Предисловие к встрече
В Республиканском комитете ветеранов войны состоялась встреча с руководством Белорусского союза военных моряков. Участники ее попытались немного приоткрыть одну из самых малоизвестных и малоизученных страниц Великой Отечественной — о так называемом Таллинском переходе. Речь идет о беспримерном прорыве 28—29 августа 1941 года из эстонской столицы в Кронштадт основных сил Балтийского флота и сухопутных сил, оборонявших этот город.
Предвижу вопрос наших читателей: при чем здесь Балтийский флот, Таллин и наша лесная Беларусь? В какой мере это событие касается истории нашей республики?
Попытаюсь ответить. Передо мной — письмо члена инициативной группы по увековечению Таллинского перехода Кирилла Захарова (Москва). Оно пришло в адрес председателя республиканского совета Белорусского общественного объединения ветеранов (БООВ) Анатолия Новикова. По проявленному героизму и масштабам потерь, пишет К.Захаров, Таллинский переход является крупнейшим событием в истории флота царской и Советской России. К сожалению, о нем знает очень малая часть населения стран СНГ. Поэтому шесть лет назад была создана инициативная группа под руководством участника и героя перехода адмирала Н.Н.Амелько. Цель — восстановить в памяти эту уникальную операцию, незаслуженно забытую. Ведь состав советского Военно-морского флота был многонациональным. Значительную роль в Таллинском переходе сыграли белорусы. По инициативе А.Новикова и прошла данная встреча.
В книге «Великая Отечественная война Советского Союза» (Москва, 1965) этой операции отведено всего лишь около 20 строк: «Тяжелое положение флота усугублялось тем, что ему пришлось совершать переход без авиационного прикрытия и в условиях, когда залив был минирован между Таллином и Кронштадтом. Только благодаря героическим усилиям, мужеству и большому искусству экипажей ни один боевой корабль не был потоплен авиабомбами…»
Балтийский флот у Таллина
У меня довольно объемистая папка материалов по этой операции. Искренне благодарю секретаря Союза военных моряков Петра Бойко, снабдившего меня исключительно важной и интересной информацией о ней, которая, уверен, абсолютно неизвестна общественности Беларуси. В Советском Союзе Балтийский флот (командующий — вице-адмирал В.Ф.Трибуц) был наиболее мощным — почти половина военно-морских сил страны. К началу войны в его состав входили 2 линкора, 2 крейсера, около 30 эсминцев, свыше 80 подводных лодок. Главной базой флота являлся Кронштадт, но в 1940 году ею стал Таллин.
Основной ударной силой, безоговорочно, являлся крейсер «Киров», который в своем классе тогда был совершеннейшим в мире кораблем. Имея водоизмещение около 9000 тонн, он нес 3 трехорудийные башни калибра
Чем хвастал Берлин
С первых же дней войны определилось, что главная угроза кораблям Балтийского флота — мины. Об этом вице-адмирал Трибуц и доносил в Москву наркому ВМФ Н.Г.Кузнецову. Все наши тральщики включились в борьбу с минным оружием, но их не хватало. Наши моряки на Восточной и Тыловой позициях в общей сложности поставили 5657 контактных мин, 1480 минных защитников. Такое активное минирование означало, что советское командование явно недооценило главную опасность — авиацию противника. Немецкие войска тоже позаботились о минировании на подходах к базе Таллина. Из
Гитлеровские войска начали наступление на Таллин 20 августа 1941 года. С самого начала стало видно, что нам не удастся удержать город. Однако директива оставить его была получена с огромным опозданием, только 26 августа. Такая нерешительность в принятии решений обусловлена, видимо, недостаточной компетентностью командующего Северо-Западным фронтом К.Е.Ворошилова и А.А.Жданова, который тогда обеспечивал защиту Ленинграда.
Финский залив — «суп с клецками»
Посадка людей, погрузка оружия и снаряжения на большие корабли и транспорты была завершена только к утру 28 августа. А еще накануне немцы перешли в атаку в прибрежной части Таллина и начали обстреливать из артиллерии и тяжелых минометов рейд и причалы порта.
Главная задача — эвакуировать войска и корабли из Таллина при минимальных потерях. И это в условиях, когда берега Финского залива уже захвачены противником. На прибрежных аэродромах немцы сосредоточили большое количество самолетов, которые в течение перехода прицельно бомбили и обстреливали наши корабли. Советская же истребительная авиация, потерявшая аэродромы в Эстонии, была перебазирована под Ленинград. Таким образом, наши корабли остались без прикрытия с воздуха.
Обстановка сложилась так, что для прорыва оставался единственный путь — главный фарватер по центру залива. Противник предугадал такое решение нашего командования и именно на этом направлении выставил наиболее мощные минные заграждения.
Итак, предстояло за тралами провести 127 судов. Для их надежного прикрытия двумя рядами тралов нужно было, по крайней мере, около 200 тральщиков. Ставка же делалась на 53 тралящих корабля, находившихся в Таллине. Увы, 20 из них были тихоходные, на 18 катерах-тральщиках не имелось тралов. На остальных же — один-два комплекта, и их явно не хватало.
К тому же перед выходом кораблей с главной базы не успели провести минную разведку и контрольное траление по маршруту перехода. Финский залив представлял собой, образно говоря, «суп с клецками», густо напичканный как советскими, так и немецкими минами. Как назло, испортилась погода. Утром 28 августа боевые корабли и транспорты под огнем артиллерии и минометов вышли на внешний рейд, однако их быстрому продвижению помешал сильный, семибалльный ветер. Флот во время прорыва возглавил вице-адмирал Трибуц, свой флаг он поднял на крейсере «Киров». В середине дня 28 августа корабли и суда начали движение.
