Ему всегда хотелось и хочется играть много. Он ненасытен и несет на этот алтарь все. Казалось бы, уже можно ограничиться идущими с его участием спектаклями. В остальное время отдыхать, подлечиваться. Если по настоянию врачей и ложится в стационар, все равно не разрешает отменять свои спектакли, даже выезжает на гастроли. Директору театра приходится давать врачам расписку и рисковать. Приезжает на сцену из больницы. Играет. Возвращается назад. К нарушению режима артистом врачи привыкли.
Сейчас он учит новую роль. В России пьеса В. Дельмира называлась «Дальше — тишина». Мистера Купера в театре имени Моссовета играл знаменитый Ростислав Плятт. Его жену — не менее знаменитая Фаина Раневская. Она, собственно, лидировала в этом спектакле. В Русском театре имени Горького пьеса переделывается. Главным будет, очевидно, Купер — Янковский. Премьера станет подарком актеру к его юбилею.
На спектакли Янковского ходят по нескольку раз. Сегодня это, пожалуй, единственная в стране звездная фигура, которую знают абсолютно все. Не только по театру. По кино, клипам, сериалам, общественной деятельности. Он — бренд и «фишка» театра, король и ферзь, патриарх и любимец публики, обладатель всех возможных в театральном мире наград и званий, гуру театральной молодежи, почетный гражданин города-героя Минска, неприкасаемый. Услышав это последнее определение, Янковский обязательно возмутится: «Что означает «неприкасаемый»?» Это значит, что Янковского и его спектакли опасно критиковать?..
— Кстати, вы, Ростислав Иванович, как относитесь к критике?
— Я люблю конструктивную критику, а не цензуру, осуществляемую критиками. Критерии оценок у некоторых пишущих про спектакли мне непонятны. За исключением трех-четырех имен в этом цехе все те же самые лица и неизменность оценок. Где смелые, доказательные, аналитические современные мысли?
Янковский часто ввязывается в споры с критиками. Горячится, нервничает. Даже наши личные отношения часто балансировали на грани любви-ненависти. Сколько я выслушала от Янковского — впору обидеться. Но он незлопамятен. Проходит время, и с тобой соглашается. Более того, беспокоится, когда критики молчат. Он не собирает собственный архив. В лучшем случае прочтет и свезет газетку на дачу. Там — в растопку. Но своими человеческими привязанностями не разбрасывается. Дружить умеет. И старается всем помогать, пользуясь своим статусом и влиянием.
Однажды я спросила у Янковского, как ему за такую большую жизнь удалось избежать сплетен и грязи. Ответ был такой:
— Панацея от всех бед — моя семья. Я люблю ее и представляю жизнь только в семье. Не хочу быть оракулом, это смешно, но мне кажется, что самое главное в жизни — это выбор профессии и жены. Боюсь называть себя счастливым человеком, но я доволен тем, что у меня есть и что я себя реализовал. Это счастье, когда у тебя есть человек, который тебя любит и ждет. Есть любимая работа. Это очень просто и вместе с тем очень сложно.
Янковские — это династия, клан. Ростислав Иванович — старший в этом клане. Никак не заживает рана от потери брата Олега Янковского.
— Когда я его растил, он был озорной, шебутной. В зрелые годы стал очень образованным и строгим в оценках. Я даже стал побаиваться того, что он скажет о моих ролях. Далеко не всегда хвалил.
Сам Олег Янковский был благодарен старшему брату за то, что тот в буквальном смысле за руку привел его на сцену.
Янковскому на сцене не раз приходилось сидеть за королевским столом. Пьеса «Ужин». В роли хитроумного могущественного французского министра Талейрана он самозабвенно вдыхает букет коньячных запахов, едва прикасается к еде, которая театру обходилась в копеечку. Из супницы в зрительный зал шел аппетитный запах. На глазах таяла горка мороженого. Никаких пластмассовых фруктов. Все настоящее. Так было и на столе великолепного Людовика XIV, короля Франции, в спектакле «Мольер». Этот гурман-Янковский виртуозно вел застольную беседу, наслаждаясь игрой ума, пуская в ход тонкие шутки, циничные реплики, даже компромат. В итоге вел психологическую атаку со своими ловушками.
Как-то Янковский рассказывал, что узнал, будто Чехов в трактирах любил заказывать блины с икрой, стерляжью уху, расстегаи. Он уверен, что актер должен это попробовать, чтобы понять пьесы Чехова. А что у народного артиста с кулинарными пристрастиями в жизни?
— Я люблю хороший коньяк, тонкость в еде, подливы, соусы, чахохбили, сациви, лобио, хачапури. Моя жена — грузинка. Бывает, у человека вкусовые рецепторы никакие: ему все равно, что каша в столовой, что изысканное блюдо. Бог мой, неужели можно не чувствовать эту прелесть: какой у тебя коньяк, торт, как рассыпается тесто во рту. Или тает огурчик нежинский. Мне нравится жить. Я никогда не пытался заняться бизнесом. Это не мое. Театр — мое. Искусство, музыка, кино, женщина, любовь, дети. Футбол обожаю. Гримерку, запахи сцены. Страшусь усталости. Особенно когда устаешь от окружающей тебя глупости. Надо раскручивать себя, не сдаваться.
