Нередко эти эксперименты выходили оккупантам боком, да еще каким!..
Сегодня немного осталось тех, кто знает об одном событии в истории Великой Отечественной – переходе 23 февраля 1943 года Волго-Татарского, или, как называли его сами легионеры, легиона «Идель-Урал», на сторону партизан в расположение партизанской бригады М.Ф.Бирюлина, дислоцированной в районе г.п.Руба Витебского района.
Для того чтобы описать картину перехода восставшего легиона к партизанам, необходимо изучить документы, поясняющие обстановку на линии фронта и в партизанской зоне Витебщины.
Из этих документов следует, что после успешного наступления 4-й ударной армии в ходе Московской битвы 1941–1942 годов на северо-востоке Витебской области образовался разрыв в линии фронта, названный «Витебскими воротами». Эти ворота стали основной артерией, связывающей Большую землю с партизанскими отрядами Белоруссии и Прибалтики. В 1942-м – начале 1943 года в районе Сураж – Витебск в тылу врага существовала обширная партизанская зона, в которой действовали колхозы, издавались газеты, работал госпиталь. Партизанские бригады, выросшие из отряда «батьки Миная», жгли фашистские гарнизоны, снабжали армию ценными разведсведениями. Немецкое командование не могло терпеть такого положения и время от времени посылало на Витебщину карательные экспедиции. Одна из таких «экспедиций» под названием «Шаровая молния», с привлечением 82-й армейской дивизии и карательных отрядов, была организована в начале февраля 1943 года. Противнику, численность которого составляла 28 тысяч человек, удалось окружить в районе Витебска шеститысячную партизанскую группировку. Против бригады Бирюлина были брошены отряды, состоявшие из украинских националистов. На смену им в деревни Сеньково, Сувары и Гралево по берегу Западной Двины и прибыл 20 февраля 825-й Волго-Татарский батальон. Бирюлинцы держали оборону на другом берегу реки, которая ненадолго разделила противоборствующие стороны…
По отдельным сведениям, 825-й батальон должен был вступить в бой уже через три дня. Наверное, это был один из весомых аргументов в пользу положительного решения о принятии партизанским командованием предложения легионеров о переходе на сторону партизан. Но решение далось непросто. Партизаны опасались перехода к ним столь крупного и хорошо вооруженного воинского подразделения – в случае провокации партизан ждал неминуемый разгром: в бригаде Бирюлина насчитывалось всего 500 человек. Но при положительном исходе партизаны получали значительное людское пополнение, вооружение и боеприпасы. Также неизвестно было, как поведут себя после перехода легионеры – предшествовавшие им каратели отличались особой жестокостью по отношению к мирному населению и партизанам. Поэтому Михаил Бирюлин и Григорий Сысоев пошли на риск, решиться на который могли только мужественные люди…
Дальнейшие события наиболее полно отражены в донесении комиссара 1-го партизанского отряда Исаака Григорьевича Григорьева комиссару 1-й Витебской партизанской бригады Владимиру Андреевичу Хабарову о приеме в свой отряд личного состава 825-го батальона, датированном 5 марта 1943 года. Оригинал этого документа хранится в Витебском областном музее М.Ф.Шмырева (батьки Миная).
Вот некоторые выдержки из этого документа.
Донесение комиссара отряда Григорьева И.Г. в бригаду:
«Согласно вашего указания информирую вас о разложении и переходе в наш отряд [из] Волго-Татарского легиона 825-го батальона.
Волго-Татарский легион состоял из наших военнопленных татар, взятых в плен немецкими войсками в 1941 и начале 1942 годов в городах Белостоке, Гродно, Львове, Керчи, Харькове. До мая 1942-го они находились в лагерях военнопленных и переносили голод и зверства со стороны немецких солдат и офицеров.
19 февраля разведчица негласной группы «В» партизанка Буйниченко Нина доложила, что из Радома прибыл Волго-Татарский легион 825-го батальона по борьбе с партизанами в треугольнике Сураж – Витебск – Городок. Данный батальон будет размещаться в деревнях Сеньково, Сувары и Гралево Витебского района (где находилось несколько рот партизан).
