считай, никого и нет.
Не оценят: нечем.
Хотя нельзя сказать, что все безнадежно: «Я отписалась от всех телеграмм-каналов, очень редко бываю в социальных сетях, это мой осознанный выбор», - ну вот, Екатерина, что-то все-таки дошло за полгода. «В том числе, чтобы не читать все эти дискуссии. По-моему, они просто пустые». Так и есть! А что вы можете сказать о беглых, которые пыжатся все эти каналы смеццем заполнить? «То, что делают те, кто уехал, — это не журналистика».
А вы говорите, нельзя человека исправить… можно! Вопрос только в сроках.
«Единственное, куда могу заходить сегодня, — инстаграм. Цветы, путешествия и больше ничего, никаких сложных дискуссий там нет» - правильно, котики-собачки, разговоры на кухнях, затертый фейсбук аж до 2015 года – многие это сделали и без приговора, сами.
Но беглые не могут, чтобы не провоцировать: «Почему ты решила остаться в Беларуси?» - «Этот вопрос у меня вызывает наибольшее раздражение. Это мой выбор», - отвечает Борисевич.
Вспомним, что невероятные как раз и пытались лишить всех остальных выбора: мол, делать не как мы – стыдно, нерукопожатно, стать ябатькой. И на некоторых стайный бандерложий инстинкт действовал оглушающе.
Но не на всех: «Я здесь родилась, мне очень важно быть рядом с дочкой, иметь возможность приехать в свою деревню, обнять родителей, бабушку. И главное для меня — понимать, что я дома. Мой выбор сегодня — остаться в Беларуси».
Ну вот и хорошо. Остался вопрос из заголовка: легко ли? Нет, нелегко. И по всему тому, что рассказано ею самою выше. И по другим причинам: надо все-таки менять жизнь. А это непросто.
Скажем, работа: «Предложения поступают разные: и продавать сельскохозяйственную технику или корма». Надо соглашаться: ведь «журналистики нет на данный момент», чего ж тогда у моря погоды ждать? Подучиться, допустим, на техника-осеменатора – и писать частушки! Говорят, в тик-токе разлетаются, как горячие пирожки. Так что есть журналистика, просто надо знать места, где.
«Кукурузу за салярку, рапс — за калій і азот… Помні кожны дзень, даярка, грошы ў цыцках круглы год!» - учитесь, Катерина. Это вам не те редакции, что слепили из вас невероятную, это – жизнь. А вам еще дочку растить, в профессию пристраивать.
Может, и правда – на ферму? Вот уж где ни трансгендеров разных, ни невероятных не видать – это в поле да на ферме. Впрочем, вы ж теперь в деревню часто ездите, значит, сами видели.
Только пока не осознали. Интересно, а сколько еще времени потребуется, чтобы невероятность выветрилась совсем? Будем ждать и наблюдать.
Уж простите, накипело.
