Телесообщение об этом кровавом циничном убийстве всколыхнуло общество. Несколько сотен граждан обратились к Генеральному прокурору с требованием оперативного и тщательного расследования преступления. К работе по его раскрытию были подключены опытные сотрудники милиции и Следственного комитета. Недавно Минский областной суд вынес суровый приговор.
Мрак декабрьского дня
Жительница Минска Елена Овдина гостила в Колодищах у своей племянницы. Декабрьским утром вместе с ее трехлетним сыном отправилась к железной дороге. Мальчик хотел посмотреть на поезда. Вдоволь налюбовавшись мчавшимися по рельсам составами, внучок с бабушкой по лесной тропинке неспешно пошли домой. Овдиной сразу бросилась в глаза красно–зеленая кофта человека, лежавшего под деревом буквально метрах в 50 от прилегающей к лесу улицы Острожской. Человек был мертв. Под телом расползлось зловещее багровое пятно. Женщина подхватила ребенка на руки и побежала в дом племянницы. Ее муж тут же вызвал милицию. Была половина одиннадцатого утра.
В тот же день в 16.20 старшему инспектору ДПС ГАИ Фрунзенского РУВД Минска Тимуру Кулакевичу поступило сообщение о ДТП возле магазина «Азарэнне» на улице Жудро. Через несколько минут инспектор был на месте. В «Пежо–406» въехал серебристый «Рено–Меган» без номерных знаков. Человек, сидевший за рулем «Рено», предложил хозяину «Пежо» возместить ущерб, не привлекая сотрудников автоинспекции. Пошел за деньгами. И не вернулся. Пострадавший позвонил в милицию... «Рено» доставили на штрафстоянку. По кузовному номеру тут же установили владельца автомобиля. И вскоре выяснилось, что именно его труп обнаружила Елена Овдина в лесу, примыкающем к улице Острожской в Колодищах.
Братья-разбойники
Двоюродные братья Игорь Сороко и Иван Гаврильчик были мало похожи внешне. Но их внутренний мир словно малевали под копирку. Любители жить без напряга, под хмельком, оба откровенно презирали какие–либо моральные и нравственные нормы. Игорь уголовно расцвечивать свою биографию начал еще на заре далеких 90–х. Со старшим родным братом и тремя подельниками украл из квартиры знакомых деньги. Потом с тогдашней своей сожительницей стащил у ее приятельницы музыкальный центр. Избил человека. Ранил ножом следующую сожительницу. По малолетству и юности его жалели. Условный срок, исправительные работы, ограничение свободы... Сожительница вообще простила — отделался лишь испугом. В промежутках между судами милиция постоянно задерживала его за мелкие пакости. Чтобы затруднить идентификацию с рецидивистом Сороко, взял фамилию женщины, на которой женился. Стал Бобиным. Не помогло. Вскоре буквально изрешетил ножом собутыльника. Новоиспеченного Бобина отправили в ИК усиленного режима. На 5 лет. Но ему опять повезло. Срок дважды сокращали по амнистии. Вышел на свободу через 3 года.
Игоря Сороку–Бобина впервые судили, когда тому было 15. Его двоюродный брат познакомился со скамьей подсудимых в 16. Потом были еще три судимости. Иван Гаврильчик воровал. Велосипед, корову, деньги у... родного дядьки. В последний раз вместе с дружком разобрал стенку в магазине и вынес кучу продуктов. Почти на 3.000 долларов. Суд отмерил 2 года 4 месяца исправительных работ с удержанием 15% заработка. Гаврильчик ударился в бега. Милиция сбилась с ног, разыскивая злостного «уклониста». Нашла. Скрепя сердце 23–летний Гаврильчик устроился рабочим на частную пилораму, дико завидуя старшему братцу, — 34–летний Игорь каким–либо административно регламентируемым трудом себя давно уже не отягощал.
Несущий свет
Алексей Грушаненко мечтал о спортивной карьере. С третьего класса занимался плаванием. Первые старты. Первые достижения. Мастерство оттачивал в Гомельском государственном училище олимпийского резерва. Мечта осуществилась. Мастер спорта. Чемпион Беларуси. Призер международных соревнований. Дальнейшую учебу — в Белгосуниверситете физкультуры — совмещал с тренерской работой в минских ДЮСШ.
Он был не только прекрасным спортсменом и подающим надежды спортивным педагогом. Но и очень светлым человеком. Душа любой компании, Алексей умел зажечь окружающих оптимизмом, подать пример доброго и полезного, сплотить, повести за собой. Был профоргом группы, руководителем оперотряда. Формировал студенческие отряды, в их составе работал в Сибири. После окончания учебы в университете Алексея избрали секретарем первичной организации с правами райкома ОО БРСМ родного вуза. Друзья удивлялись, как он умудряется повсюду успевать. Общественная и тренерская работа. Соревнования по плаванию. Спортивное судейство. Состязания по парусному спорту, которым заболел в последнее время. Путешествия... Алешины родители умерли, когда он был еще студентом. Надеяться приходилось только на себя. Грушаненко взял кредит. Купил подержанную иномарку. Прошел курсы повышения квалификации водителей. И на своей автомашине после трудового дня в университете стал работать еще и таксистом. Очень были нужны деньги. 26–летний Алексей решил жениться. Он жил азартно, увлеченно, широко, с размахом. И хотел, чтобы свадьба с любимой девушкой была такой же.
