Можно ли из Гоголя делать фэнтези?

Страшная муть



Мне хочется мести. Очень надеюсь, что третья и самая маразматическая часть трилогии о Гоголе в прокате провалится. Нельзя делать из писателя Микки Мауса и зарабатывать на этом деньги. Это мой твердый этический принцип, если хочешь. В первой же сцене в дешевом парике актер Александр Петров, играющий Гоголя, выползает на свет божий из заколоченного гроба, разбрасывая вокруг себя мать сыру земельку. Зрители в зале ржут, а по моему лицу текут слезы: разве можно так издеваться над Николаем Васильевичем? Это же клюква, нелепица и стыдуха. У Петрова наш артистичный мыслитель Гоголь, большая умница и крупный писатель, выходит забитым провинциалом, писарем с девиантным поведением, падучей и чрезмерным слюноотделением. В любой непонятной ситуации экранный Гоголь падает навзничь и смотрит свои эротические видения сквозь блеклые линзы — слюна медленно течет по его подбородку.

На мой взгляд, вводить фигуру реального человека в фильм имеет смысл тогда, когда ты хочешь сделать его супергероем, Линкольн — охотник на вампиров — хотя бы храбро сражается с нечистью. Зачем побеспокоили Николая Гоголя? Для того чтобы выставить его анемичным дураком? Что молодежь, к которой фильм адресован, должна понять о его литературе после этой горе–трилогии? Объясни мне, Дмитрий, в каких произведениях Гоголя выскакивает нечисть из–за угла, чтобы тупо пощекотать пальчиками перед твоим носом и тут же исчезнуть, не объяснив ни разу, что это было.

Я понимаю желание российских кинематографистов сделать фэнтези свое, отечественное, выросшее на серых улочках Петербурга, — не оттого ли в кадре на протяжении всех трех частей фильма царит полумрак и грязноватый оттенок? Похвальное, надо сказать, стремление дать зрителю своих героев, «воспитанных в своем коллективе». Судя по тому, что первые части «Гоголя» били кассовые рекорды, — публика всегда хочет своего. Но спустя три серии этого фильма мне сложно понять, инвазией какого персонажа обеспокоены сценаристы? Не Гоголя — это точно. Как–то в Москве вскоре после выхода первой части «Гоголь. Начало» блогеры проводили опрос школьников у памятника Николаю Васильевичу, далеко не каждый из молодых людей смог с ходу ответить, «что это за носатый». Убеждена, роль этого фильма в мифологизации истории, ее героизации сильно преувеличена.

Возможно, персонаж Олега Меньшикова — следователь Яков Петрович Гуро — должен внушить молодым людям, что правда, брат, всегда в силе, в силе, приправленной нездоровым цинизмом и армейским юморком? Пожалуй. Следователь Гуро здесь единственный не примороженный герой, но, увы, актер Олег Меньшиков хочет дать в кадре удаль и коварство Никиты Михалкова из «Статского советника», мечтает и в шубке сплясать, и из трости по нечисти эффектно жахнуть. Только, к сожалению, глаз у Меньшикова не горит. Мне показалось, ему участвовать в этой вампуке либо ужасно скучно, либо не по летам уже, все его рубленые фразы про «служить Отечеству» выглядят пародией на самого себя из фандоринских приключений. Вот еще главная причина, по которой эту трилогию категорически нельзя принять: она ужасно медленно раскачивается, актерам скучно, половина экранного времени — крупные планы лиц, герои то поднимают, то опускают веки, взгляды их многозначительно застывают — и темнота.

Смотри, что выходит, Дмитрий: за Гоголя взялись люди хорошие — режиссеры, сценаристы, актеры, гримеры, декораторы etc. Возможно, они даже с придыханием к творчеству писателя относятся и наизусть друг другу «Вечера на хуторе близ Диканьки» в павильонах цитируют. А фильм получился не про Гоголя вовсе, это страшная мешанина всех голливудских фэнтези, что ты видел раньше, при этом халтурная и некачественная. Мой тебе вопрос: так при чем тут Гоголь в этой истории? Чем оправдано его появление в кадре, я понять не могу. Надеюсь, в национальном фильме «Янка Купала», к съемкам которого приступила наша студия, поэт не будет выглядеть настолько беспомощным, как Гоголь. И в «Авантюрах Прантиша Вырвича» Людмилу Рублевскую, по чьей одноименной книге сейчас кино снимают, режиссеры не заставят писательницу скакать по павильону на железной черепахе — просто так, для смеха.

viki@sb.by

Откройте же веки!

