К торжественному маршу!

Вспоминает участник партизанского парада в Минске заслуженный учитель республики Алексей Белогорцев

Публикуемые здесь фотоснимки хранятся в фондах Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны.

Они были сделаны 60 лет назад, 16 июля 1944 года, на знаменитом партизанском параде, состоявшемся в тот день в Минске. В нем участвовало около 30 тысяч бойцов и командиров 30 партизанских бригад, которые вели боевые действия против немецких оккупантов главным образом в центральной части Белоруссии, в непосредственной близости к столице.

Сегодня не так уж много осталось в живых участников того знаменитого парада. Но заведующая партизанским отделом музея истории войны Наталья Анатольевна Яцкевич помогла найти Алексея Дмитриевича Белогорцева, который на фотоснимке, сделанном 16 июля 1944 года, стоит в центре колонны, готовой к торжественному маршу. Мы встретились. Белогорцеву 87 лет, но и в этом солидном возрасте он весьма энергичен, подтянут, что называется, легок на подъем. Хорошо помнит, как готовился и проводился партизанский парад.

Войну Белогорцев встретил командиром огневого взвода отдельной артиллерийской противотанковой бригады, которая дислоцировалась в Лиде. До 28 июня 1941 года эта бригада сдерживала натиск немцев и уничтожила более 60 танков противника. Четыре из них подбил и сжег старший сержант Белогорцев. Потом Алексей Дмитриевич был тяжело ранен, не смог из-за этого перейти линию фронта и стал партизаном бригады "Беларусь". Здесь в начале 1942 года он познакомился и сдружился с лейтенантом Петром Николаевичем Гончаровым - участником обороны Могилева. Эту дружбу они пронесли через всю жизнь.

В конце 1943 года Минский подпольный горком партии для того, чтобы шире охватить своим влиянием молодежь, решил создать, помимо давно уже действовавшего горкома комсомола, еще один, параллельный. Старый горком охватывал преимущественно северную часть города, новый - южную. Его возглавил Алексей Белогорцев. До этого немцами уже три подпольных горкома комсомола были уничтожены.

Вместе со своей боевой помощницей и женой Марией Степановной - Марийкой, которая знала немецкий, поскольку до войны закончила институт иностранных языков, Белогорцев сумел создать в городе более двух десятков подпольных молодежных групп и удачно провести несколько диверсий на предприятиях и железной дороге. По его поручению, в частности, подпольщики, работавшие на хлебозаводе "Автомат", портили энергетическое оборудование, выводили из строя печи, а однажды ночью даже взорвали заводскую дымовую трубу. Пришлось после этого немецким воякам больше недели сидеть без хлеба.

А незадолго до освобождения Минска Белогорцеву поручили доставить в партизанскую зону партию газетной бумаги. Потребовалась она для того, чтобы отпечатать обращение к жителям города с призывом укрываться в лесах, иначе перед своим бегством немцы их будут либо насильно угонять в Германию, либо отправлять в концлагеря и расстреливать. Бумагу подпольщики уже добыли, но как ее вывезти?

Бесстрашная подпольщица Христина Степановна Кобяк предложила Белогорцеву сделать это под видом похорон. Он согласился. Положили бумагу в гроб и наглухо его закрыли. Сверху на всякий случай установили трафарет с надписью о том, что покойный умер от тифа. Это уже была гарантия, что ни один немец не решится открывать гроб. Для большей верности взяли сопровождать процессию еще и священника. Были и среди них люди, помогавшие партизанам.

Все обошлось благополучно. Бумага была доставлена на партизанскую базу, в подпольной типографии набрали и отпечатали текст обращения. Многих тогда удалось спасти от гибели. В партизанскую зону вывели более 300 человек, которым грозила серьезная опасность.

Вот и подошли мы к тому, чтобы выслушать рассказ о партизанском параде.

- Больше всего, - вспоминает Алексей Дмитриевич, - нас смущало то, что одежда у партизан была сильно потрепанной, изношенной. Обратились в штаб, но он обмундированием не располагал. Нам разъяснили: разве не дорог сам по себе тот факт, что партизаны пройдут во время парада именно в том виде, в каком они сражались с врагом. Ведь парад будут снимать на кинопленку. После такой аргументации все просьбы насчет экипировки отпали. Почистились, подшили подворотнички, побрились - в общем, приняли бравый вид.

- У вас на фотографии, - спрашиваю Белогорцева, - фуражка самодельного образца. Где шили?