Последний рейс
Иван Гаврильчик «замачивал» зарплату с полудня в квартире одной из многоэтажек на улице Жудро с ее хозяином Игорем Бобиным. В полночь Гаврильчику пришла в голову мысль съездить за скутером, который хранился в доме у одного из его родственников в деревне Заказинец Смолевичского района. Сказано — сделано. Вызвали такси. С водителем сошлись на 200.000 рублях — дорога неблизкая, ночь, гололед. Пока братья беседовали с квартирантом, снимавшим дом родственника Гаврильчика, загружали скутер в багажник, водитель прямо в салоне успел прикорнуть. Объяснил, что утром — на основную работу и для него ценна каждая минута сна. Глядя на безмятежно устроившегося таксиста, Гаврильчик взбеленился. «Шиш ему, а не деньги! — сказал Бобину. — Валить надо». «Запросто», — отозвался тот. Гаврильчик положил в карман кусок квартирантской бечевки, в рукав куртки сунул прихваченный на кухне нож. На обратном пути братья попросили водителя завернуть в Колодищи: «Дельце там есть». Едва машина въехала на улицу Острожскую, сидевший на заднем сиденье Гаврильчик накинул на шею таксисту бечевку. Но худощавый парень был намного сильнее, чем казалось. Он уже сбрасывал удавку, когда Гаврильчик закричал Бобину: «У меня в рукаве!» Орудовать ножом Бобину было не привыкать. Обмякшее окровавленное тело убийцы бросили в лесу рядом с дорогой. Водительское удостоверение таксиста сожгли. Хотели поджечь машину. Передумали. Можно ведь продать по запчастям. Содрали с автомобиля полоски с «шашечками», свинтили номера, спрятали в песчаном карьере. Радостные и довольные, они долго катались по проселкам. В Минск прибыли уже после полудня. Гаврильчик поехал в магазин «Азарэнне» за водкой. Выруливая от торговой точки, впечатался задним бампером в «Пежо». Пообещал хозяину искореженной машины возместить ущерб. Делать этого, понятно, не собирался. Братья–убийцы выпили водку. И спокойно уснули. Разбудили их бойцы ОМОНа, выбивавшие входную дверь...
...Алексея Грушаненко похоронили на родине в Светлогорске. Реквиемом клаксонов провожали парня в последний путь таксисты. Он был их коллегой всего 28 дней...
...Иван Гаврильчик приговорен к 24 годам и 6 месяцам ИК усиленного, Игорь Бобин — к 25 годам ИК строгого режима. Обжаловать решение суда убийцы не стали...
Прямая речь
Витольд Алексеев, следователь по особо важным делам СУ УСК по Минской области:
— Расследуя это дело, ловил себя на мысли, что здесь не просто столкновение преступников и пострадавшего. Столкновение двух миров. Темного и светлого. Поражает абсолютная деградация личностей, способных совершить убийство, не задумываясь о тяжести содеянного и последствиях. Темный мир следует ограждать. Всеми силам и способами. Фигуранты уголовного дела по сути — деклассированные элементы: бездельники, воры, скандалисты, пьяницы. Как мне кажется, сегодня наступило время подумать о каких–то законодательно закрепленных нормах ответственности таких граждан за тунеядство, более жесткого контроля за их поведением.
Комментарий
Геннадий Клещенок, заместитель председателя Минского областного суда:
— Мне не раз приходилось участвовать в процессах по подобным делам. Хорошо помню суд над двоими ублюдками, которые убили таксиста в Крупском районе, заседание, в котором слушалось дело о жестокой расправе четверки монстров с водителем такси в Борисове... Такие преступления очень похожи друг на друга. В их основе — примитивная корысть, кажущаяся бандитам легкость овладения деньгами, автомобилем жертвы. С кровавыми дикарями все понятно. Хотелось бы заострить внимание на другом. Уже давно профессия таксиста стала более чем рискованной. Нападения на водителей совершаются с досадной регулярностью. Между тем очень мало делается для серьезного обеспечения безопасности человека за рулем в автомобиле с «шашечками». Во многих странах законодательно введены стандарты, согласно которым пассажиры отделены от водителя такси специальной перегородкой. Тревожная кнопка. Навигационное диспетчерское слежение за передвижением машины. Дорого? Безусловно. Но человеческая жизнь дороже.