Вот сетуешь на то, что окарикатурили Николая Васильевича, на святое замахнулись, и одновременно печалишься, что школьники не знают этого «носатого», которому поставили памятник. Но не предполагаешь ли ты, что хоть какая–то часть безалаберной школоты все–таки начнет узнавать в бронзовом истукане великого писателя именно после этого спорного кино. Оно ведь как бывает: просмотрел человек ленту, зацепила. Не важно чем: мистикой, трешем, спецэффектами. Глядишь, и возникнет желание ознакомиться с первоисточником. Лично у меня в очередной раз подобное произошло после сериала «Троцкий», когда я запоем поглотил мемуары Льва Дивидовича. Воспринял их как–то по–особенному, взглянул на ситуацию тех лет совершенно с неожиданного для себя ракурса, а не так, как учили по дисциплине «История КПСС» в военном политучилище.

Разумеется, я не утверждаю, что все 100 процентов зрителей, выйдя из кинозала, прямиком отправятся в библиотеки. Но если из 100 такое желание возникнет хотя бы у пятерых, это будет уже победа. Пусть они потом либо восхищаются взглядом создателей киноленты или, напротив, станут брезгливо отплевываться. Главное, что, взбудоражив публику, кинематографисты уложили несколько своих кирпичей в конструкцию восстановления памяти о великом литераторе. О классике.

Хотя... Знаешь, мы как–то слишком уж фундаментально в свое время сформировали образы классиков. Отлили их в бронзе и смотрели как на сошедших с небес божеств. Не мы с тобой, конечно, их такими сделали, а сама система знакомства с их творческим наследием. Между тем давай признаем, что нынешние классики для своего времени совсем не были классиками. Да, они были популярны, они были звездами своего ремесла, примерно такими же, как сегодня эстрадные поп–идолы. И Гоголь в этом ряду был, пожалуй, самым неожиданным, самым необычным. Если переводить на современный диалект, он был гораздо попсовее всех попсовых писателей своего времени. Нас же заставляли к изучению его произведений подходить с какой–то нарочитой, профессорской серьезностью, и поэтому чтиво заходило в сознание тяжело. Лишь по прошествии времени, вернувшись к соответствующим книгам, мы стали их читать не по буквам, а включив фантазию. Представлять и мысленно визуализировать героев, прокручивать в голове сцены и ситуации. И вот тогда случилось неожиданное: Гоголь–то, оказывается, еще тот шалун. И его «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», а «Вий» и подавно — это тот еще экшен, а местами, как нынче говорят, вообще треш и угар. Ведь не случайно же первый советский фильм ужасов был снят еще в 1967 году именно по «Вию». И на тот момент это было просто адовое кино.

Кстати, то кино было одним из самых кассовых в СССР. Его посмотрели 32,6 миллиона зрителей. И надо радоваться, что современная версия спустя полвека снова собирает полные залы. Это говорит о том, что нынешнее поколение, даже не зная первоисточника, проникается самим мистическим духом произведений Гоголя. Вот в чем истинная суть классика: держать в напряжении аудиторию даже через многие поколения после себя. Не своей персоной и биографией, а оставленным творческим наследием. И не важно, какие приемы используют сценаристы и режиссеры, чтобы донести его до широких масс сегодня.

Да, кино — это бизнес. Фильм должен принести прибыль, чтобы снять новый фильм. Но прибыль он принесет тогда, когда будет интересен зрителю. И сколько бы ни обвиняли создателей ленты в халтуре, ответ один: если публика идет — значит, хорошо, добротно сделано кино. Можно бесконечно спорить об инструментах, но очевидно и то, что классический реализм и точная экранная калька с книги сегодня, как ты, Вика, говоришь, «пипл не схавает». Это объективно. Нынче же совсем другие скорости восприятия информации. Поколениям, выросшим вместе с Твиттером или даже уже на Твиттере, необходима именно такая, клиповая подача информации. У него уже мышление так сложилось — оно само по себе клиповое. С этим ничего уже не поделаешь, перестраивать, перевоспитывать публику бесполезно. Значит, нужно просто встраиваться в систему ее предпочтений и уже в новых формах нести в массы разумное и вечное. Поэтому не стреляйте в пианиста. Он не то чтобы играет как умеет. Он играет так, как от него ждут.

kryat@sb.by