Шахтерский город - случай особенный. Наверное, потому, что в шахте работа не сахар, руководить городом, наполовину состоящим из шахтеров, - дело непростое, требующее соответствующего подхода. Женского. Анна Лаврукевич вот уже пять лет руководит Солигорском. Суровые и достаточно корпоративные в своем превосходстве мужчины ее уважают. И не потому, что она "женщина при мужской должности" и разбавляет их строгие однотонные ряды. Уважают они ее как сильную личность, как равную. Впрочем, подобное равенство не подразумевает евтушенковское: "мы женщину унизили до равноправия". Напротив, Анну Николаевну все единодушно назвали женщиной, которой хочется говорить комплименты. И 8 Марта кабинет мэра действительно утопает в цветах...Анна Грозная,
хоть и маленькая
...Еще в детстве Анну Лаврукевич домашние называли Анной Грозной. Она в семье была самой младшей, но серьезной росла не по годам, ответственной. Родители любую работу младшей поручали - и сама сделает, и старшим "сачковать" не даст.
- Всю жизнь мечтала быть врачом. После восьми классов поехала поступать в медучилище. Бабушка у меня сильно болела - я ее уговаривала не умирать: выучусь - обязательно вылечу. Бессмертия, правда, бабушке дать не смогла... После училища распределили в Минск. Все три года, что там проработала, жила по съемным углам и пряталась от милиционеров - обещанной прописки мне так и не дали...
"В городском саду флейты
да валторны..."
Не бывает в мире женщин, которые не любили бы вспоминать о юности, о юношах влюбленных, что часами, робея, у калитки любимой мерзли. С Анной Николаевной мы беседуем (впрочем, скорее, просто болтаем - о своем, о женском) в обстановке неофициальной, способствующей милым воспоминаниям и сокровенному рассказу. И леди, еще несколько часов назад игравшая строгую чиновничью роль, превращается в простую, по-житейски милую женщину. Любимую, юную и вновь влюбленную
: - Деревня Докторовичи, откуда я родом, славилась знатными женихами. В ту пору многие наши юноши учились в престижных военных училищах.
И вот когда приезжали в отпуск все эти будущие летчики, моряки, подводники, под окнами у юной Ани ходили просто хороводы.
- Но я была правильной. Думаю, за это меня и любили. Те счастливые годы, самые яркие в жизни, пролетели незаметно. Какой красивый был у нас дома Новый год: плясали до утра, играл духовой оркестр, крутилась огромная елка! В один из таких чудных праздников я познакомилась со своим будущим мужем Мечиславом. Он приехал в гости к другу и невероятно красиво танцевал. Мы переписывались. Поклонников у меня хватало, но все как-то стали на его фоне пресными, что ли, казаться.
А потом с Мечиславом случилось несчастье - играя в футбол, он сильно повредил коленную чашечку. Пока по больницам да госпиталям лечился (пришлось сделать не одну операцию), все знакомые девушки писать перестали. И только письма от Ани шли - добрые, полные надежды. Товарищ, что лежал рядом в госпитале, сказал ему тогда: "Этой держись!" Впрочем, поженились они не сразу. Не раз еще чувства на прочность испытывали. Строптивой была Анна. Мечислав уж, было, даже стал подумывать после очередной ссоры о свадьбе с другой. Но судьба вмешалась.
- Встретились мы с ним однажды после долгой разлуки. Говорили, - глаза у Анны Николаевны теплые, блестят. - Потом приобнял он меня... И сердечко к ногам упало. Поняла я тогда, что моя это половинка...
После свадьбы Анна бросает столицу и переезжает к мужу в Дятлово, в Гродненскую область. Вроде бы страна одна, а только миры оказались разные.
- У мужа семья работящая, простая, только набожная да на Советскую власть с обидой. У меня же, напротив, семья самая что ни есть коммунистическая. Непросто мне там жилось. Родилась наша дочь Ольга. Девочка росла болезненной. Теперь уж можно сказать - многие врачи даже не верили, что я ее выхожу. За здоровье Оленьки пришлось немало побороться. Памперсов тогда не было. Мне больному ребенку пеленку постирать надо - свободная минута появилась, а меня одергивают - праздник религиозный. Однажды я не выдержала, собралась, Олечку под мышку - и уехала. Муж вскоре приехал ко мне...
В небольшой деревне на Мядельщине молодой семье дали жилье. Правда, работы по специальности для операционной сестры не было - пришлось Анне Николаевне идти на маслозавод. Рабочей в казеиновый цех.
- Один из самых тяжелых цехов. Это теперь там все механизировано. А тогда... Страшно вспомнить, сколько тонн сырной массы и казеина я за день на себе перетаскивала. Руки к вечеру обваренные, в казеиновой корке. Потом не могла ни замочка застегнуть, ни пуговки. А зарплата зависела от выработки. Зарабатывала я там хорошо, но как выглядела - страшно вспомнить. Молочной сывороткой пропахла, казалось, навсегда. Ухожу - ребенок спит, возвращаюсь - спит. Однажды поняла, что просто положу здоровье. И все...
Потому решили, что кому-то все же надо продолжать учиться. На семейном совете муж сказал, что образование должна продолжить Анна.
- И за это я ему очень благодарна. Ведь я человек глубоко семейный. Не стала бы мужу перечить, если бы он идею с образованием "зарубил".
Поступила Анна аж в Вологодский технологический институт. Оставлять трехлетнего ребенка на 2 - 3 месяца, когда уезжала на сессию, было больно.
