Почему люди иногда делают вид, что не знают друг друга

Накануне новогодних праздников одно из посольств пригласило меня на прием, устроенный в честь знаменательной для страны даты. Раньше я охотно посещал подобные мероприятия. Торжественно, весело, на столах множество вкусных блюд и напитков. Есть возможность пообщаться с добрыми знакомыми. 

Коллаж Николая ГИРГЕЛЯ

Ничего не изменилось и сейчас. Разве что я сам. Возможно, устал от подобной суеты и постарел. Я и сам еще хорошо не понял, что происходит со мной в этот зрелый период жизни, но теперь, получая подобные предложения, всегда думаю о возможности отказаться под благовидным предлогом. Если, конечно, возможно. 

На этот раз такой причины не оказалось. Предстояло познакомиться с новым послом. К тому же само мероприятие проходило в ресторане недавно открывшегося отеля, расположенного неподалеку от моего дома. Решил, что уйду с праздника пораньше и вдоволь погуляю на свежем вечернем воздухе.

Люди все прибывали. На небольшом подиуме расположился оркестр из четырех девушек. Три скрипки и виолончель. Людской говор еще не заглушал спокойные мелодии, лившиеся со стороны подиума. Я отвечал на приветствия, с кем-то машинально чокался и делал глоток вина. И вдруг что-то внутри екнуло. Я встретился взглядом с девушкой, игравшей на виолончели. Она тут же отвела глаза. Не узнала? Или не хочет признаваться, что мы знакомы? Выждав какое-то время, я специально подошел поближе к оркестру и прямо поглядел на виолончелистку. Лиза вскользь глянула на меня и почти сразу же безучастно отвела глаза. Не думаю, что я сильно изменился за четыре года. Стараюсь быть в хорошей форме. Тренируюсь, не переедаю… выгляжу, как утверждают многие, заметно моложе своих лет. Не изменилась и Лиза. Карие глаза излучали тепло и глубину. Вместо растерянной некогда девушки передо мной была спокойная, уверенная в себе женщина. Заметил и обручальное кольцо на правой руке. Молодец, значит, все у нее в порядке.

И все же мне было обидно. Могла бы хоть глазами поприветствовать, а не делать вид, что мы вовсе не знаем друг друга. Ведь это из-за нее я попал в передрягу, которая могла закончиться плачевно. К тому же в тот день едва не сожгли мою дачу на берегу озера.

Да ладно. Есть как есть. Официант наполнил мой бокал шампанским, я подошел к столику, за которым был известный писатель Николай Иванович Чергинец, недавно отметивший свое восьмидесятилетие, и мы хорошо пообщались.

Вышел из отеля и по дороге домой вспомнил события того лета. Дом охотника, принадлежащий национальному парку, находится неподалеку от моей усадьбы. Его сдавали на лето отдыхающим. Удобств здесь немного, и потому приезжала сюда не самая прихотливая публика. Много здесь случалось происшествий и событий с людьми, оказавшимися на свободе от городских заморочек в такой глуши. И вот как-то на смену семейной паре, отдыхавшей с шестилетним малышом, приехала компания из трех парней и их девушек. Геннадий, смотритель Дома охотника, которого хорошенько угостили спиртным, сказал, что они приехали сюда на трое суток. Насмотрелся я на такие компании. Все три дня будут пить, орать на озере, врубят музыку на все окрестности.

Не ошибся. Вышло еще хуже. С озера доносились крики, и я решил не ходить на рыбалку. Проходя мимо бани, услышал чей-то плач. Подошел. Под навесом за дровами сидела девчонка и испуганно глядела на меня. Глаз подбит, губа кровоточит, вся дрожит. Халатик слегка порван и без единой пуговицы. Голубой купальник еще мокрый. 

— Помогите мне уехать отсюда, — плача, попросила она меня. – Они совсем озверели…

Я понял, что девчонку хотели изнасиловать, а может, уже и успели…

— Чем же я вам помогу?

— Не знаю, но Артем сказал, что меня все равно в покое не оставит. Я боюсь. Помогите, — и она умоляюще пронзила меня взглядом заплаканных карих глаз.

Я отправил девчонку в дом, а сам раздумывал над тем, чем же можно ей действительно помочь. У себя надолго не спрячешь…

В это время к калитке подошел крупный парень в одних плавках и спросил:

— Мужик, подругу мою здесь не видел?

Я лишь пожал плечами. Артему, а это, видимо, был он, это не понравилось. 

— Глухой, что ли?

Я вновь промолчал. Как поется в одной из блатных песен – «но нас терпению учили в лагерях». В лагерях я, конечно, не был, но быть терпеливым в таких ситуациях давно научила жизнь. 

Артем махнул рукой и пошел к Дому охотника. 

Вернулся в дом. Глаз у Лизы заплыл еще больше. Лихорадочно продолжал думать, как поступить дальше. На ум пришло, как мне тогда показалось, единственно правильное решение. Дал ей новый халат, обработал глаз и губу и сказал, чтобы тихонечко проскользнула в машину, которую уже подогнал к порогу. Жаль, конечно, было покидать этот райский уголок. Стояли красные дни июня, неплохо ловилась рыба. Луговые травы уже начали источать свои таинственные запахи. Радовались жизни птицы, готовясь осчастливить свет своим потомством. Да что делать? Не оставят эти дуралеи девчонку в покое. Вызвать милицию из Браслава? Знаю, чем это кончится. 

И мы поехали. В Минск. Живет там Лиза почти на въезде в город. Дома осталась мать. Отец в заграничной командировке. Учится на последнем курсе консерватории. Как попала в компанию? Соседка Мила пригласила на пикник. Обещала познакомить с приятелем своего парня. Сама Лиза засиделась дома. Даже мать не возражала против такой поездки на известную всем своими озерами Браславщину.

— А что с глазом и губой? – спросил я, когда уже подъезжали к Глубокому. 

— Да не было у меня еще никогда мужчин, а Артем так нагло и грубо стал домогаться…

Мне показалось, что попутчица вновь задрожала, как тогда, когда нашел ее за дровами у бани.

Взял телефон и набрал номер Павла — своего соседа и смотрителя усадьбы.

— Ну как там обстановка? – спросил у него. – Ты в курсе, что я уехал с девушкой?

— Ой, Иванович, здесь такое началось! Они догадались, что вы уехали. Пришли двое парней к вашему дому и сказали, что его они сегодня подожгут. Тогда я взял ружье в руки, вышел к ним и сказал, что стреляю без промаха, пусть только ближе подойдут к дому.

— Ну, контролируй обстановку…

— Да тут уже две дурочки молодые плачут и просятся домой. Чтоб они все сгинули...

Лизу я доставил домой в Зеленый Луг живой и невредимой. У музыкантов память хорошая. Мой телефон запомнила. Первый год мы еще по праздникам поздравляли друг друга. Потом и это общение сошло на нет. И все же думал, что Лиза меня не забудет. Ведь кто знает, как сложилась бы ее судьба, не выручи я ее тогда. Но вот, оказалось, забыла. Или хочет забыть – тут разницы нет. 

А в тех краях стало совсем тихо. Один за другим умирают хуторяне и пустеют их хаты. Дом охотника больше не принимает отдыхающих. Оказалось, что его нерентабельно содержать. Мне тоже хорошо, когда приезжаю сюда. Ни пьяных голосов, ни шума. Вокруг только дали и выси. Я ведь, собственно, и приезжаю сюда, чтобы поскучать, побыть в одиночестве и вспомнить былое…