28 апреля 1986 года. Иду на работу, погода прекрасная, теплынь. У моих коллег веселое настроение: скоро выходные-праздники, будет время обработать огороды. Звонит телефон. Говорят из военкомата:
- Виктор Дмитриевич, вам не поступало каких-либо указаний по замеру радиации?
- Нет.
- А можете замерить? На атомной станции какая-то авария, а у нас прибор на поверке.
- Хорошо, померяем.
Замеряю гамма-фон на территории санстанции: перед входом - 3 мР в час! Вот тебе и теплый дождик... Но в душе никакого страха: в принципе, знаю, что делать. Из областной санэпидстанции получаю указание периодически замерять гамма-фон. По телевидению и радио по этому поводу - тишина.
В 14.30 наконец нахожу председателя райисполкома А.И.Журова, докладываю, предупреждаю, что возможно загрязнение молока, так как начат выпас скота...
29 апреля. Председатель райисполкома сообщает, что первый секретарь райкома Н.М.Бусько уточнил в областных инстанциях: для принятия особых мер на территории района оснований нет. Замеры гамма-фона на территории санстанции проводим в рабочее время каждые 4 часа.
30 апреля. Собственноручно сделал выборочные замеры уровней радиации по населенным пунктам района, показания - от 1,5 до 5 мР/час. Темпы падения уровня радиации почти такие же, как нас учили с расчетом на военное время.
1 мая. Начали исследовать молоко, поступающее напрямую из хозяйств в закрытые учреждения, и воду из шахтных колодцев. Руководствуемся военными нормами. Нужной аппаратуры у нашей санстанции не было, исследования делаются сначала в ветеринарной лаборатории, затем на Мозырской санстанции. Собственную аппаратуру мы получили только 25 июня.
2 мая. Решили с главным врачом района Н.И.Самуйликом, что надо подготовить письмо на имя председателя райисполкома о необходимости введения в районе специальных мероприятий. Нарочный отвозит. Вскоре раздается звонок: главврача района - на ковер к председателю райисполкома! Н.Самуйлику пришлось отстаивать свою точку зрения, возымело действие, только когда он заметил, мол, вот так и в 41-м году ждали указаний... В 21.00 был подписан соответствующий приказ. В тот же день мы передали телефонограмму в райисполком о необходимости радиационного контроля пастбищ и в райпотребсоюз - о запрещении торговли на улицах.
3 мая. В 8.00 созвано совещание ответственных работников райисполкома, на котором первый секретарь райкома партии подчеркнул: надо действовать, хотя "сверху" никаких указаний пока и нет. В этот день по результатам исследований молока я предложил через штаб ГО района информировать население о том, что необходимо воздержаться от выпаса скота, в 16.30 телефонограмму передали в сельсоветы. И поехало...
6 мая. Санслужба запретила торговлю частным лицам на рынке, а также убой скота на пункте райзаготконторы и прием мяса животных от населения. В колхозах и совхозах убой не запрещали, но реализовывать мясо можно было только после радиометрического контроля и выдачи разрешения СЭС на каждую тушу. Вообще, за май - июнь 1986 года было исследовано 3.848 проб пищевых продуктов и 1.448 проб воды. В это время обнаруживались негодные пробы смородины, щавеля, малины, крыжовника, вишни, клубники, зеленого лука, чеснока, черники, а также воды из некоторых шахтных колодцев.
Хотя были серьезные проблемы с кадрами (на момент аварии на Чернобыльской АЭС в санитарном и эпидемиологическом отделах работал только один врач, химической лаборатории не было), мы справлялись. Особенно сложно пришлось женщинам, когда поступило указание замерять уровень радиации круглосуточно, через каждые 2 часа, и передавать результаты по телефону спецсвязи, установленному в райисполкоме. Получалось, что дежурная всю ночь курсировала между санстанцией и райисполкомом, который находился в 1,5 км. Конечно, это не сравнить с работой ликвидаторов, но, как говорится, каждый велик на своем месте. Работа осложнялась тем, что мы не располагали данными о состоянии дел непосредственно на атомной станции. Например, вызывали недоумение скачки гамма-фона: ведь, по логике, как нас учили, уровень радиации должен был постоянно падать, а, наоборот, фиксировались подъемы.
8 мая. Прошла информация, будто бы наконец закончилось захоронение четвертого реактора. Люди поверили, массовая стихийная эвакуация населения прекратилась, но в то же время застопорилось и проведение начатых противорадиационных мероприятий. Нам стоило большого труда заново запустить эти механизмы. Сложно было убедить пожилых сельчан, что нельзя пить молоко от своих коров, что магазинное лучше: некоторые считали, что районное начальство просто хочет за счет молока с подворий выполнить план заготовок. Но в целом люди нам верили, рекомендации выполнялись намного лучше, чем наши предписания до аварии. Кстати, комплекс проведенных мероприятий и настороженность населения неожиданно поспособствовали решению еще одной проблемы: по сравнению с 1985 годом заболеваемость кишечными инфекциями снизилась в 3 раза!
Впереди ожидала не менее сложная, долгая работа. И теперь мы видим, что все эти годы не зря тратили свои силы и здоровье.
Виктор ПОДОЛЯК, главный государственный санитарный врач Ельского района.