20 февраля я взял двух бойцов с разведки и в ночной период времени, пробравшись через Двину в деревню Сеньково, дал задание нелегальной партизанской группе, которую возглавляла Нина Буйниченко: когда прибудет этот легион – узнать их моральное состояние, обрисовать положение на фронтах. Если будет положительный результат – выслать в отряд заложников, желательно офицерский состав. 21 февраля 1943 года этот батальон был расположен в вышеуказанных деревнях. В доме нашей нелегальной партизанки Нины Буйниченко расположился врач батальона Жуков, с которым быстро начались откровенные разговоры. Жуков ей сообщил, что у него возникла мысль перейти на сторону Красной армии в гор.Радоме. У него есть 6 человек из командного состава, которые также думают о переходе, и назвал их должности и фамилии:
адъютант к-ра батальона майора Зекса – Таджиев,
командир штабной роты Мухамедов,
пом. командира – Латыпов,
командиры взводов Исупов [Юсупов. – Г.Р.], Галиев, Трубкин и (комвзвода) их хозчасти Рахимов.
После этих разговоров Жуков просил Нину ускорить связь с партизанами. Нина посоветовала Жукову направить четырех человек татар в наш отряд для переговоров, а равно и посоветовала взять проводником жителя деревни Сувары Михальченко, переодев его в их форму, чтобы не оставить никаких следов.
Жуков внимательно выслушал, быстро ушел к товарищам, с которыми имел разговор.
В 19 часов [вероятно, 22 февраля. – Г.Р.], придя домой, Нине Жуков сообщил, что с Михальченко, переодетым в немецкую форму, посланы Трубкин, Лутфулин, Галиев и Фахрутдинов. Предупредил Нину, что если партизаны их обстреляют, то она несет персональную ответственность. Нина ответила, что место встречи мною согласовано с комиссаром отряда Григорьевым, их будут встречать.
Об этом мы сообщили в штаб бригады Бирюлину и попросили выслать представителя. Был выслан Анащенко и нач. штаба Крицкий, которые присутствовали и наблюдали за этим процессом... При наблюдении за их операцией по уничтожению немцев и изменников-татар слышны были взрывы гранат, пулеметные очереди и одиночные выстрелы из винтовок и автоматов. Это татары выполнили наше задание. В 0.30 ночи 23 февраля получили сигналы фонариком – белый, красный и зеленый, согласно договоренности.
Командир расположился в засаде с группой партизан, а я с командиром роты Стрельцовым направился по Двине в сторону Руба для встречи с представителями. Встретили Фахрутдинова с двумя его товарищами с вопросом: «Кто вы по званию?» Я ответил: «Комиссар партизанского отряда Сысоева – Григорьев».
«Задание выполнено. Уничтожили 74 немца, трех командиров роты – Суряпова, командира 2-й роты Миножлеева и командира 3-й роты Мерулина. Людской состав с вооружением, транспортом и боеприпасами подтянут. Прошу принимать».
Встреча была очень радостной, многие от радости смеялись, а некоторые плакали, вспоминая условия, мучения, которые испытали, находясь в плену, обнимая и целуя меня, выкрикивая, что мы опять со своими, с нами тов. Сталин и т.д.
Прибыло на территорию расположения нашего отряда людского состава 506 человек с вооружением:
пушки 45-мм – 3 шт.,
станковых пулеметов – 20,
батальонных минометов –
4 шт.,
ротных минометов – 5 шт.,
ручных пулеметов – 22,
винтовок – 340 шт.,
пистолетов – 150,
ракетниц – 12,
биноклей – 30,
лошадей с полной амуницией, боеприпасами и продовольствием – 26.
Позже прибывали отдельными малыми группами.
Выполняя указание командира бригады тов. Бирюлина, нами людской состав обезоружен и направлен в распоряжение бригады.
Вооружение, помимо орудий и станковых пулеметов, направили в хозчасть бригады. Переговорив в штабе, отряды решили взять под свою ответственность часть личного состава, орудийные расчеты и пулеметчиков станковых пулеметов, которые были использованы по борьбе с экспедицией на партизан. Следует отметить, что [они] исключительно храбро, смело сражались в боях и многие из них отличились в боях и сохранили вооружение.
Бригадой людской состав был направлен во все отряды и бригады, находящиеся в треугольнике Витебск, Сураж, Городок.
Комиссар партизанского отряда Григорьев.
5 марта 1943 года».