В кромешном аду
Было очевидным, что обеспечить защиту флота в такой ситуации невозможно. И вот здесь самыми полезными оказались тральщики, им и доставалось больше всего. Корабли не успевали расстреливать мины, подсекаемые тралами. Не всегда удавалось отвернуться от мин, внезапно появившихся на их пути, — и подрывались. Так погибли тральщики «Краб», «Барометр», подлодки С-5 и Щ-301, эсминцы «Артем», «Володарский», «Калинин», «Скорый», «Яков Свердлов», сторожевые корабли «Снег» и «Циклон».
Особенно доставалось «Кирову». Гитлеровцы предпринимали огромные усилия, чтобы вывести крейсер из строя. Вот как описывается эта жуткая ситуация: «По «Кирову» на траверсе Юминданины открыла огонь полевая тяжелая артиллерия. Самолеты налетали справа и по корме. С норда вышла в атаку группа торпедных катеров. Это был кромешный ад. Кормовая башня открыла огонь по катерам. Зенитный калибр бил по самолетам. «Лево руля!», «Право руля!» В машине еле успевали выполнять команды с мостика. Наблюдатели докладывали о перископах подводных лодок. На глазах у всех громадный взрыв разломил эсминец «Яков Свердлов», шедший в охранении слева…»
Потеря «Кирова» грозила адмиралу Трибуцу трибуналом. И, само собой, на его прикрытие были брошены и без того малочисленные тральщики и эсминцы.
«Я видела весь этот ужас…»
На кораблях и судах было 40 тысяч человек. Как же им приходилось? Позволю себе привести отрывки из воспоминаний медсестры Александры Аванесовой (Кузьминской), непосредственной участницы перехода. «Мы кормили раненых кашей, растягивали наш запас на несколько дней, — вспоминает Александра Васильевна. — По норме на нашем транспорте необходимо было разместить всего 700 человек, но погрузили более тысячи, да еще поднимали из воды, с тех транспортов, которые попали в бомбежку». После налета вражеских самолетов медсестра оказалась в море. «Я устремила взгляд на наш транспорт. Его уже не было… А вокруг на черной балтийской воде тут и там виднелись только головы. Стоял крик, который сливался в единый стон… Я видела весь ужас этой трагедии. А немцы все бомбили и бомбили, с наших кораблей били зенитные орудия. Под воду шли наши военные корабли и мирные суда, наши транспорты. Падая с бортов, кричали солдаты, и с тонущих и горящих кораблей били по самолетам наши зенитчики и пулеметчики. А мы плыли и плыли в сторону от всего этого».
Медсестре повезло: ее подобрала эстонская шхуна и вместе с другими вытащенными из воды доставила в Кронштадт.
Воспоминания особенно ценны. Мы видим, какой беспримерный героизм, мужество, самопожертвование проявили советские моряки, оказавшиеся в столь трагической обстановке и по воле судьбы, и, к сожалению, из-за не всегда правильных решений своих командиров.
Во время перехода погибли 5 эсминцев, 2 подлодки, 2 сторожевых корабля, 3 тральщика, канонерская лодка, сторожевой и торпедный катер. Еще — 51 транспорт и вспомогательное судно. До Кронштадта добралось 112 кораблей, 23 транспорта и вспомогательных судна. Значит, флот сберегли.
Людские потери подсчитать гораздо сложнее. Из примерно 40 тысяч участников эвакуации более 15 тысяч погибли. И это в течение одних суток. Тем не менее беспримерный по трудности и опасности прорыв состоялся. Боевые корабли, пришедшие из Таллина, их экипажи, а также сухопутные войска сыграли важную роль в успешной обороне Ленинграда.
«Молодцы, моряки! Показали характер»
А теперь — слово участникам встречи.
Зигмунд ЖаБко, контр-адмирал, председатель Белорусского союза военных моряков: «Конечно, очень жаль, что операция стоила таких потерь и жертв. Но свою историческую роль этот вывод кораблей сыграл. Советские моряки получили боевое крещение. После этого начались активные боевые действия ВМФ, в том числе и на Балтийском море».
Евгений Денисенко, капитан 1-го ранга: «Переход имел большое стратегическое значение. В самом начале войны необходимо было во что бы то ни стало спасти военные корабли Балтфлота, и это сделали. Я сам служил на Таллинской военно-морской базе и хорошо знаю, как там хранится память о подвиге советских моряков, совершенном в том прорыве. Жаль, что до сих пор им не воздано должное, операция слабо изучена».
Михаил Самонов, председатель Республиканского комитета ветеранов войны: «До сих пор помню, как мы, защитники Москвы, зимой 41-го узнали об этом переходе. Понятно, все подробности, особенно трагические, до нас не дошли. Но мы, совсем еще молодые солдаты, говорили: «Молодцы, моряки! Показали немцам свой характер». Их пример поднимал наш боевой дух, мы верили в нашу победу».
Петр Бойко, секретарь Союза моряков: «Я представляю молодое поколение, и у меня есть свое отношение к этому переходу. Да, в нем было много трагического. К сожалению, не все меры командования Балтфлота были адекватны сложившейся тогда ситуации. Но корабли вывели, войска и людей доставили в Ленинград, значит, операцию проводили не зря».
