Красный галстук из скромного ситца

Много лет жительница Ветки ждала в гости космонавта Германа Титова

Мария Зайцева — человек знаковый. Причем в прямом смысле. В 1967 году ЦК ВЛКСМ первой в Союзе наградил ее знаком «Лучшему пионервожатому». Ее звали работать и в райком, и в обком комсомола, но школу и детей ради должности она не оставила. Вместо этого вожатая спасала школьников от «маньяка», собирала книги для БАМа и тетрадки для азиатских детей.

Партия сказала:«Надо!»

…На диване аккуратно разложены фотографии и газеты. В руках Марии Ефимовны — три листочка, где по пунктам расписано то, о чем она хотела бы рассказать. Даже в 83 собеседница, как пионер, всегда готова.

— Организованным нужно быть и в поле, и на пленуме, — наставляет она. — Это качество и помогло мне 35 лет проработать пионервожатой и получить 34 важные награды. Среди них даже Почетная грамота Верховного Совета БССР.

Через секунду пафос, присущий советским лидерам, сменяет спокойствие, с каким обычно говорят «за жизнь»:

— Родилась в бедной деревенской семье, поэтому поступать в институт возможности не было. Но в школе я дважды возила учеников в райком комсомола, где меня, видимо, запомнили.

После десятилетки ее вызвали на бюро райкома комсомола.

— Секретарь говорит: «Хотим утвердить вас старшей пионервожатой». Возражаю: «У меня мама с поломанной ногой, на мне младший брат и хозяйство. Как я их оставлю и перееду в город?» Дальше разговор был короткий. «Партия сказала: «Надо!» Комсомол ответил… что?» — секретарь пристально посмотрел мне в глаза. И я отчеканила: «Есть!»

Так, с сентября 1951 года Мария Зайцева приступила к работе в первой городской школе.

— Это было деревянное здание с тремя корпусами. Каждую перемену я играла с детьми на коридорах. За это они меня очень любили, — собеседница гордо улыбается. — В январе райком комсомола направил меня в экспериментальную школу пионервожатых в Минск. Сюда съехались 85 человек из Белоруссии, России, Украины и Молдавии. В день занимались по семь часов, в итоге годовую программу осилили за шесть месяцев и уже могли работать учителями, воспитателями, пионервожатыми и методистами.

После учебы Марии предложили место в одной из столичных школ, но она предпочла вернуться домой.

Книги — БАМу, ручки — Вьетнаму

— Особенно интересно было работать с малышами, — продолжает Мария Ефимовна. — Они очень хотели в пионеры. Принимали тогда с третьего класса. Проходило это раз в год — в день рождения Ленина, 22 апреля. Причем иногда набирали сразу человек по сто. Мероприятие организовывали на площади, многие родители отпрашивались с работы. И когда дети, выстроившись в шеренги, хором повторяли: «Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю…», — мамы плакали.

С комсомольцами все было более прозаично. Их хоть и принимали в год несколько составов, но в каждом всего по 15—20 человек.

— Однажды на бюро меня поднимает первый секретарь райкома комсомола и перед всеми спрашивает: «Почему на этот раз так мало комсомольцев набрали? В разнарядке написано: не менее 25, а у вас 15». — «Ученику нужно заслужить право зваться комсомольцем, а не жить по разнарядке! — протестую. — Я, например, когда в партию вступала, прошла два сложнейших экзамена, поэтому и ценю свое звание, то же и с подростками». Секретарь промолчал, думаю, я его убедила.

Правая рука Марии Ефимовны крепко сжата в кулак: она и сейчас знает, что тогда была права.

Но несмотря на всю строгость вожатой, дети ее уважали.

— А как иначе, ведь я с ними и на танцы, и в походы. Даже когда в колхоз ездили, в отличие от некоторых учителей, становилась со школьниками на рядок и не гнушалась собирать картошку или рвать свеклу.

А еще ученики всегда поддерживали ее идеи.

— Когда начали осваивать целину, а позже строить БАМ, предложила детям собрать туда посылки с художественной литературой, — тогдашние события собеседница помнит до мельчайших подробностей. — Говорю им: «Ребята! Давайте отправим туда книги, чтобы после тяжелой работы тамошние парни и девушки смогли ходить в библиотеку и читать». Ученики принесли 115 экземпляров.

Откликнулись пионеры и комсомольцы и на предложение вожатой во время войны во Вьетнаме поддержать азиатских детей. Ручек, тетрадей и одежды собрали 500 килограммов.

— В 70-х в городе кто-то стал нападать на людей, — вспоминает Мария Ефимовна. — А у нас 4, 5 и 6-е классы учились во вторую смену. Чтобы обезопасить детей, мы организовали комсомольский патруль «Разводящий». В него входили 20 старшеклассников, которые после занятий провожали малышей домой. Причем у всех были тетрадки, где родители расписывались, что ребенок доставлен.

 «Какие вы после этого комсомольцы?»

В 1970 году Союз отмечал 100 лет со дня рождения Ленина. Пионеры всей страны боролись за звание лучшей дружины, а комсомольцы сдавали «Ленинский зачет».

— В районном пионерском слете наша дружина заняла первое место, — улыбается собеседница. — В честь победы учителя физики сделали пятиконечную звезду, на которую натянули красную ткань, а по углам разместили лампочки. Ее подняли над крышей школы, и целый год, когда она горела по ночам, город видел: мы — лучшие.

Не подвели и комсомольцы: из трехсот ребят на «отлично» «Ленинский зачет» сдали 198. Мария Ефимовна достает снимок с испытания.

— Вот ученик зачитывает мне из тетрадки свои планы на ближайшее время: собрать столько-то макулатуры, закончить четверть с такими-то оценками, — перечисляет она. — Кстати, перед зачетом нам объявили: в комиссии должен быть представитель трудового коллектива. Мне таких нужно было 17 — по одному на отряд. Обратилась на предприятия, а рабочие ни в какую: мол, у них дела. «Какие вы после этого комсомольцы?» — возмутилась я. Компромисс мы все же нашли: в каждую комиссию выбрали по два производственника, при необходимости они заменяли друг друга.

А вот детей уговаривать не приходилось. Хорошие ученики, например, сами соглашались подтягивать двоечников и перевоспитывать хулиганов.

— За 35 лет в нашей школе только троих человек исключили из пионеров. Двоих мальчишек — за воровство, и девочку — за курение, — говорит пионервожатая. — Через месяц, кстати, шестиклассница исправилась, и при товарищах ее заново приняли в пионеры.

Подбираемся к письмам. На диване — четыре конверта, все от Германа Титова.

— Предложила назвать нашу дружину его именем. Идея ребятам понравилась. Разрешение решили спросить у Германа Степановича и написали ему, — Мария Ефимовна открывает письмо. В нем — напечатанный ответ: «Я очень рад, и я согласен».

Титов даже был почетным пионером ветковской школы. Более 30 лет вожатая хранила купленный для него галстук. Верила: «Приедет».

— В общем, жизнь у вас была насыщенной, — говорю.

— Только муж иногда возмущался, что я с девяти до девяти в школе, — в ее голосе грусть. — Сейчас бы мне хоть немного той энергии. После того, как мужа с сыном похоронила, совсем осела: ходить тяжело, ухудшилось зрение.

— Зато на пенсии есть о чем вспомнить, — продолжаю. — Вы же первый «Лучший пионервожатый» Союза.

— Даже не помню, как мне этот знак вручили. Не за награды я работала, а чтобы детям было интересно.