- Сколько я там пролила слез! Приходила в общежитие и плакала - мне хотелось домой, к ребенку, к мужу. Так, со слезами вприкуску, и окончила институт.
Директор на попутке
Вскоре молодого специалиста-химика направили на строящийся Слуцкий сыркомбинат. Тогда это был крупнейший комбинат в Советском Союзе. Здесь Анна Николаевна и прошагала всю производственную карьерную лесенку: была начальником цеха, заведующей лабораторией, главным технологом, главным инженером. А потом с самого крупного и успешного предприятия Лаврукевич уезжает на маленький, забытый Богом молочный комбинат в Солигорске. В 35 лет она становится его директором.
- Завод был очень запущен - практически взрывоопасен.
Семья осталась в Слуцке, а Анна Николаевна каждый день ездила на попутках в Солигорск - на работу. Сколько ни умолял муж так не рисковать и добираться хотя бы на дизеле, но потерянных полутора часов было очень жаль. И она по-прежнему ездила на перекладных.
Завод все же стал потихоньку работать. Директору Анне Лаврукевич достались нелегкие времена. Ситуация в сельском хозяйстве не могла не отразиться на работе ее предприятия: качество сырья становилось хуже, надои падали, расчеты за продукцию шли как попало...
- Не раз я собиралась уйти. Устала, не могу больше сражаться, руки опускаются. На прощание, правда, решила поставить на заводе линию для розлива соков: пока нет загрузки - лить соки, потом без труда линию можно перевести на молоко. Такие, кстати, стоят сейчас на многих заводах и, надо сказать, здорово в "неурожайный" день выручают.
- Подготовили мы бизнес-план для получения кредита, и я повезла его в облисполком на согласование. Никогда за свои 9 директорских лет я не была в облисполкоме. Проблемы предприятия всегда старалась решать самостоятельно. Зашла к председателю - колени дрожат, рассказываю ему про новую линию. И тут, прервав меня на полуслове, Петр П„тух предлагает мне возглавить объединение "Мясо-молоко". Три дня я молчала. Думала. Все же согласилась.
А потом, через год, ей предложили стать мэром Солигорска.
Новая должность потребовала немало жестких решений. Ведь помнили Анну Николаевну здесь директором маленького завода - всегда просящей: то трубу, то гайку. К тому же непросто было преодолеть стереотип мягкой и "пушистой" дамы, исполняющей больше декоративную функцию. Не раз пришлось идти на непопулярные меры. А как же иначе?
Анна большая
и Анна маленькая
При таком ритме жизни времени на воспитание дочери оставалось катастрофически мало. Быть может, поэтому Ольга выросла очень самостоятельной. Однажды, когда уже сама станет мамой, Ольга признается матери: "Хоть ты и редко с нами была, зато как мы ценили эти минуты - когда все вместе. И за эти мгновения ты успевала нам дать очень многое. Иногда с детьми можно возиться все время, но так им и не дать ничего".
- Зато теперь все, чего недодала дочери, компенсирую на внучке (девочку назвали Анной - в честь бабушки. - С.Л.) - балую ее от всей души. Она для меня словно громоотвод жизненных трудностей. Повожусь с ней после работы часок- другой - почитаем сказки, попоем песенки, и все становится на свои места. Какая-то переоценка ценностей происходит. Понимаешь, что этот человечек и есть самое главное. А остальное - суета сует. И главное, чтобы с ним, с этим человечком, с нашим маленьким островком - семьей все хорошо было...
Говорим долго, говорим о личном - о семье, детях, внуках. Но нет-нет да и вернемся "на работу". Тем более что она не дает о себе забыть беспрестанно трезвонящим "мобильником" - хотя время уже давно не рабочее. Почти ночь на дворе.
- Что поделать, - разводит руками солигорский мэр, - вся моя жизнь - это работа. За эти пять лет, признаюсь честно, сильно постарела. Душевно. Тяжела шапка Мономаха, пусть и небольшая... Увидела много граней жизни, о которых даже не подозревала, - какой порой несправедливой бывает жизнь, как забывают своих отцов, детей...
- И все же при такой жизни наверняка должны быть свои антистрессовые рецепты?..
- Безусловно. Очень люблю рыбалку. Обожаю поразмышлять, сидя с удочкой. Муж, напротив, не рыбак - он костер делает, а я рыбу добываю. Мы обычно на Краснослободское водохранилище ездим. Года два назад, поздней осенью, я вытащила такого карпа, что он даже утянул меня в воду. Кроме того, люблю и на грядках покопаться - из деревни ведь родом. Кстати, отмыть маникюр после "грязевых процедур" отлично помогает щавель. А вообще, моя главная отрада - моя семья. Я считаю, что все, чего я добилась, - благодаря пониманию в семье. Когда я училась, многим девчонкам мужья присылали телеграммы: "Или ты уходишь из института, или я ухожу от тебя". А мне муж звонил, уговаривал: "Держись, Аня, учись!", посылочки разные трогательные слал. Я в нем никогда ни на секунду не усомнилась. И только эта уверенность, спокойствие, что дома все хорошо, тылы крепки, и помогает жить...
Нередко бывает, что по вечерам, когда Анна Николаевна возвращается домой "на взводе" и начинает по инерции "строить" домашних, терпеливый супруг с пониманием вопроса просто... просит ее выйти из дома. И вновь войти - уже не властным и строгим мэром, а женой, матерью и бабушкой. У Анны Николаевны получается. Ведь у нее вообще всегда все получается...