- Для меня эта фуражка очень дорога. Мне подарил ее в 1943-м незадолго до своей гибели знаменитый партизанский комбриг Алексей Канидеевич Флегонтов. Он партизанил еще в гражданскую войну в Приморье, одним из первых получил орден Красного Знамени. Когда началась Великая Отечественная, Флегонтова по возрасту в армию не взяли. Он, говорят, как-то пробился к Сталину, выпросил у него разрешение сформировать конный партизанский отряд и стал громить немцев в Подмосковье. А в июне 1942 года, опять-таки с разрешения Сталина, с конным отрядом пришел в леса Белоруссии. Под Червенем базой флегонтовцев стала небольшая деревенька Занаполье. Мы с ними провели несколько операций. Понравился я, видать, Флегонтову, вот он и подарил мне свою фуражку. Ну, а красную звезду у одного комбата раздобыл. Он и брюки-галифе мне подарил, мои к тому времени уже в нескольких местах были залатаны.

- А с обувью как? Ведь многие партизаны шли на параде буквально в опорках.

- Мне и тут повезло. Одна подпольщица подсказала, где живет сапожник, который полицаям шил и чинил обувь. Я к нему. Взял его, что называется, на испуг, и он мне за сутки пошил сапоги.

- А награды когда получить успели?

- Нам доставили их с "большой земли" летом 1942-го. К ордену Красного Знамени я был представлен еще в действующей армии, за первые подбитые танки. Этот орден и получил в 1942-м. А медаль "За отвагу" уже партизанская. Тогда награжденных среди партизан было мало, можно сказать, единицы. Я эти награды очень берег.

Прошу Алексея Дмитриевича припомнить тех, кто рядом с ним на снимке.

- Через одного от меня, левее, стоит Петр Гончаров. Он в лейтенантской форме впереди партизана с винтовкой на плече. Правее от меня - Леонид Прупис. Других уже не помню... За мной знаменосцы. Знамя нашего отряда "За Родину" вышивала Нина Бадытчик из деревни Сергеевичи. Вручал его нам наш комбриг Андрей Степанович Юрковцев, оно хранится в музее. С этим знаменем и на парад пришли, заняли отведенное место. На трибуне были руководители республики, командующий войсками 3-го Белорусского фронта генерал армии Иван Данилович Черняховский. Когда все построились, начался митинг. Первым выступал Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии, затем очень взволнованно говорила учительница, мать двоих сыновей-фронтовиков, потом кто-то из партизанских командиров. Ну а после митинга начальник Белорусского штаба партизанского движения Петр Захарович Калинин подал команду: "К торжественному маршу!" Грянул оркестр, и мы стройными рядами двинулись мимо трибун под аплодисменты ликующих минчан. Весь город, все от мала до велика пришли тогда на ипподром. Ведь это было первое радостное событие в освобожденном Минске.

Спрашиваю Белогорцева, как дальше сложилась его жизнь.

- Еще за неделю до парада я был назначен директором ремесленного училища полиграфистов. Острая нужда была тогда в этих специалистах, вот и решили создать в Минске такое училище. Начинали, как говорится, с нуля. В типографии выпросил кое-какое оборудование, у военных раздобыл лошадь с повозкой - другого транспорта не было. В общем, осенью начали учебный год. Проработал я в училище недолго, пошел учиться в Минский педагогический институт. Закончил его и попросился в Червень директором средней школы. Здание ее еще только строилось. В школе создал один из первых в республике музеев боевой славы, часто ходил с ребятами в походы по местам партизанских боев. У нас в школе военно-патриотическая работа хорошо была поставлена, однажды мне даже об этом пришлось на пленуме ЦК КПБ рассказывать. Вышел на трибуну, а Петр Миронович Машеров мне говорит: "Знаю про ваши дела и уверен, что хорошо выступишь. Ты вот что нам лучше скажи. Как считаешь, спорт учебе помощник или враг?" Конечно, отвечаю, помощник, да еще какой! В нашей школе мы 45 мастеров спорта вырастили. Вот ведь как было. Получил я в середине 70-х годов звание заслуженного учителя республики, а как исполнилось 60 лет, от директорства сам, без понуканий, отказался, перешел на работу воспитателем в детский дом. Когда было за семьдесят, переехал к дочери в Минск, пошел работать в музей истории войны, а теперь, как говорится, на заслуженном отдыхе...

Вот что хотел я рассказать про Алексея Дмитриевича Белогорцева, участника незабываемого партизанского парада.