На рынке останутся компании, которые смогут снизить издержки.Мир меняется
— Дмитрий Анатольевич, в прошлые глобальные финансовые кризисы тоже было много неопределенностей. Но большинство из них касалось спроса, предложения и цен на рынке. Тут ситуация иная: за несколько месяцев вирус кардинально трансформировал менталитет потребителей, и уже можно говорить о масштабном изменении структуры спроса. Люди стали смотреть на мир и свою жизнь другими глазами, поменялись приоритеты, ценности…
А вот классика будет по-прежнему продаваться. Причем со временем объемы спроса могут увеличиваться: люди будут компенсировать отказ от fashion. Посмотрите, сегодня ключевой спрос на маски, халаты и другие средства защиты. И многие швейные компании зарабатывают исключительно за счет производства этой продукции. Если из пандемии мир выйдет другим, будут пересмотрены санитарно-эпидемиологические нормы и стандарты, изменится поведение людей в части личной защиты, такие товары будут стабильно востребованы. И появится новый сегмент бизнеса. Бизнес уже точно изменится — будут другая логистика и цепочки поставок, другие каналы продаж, другие финансы, другие формы кооперации.
— Но многие наши отрасли, отдельные предприятия не могут жить без экспорта готовой продукции и без импорта сырья...
— Ярчайший пример протекционизма сейчас демонстрирует первая экономика мира — США. Еще до пандемии несколько лет страна проводила последовательный и целенаправленный курс на экономическую изоляцию, минимизацию зависимости от внешнего мира. И в сторону этой концепции сейчас происходит движение во многих государствах. Прежде всего мировых экономических центров. Другой вопрос, что США, ЕС, КНР, в какой-то степени даже Россия могут себе позволить режим самообеспечения. Небольшим государствам с открытой экономикой придется подстраиваться под новые реалии. Если рассматривать Беларусь, то нам необходимо продолжать экономическую интеграцию и с Российской Федерацией, и с Евросоюзом. Однако очевидно, что несмотря на то, что мы приложили много усилий для диверсификации экспорта, наши стратегические рынки по-прежнему остаются в России и постсоветских республиках. Именно там находится наша основная добавленная стоимость. Логично углублять экономические связи с традиционными партнерами и в то же время следить за появляющимися возможностями — как показывает опыт, кризис для этого является хорошим шансом. И в лучшие времена ключевые экспортно-импортные потоки, пожалуй, за исключением сырьевых товаров, были между соседними странами. При нынешнем стремлении всех государств к самоизоляции эта тенденция только усилится.
Как шить дальше
— Наши предприятия шили добротно, носко, но, мягко говоря, не всегда и не все поспевали за модой. Возможно, в новых условиях прежние недостатки нашего легпрома станут его преимуществами?
— Проблема в том, что многие предприятия шьют дорого, так как у наших предприятий избыточные и далеко не всегда оправданные постоянные издержки. Если наши предприятия разгрузить от этого бремени (избыточная численность, социальная инфраструктура, дорогое финансирование), то мы сможем выйти на приемлемые для потребителя цены. Надо понимать: после окончания пандемии люди богаче не станут. Скорее наоборот. Уже сегодня говорят об убытках мировой экономики в 20 триллионов долларов, а что будет через месяц? И многие будут меньше тратить денег на все, в том числе и на одежду, и формировать в краткосрочной перспективе новые убытки, пока предложение не снизится для соответствия новым реалиям спроса. В целом выиграют предприниматели и компании, которые имеют устойчивый баланс и доступ к финансированию, не обременены долгами и имеют опыт работы в условиях полной неопределенности.
В легкой промышленности выиграет производитель, который сможет предложить удобную и доступную одежду. Сегодня в разы в мире выросли продажи удобной спортивной одежды для дома и отдыха, так называемый сегмент athleisure в среднем и низком ценовом диапазоне. Раньше чаша весов склонялась в сторону маркетинга, который требовал широкую цветовую гамму, модельный, размерный ряд. И производство, например, отшивало 200—300 видов изделий, хотя с точки зрения промышленного производства и логистики это было неэффективно. Но сегодня маятник, видимо, качнется в другую сторону: в изменившихся потребительских предпочтениях приемлемым будет 20—30 наименований, но с более низкой себестоимостью.
Спрос на fashion снизится, но классика будет продаваться. Прекрасный стимул
— Два последних десятилетия многие компании выстраивали стратегию на специализации, поиске своих ниш. Но сегодня в здравоохранении показала эффективность мобилизационная модель, еще недавно казавшаяся утопичной. А какие трансформации в архитектуре бизнес-процессов происходят в реальном секторе?
— Бизнес уже перестраивается. Компании начинают проводить заседания советов директоров в онлайн-режиме. Оказалось, что удаленные переговоры по эффективности не уступают личным встречам. Оказалось, что ряд сотрудников могут трудиться из дома, в удаленном доступе. Оказалось, что если использовать коммуникационные технологии, то вроде бы и не нужен такой большой офис, столько бумаг и документов, если есть возможность электронного документооборота. Жизнь уже меняется, и меняется в лучшую сторону. В определенной степени кризис — хороший повод разрубить узел всех накопившихся проблем. В «мирное» время их ликвидировать не хватало ни времени, ни воли. Конечно, полная и глубокая цифровизация — проект затратный и длительный. Но есть простейшие вещи, доступные для всех компаний IT-решения, которыми мы до поры до времени не пользовались.
Коронакризис — прекрасный стимул оптимизировать все бизнес-процессы, сделать их эффективными, востребованными с точки зрения рынка. К сожалению, будет очень много проигравших. Например, цифровой мир продолжает работать, аналоговый частично приостановлен либо сильно замедлен, мы видим частичную остановку главных экономик мира, уход от глобализации, фрагментацию мира, будет нарастать волна неравенства, мы увидим пик поглощений слабых сильными…
Стоит признать, за последние 12 лет накопилось слишком много дисбалансов и неэффективности: переоцененные акции и активы, совершенно ничем не обоснованные заимствования и футуристические бессмысленные проекты. Рано или поздно мир должен был прийти к равновесию, «обнулиться». Кризис назревал давно. И с 2017 года являлось очевидным — что-то должно произойти. Эксперты обсуждали: что же станет катализатором, пусковым крючком? Выстрелила пандемия. Хотя сигналом к обвалу могло стать и другое событие. И искривленный домик мировой экономики стал рушиться, перекошенные стены — обваливаться. Впрочем, это происходит не в первый раз. Надо этот домик укрепить и жить в нем дальше. Но внешний вид и интерьер будут иными.
volchkov@sb.by
Фото БЕЛТА и Алексея ВЯЗМИТИНОВА.