Донесение Григорьева исходит от непосредственного участника события, наделенного определенными властными полномочиями; оно написано в самое короткое время после совершившегося события по запросу вышестоящего командира. Все это позволяет сделать нам вывод, что донесение комиссара Григорьева – наиболее объективный документ из всех описывающих факт перехода
825-го батальона на сторону партизан. Все остальные документы – как советские, так и немецкие – появились уже позднее и носят, по нашему мнению, оттенок обслуживания интересов конъюнктуры той или иной стороны.
Переход татарского батальона на сторону партизан имел огромное значение. Он нарушил общий ход наступления немцев против партизан в районе Витебска и осложнил их положение на правом фланге, где противник получил неожиданное подкрепление в живой силе и вооружении.
По свидетельству белорусского исследователя А.Заерко, 825-й батальон после перехода к партизанам был расформирован. Его личный состав влился в состав 1-й Витебской, 1-й Белорусской партизанской бригад и бригаду «Алексея»
(А.Ф.Домукалова). Основная часть татар осталась в отряде Г.Сысоева.
В докладной записке ответорганизатора Витебского обкома партии К.И.Шемелиса сообщалось, что было разоружено 476 легионеров. Из них 356 человек были направлены в отряды 1-й Белорусской бригады под командованием Я.З.Захарова, 120 человек распределены в другие отряды. Из них 30 вооруженных татар командир 1-й Витебской бригады
М.Ф.Бирюлин оставил у себя, а в отряде Г.И.Сысоева была сформирована отдельная рота из татар, в которую для усиления идеологической работы был направлен политрук Немыкин.
28 февраля 1943 года этот отряд прорвал окружение гитлеровцев и нанес им сокрушительный удар с тыла в щелбовских лесах. При этом бывшие легионеры не щадили себя в боях. Вот как описывали этот эпизод исследователи истории витебского подполья:
«…В районе дер. Поповичи отряд уничтожил 6 фашистских танков, автомашину и захватил в плен несколько гитлеровских солдат. В этой операции особенно отличились партизаны И.Тимошенко,
С.Сергиенко, И.Хафизов, И.Юсупов и А.Сайфутдинов. Высокий героизм проявил боец Н.Гарнаев и комсорг созданного из татар истребительного батальона Ахмет Зиятдинович Галеев. Комсомольская организация возбудила ходатайство перед Суражским подпольным райкомом комсомола о даче ему рекомендации для вступления в партию. Грозой для гитлеровцев была партизанская рота под командованием Х.Латыпова, состоявшая из татар».
Однако татар в партизанских отрядах становилось все меньше. В феврале 1943 года отряд Сысоева состоял в основном из татар и башкир, а в декабре того же года их осталось считанные единицы.
Легкораненых партизан обычно подлечивали в своем отряде, а тяжелораненых перебрасывали через линию фронта в армейские госпитали самолетами ПО-2. После излечения в госпиталях местные партизаны, как правило, возвращались в свои отряды, бывшие военнопленные же направлялись (большей частью после проверки в фильтрационных лагерях) в части действующей армии, чаще всего в штрафные батальоны (об этом сообщал бывший военнопленный А.С.Хакимов).
В Национальном архиве Республики Беларусь имеется любопытный документ, описывающий судьбы тех легионеров, которые попали в партизанскую бригаду «Алексея». Судя по нему, в феврале-марте 1943 года во время карательной операции «Шаровая молния» часть бригады «Алексея» была выдавлена гитлеровцами за линию фронта. Среди этих партизан оказались и бывшие солдаты и офицеры 825-го батальона. Многие из них, если не все, были арестованы органами СМЕРШа. На 22 июня 1943 года в лагере специального назначения № 174 в
г.Подольске находился 31 человек из 825-го батальона. Судьба их неизвестна.
В настоящее время из участников легиона «Идель-Урал» официально реабилитировано около двух десятков человек. Предстоит еще нелегкий поиск биографий и документов в отношении организаторов восстания в 825-м батальоне: врача из Чувашии Григория Волкова, назвавшегося Жуковым, командиров подразделений Рашида Таджиева, Александра Трубкина, Хусаина Мухамедова, Ахмета Галеева, Анатолия Муталло, И.К.Юсупова, В.Х.Лутфуллина, Х.К.Латыпова и других, а также разведчицы Нины Буйниченко, уехавшей после войны из Белоруссии в Вильнюс. Совершенный ими в феврале 1943 года подвиг до сих пор еще достойно не отмечен.
