К родному драматическому театру у большинства заядлых театралов отношение весьма интересное: да, говорим мы, удачные премьеры, замечательные актеры, режиссеры талантливые... Но стоит приехать со своими шедеврами, скажем, московским или питерским коллективам, пожимаем плечами: дескать, а как вы думали, это вам не Минск, это Москва. Об этом феномене и много о чем еще наш сегодняшний разговор с Татьяной Комоновой, представителем профессии в Беларуси довольно редкой — театральным критиком. Публикации Комоновой известны в нашей стране, а также в Германии, России. Кстати, на днях моей собеседнице был вручен диплом комиссии Республики Беларусь по делам ЮНЕСКО “За расширение знаний о театральном искусстве”.
— Татьяна, если откровенно, что же мы имеем на самом деле — провинциальный театр или комплекс провинциальности?
— Мы просто не ценим того, что делаем. Но причина этого, думаю, не в том, что мы такие закомплексованные, а в нехватке информации. О том, что происходит вокруг в театральном мире. Старшее поколение театралов тоскует о временах, когда можно было запросто поехать на спектакль в Москву или даже Киев, в Прибалтику, страны Азии. Сегодня единицы могут себе это позволить. Даже собраться в тот же гомельский, брестский или могилевский театр — и то проблема. И наше представление о театре строится в основном на том, что происходит на театральном “пятачке” в нашем городе. А между тем ничто так не воспитывает вкус и не открывает глаза, как сравнение. Всего неделю назад я была в Москве по приглашению Центра поддержки русских театров за рубежом. Кстати, в России разработана масштабная программа под патронатом российского президента, цель которой — возродить общение театров в разных странах, старые контакты, чтобы можно было ездить друг к другу, смотреть и обсуждать спектакли, устраивать семинары. Наши актеры и режиссеры будут сотрудничать с российскими театрами. В свою очередь у белорусских коллективов будет несколько интересных проектов с россиянами. Но вернемся к вопросу о провинциальности. Всю неделю, что была в Москве, я, понятно, смотрела московские спектакли. И уехала в Минск таким патриотом белорусского театра, каким, наверное, не была еще никогда. Не потому что у нас больше хороших спектаклей на душу населения. Но за что я уважаю белорусский театральный народ — за умение адекватно относиться к тому, что делает. Не удался спектакль — находят в себе смелость сказать об этом, пусть внутри театра, не на публику. И вдруг в Москве я прихожу во МХАТ на “знаменитейший” спектакль “Лес” в постановке “самого модного и продвинутого” режиссера Кирилла Серебренникова: “самое яркое событие сезона”, билетов не достать, сижу на приставном сиденье... И понимаю вдруг, что передо мной на сцене не больше чем добротный белорусский КВН... Московская театральная тусовка, кстати, очень обширный и сильный пласт, диктующий свою моду, в большинстве своем “не болеет” той критичностью к родным постановкам, которая свойственна белорусам.
— То есть, на ваш взгляд, вся проблема в недостатке раскрутки, пиара?
— Грамотного пиара и саморекламы. Хотя в последнее время СМИ, по-моему, работают именно на это, понятие театральной критики все больше сходит к театральной журналистике рекламно-информационного плана. Меньше становится аналитических разборов спектаклей, рецензий, рассчитанных на театральную братию, больше статей для широкой публики, которой интересно не то, каковы темпоритмы спектакля или насколько верно актер выдержал паузу, а то, снимался ли он в кино и на ком недавно женился.
— Наверное, это уже иной вопрос: о наличии-отсутствии в Беларуси специализированных изданий по театральной критике, вообще о белорусской критике и ее уровне.
— Не очень-то приятно в этом признаваться, но ситуация с критикой равнозначна ситуации с театром. И то, что у нас не так много театральной критики, объективно отражает театральные реалии. Нравится нам это или нет, театр сегодня ориентируется на то, чтобы стать местом проведения свободного времени для возможно большего количества народа. Этакий культурно-досуговый центр. И такой театр — не театр-искусство, а театр-организацию — гораздо меньше интересует мнение профессионального критика, чем те журналистские статьи, которые обеспечат приток публики. Ни в коем случае не хочу сказать, что все бросились ставить ширпотреб с раздеваниями — это зависит от уровня самосознания и художественной ответственности режиссера. Но критика в исконном смысле слова перестает быть востребованной. Так что, как говорится, нечего на зеркало пенять...
— Но в той же Москве театральный мир “пробизнесован” насквозь, а как развита критика! В программках, которые покупаешь перед спектаклем, кроме бесчисленной рекламы — несколько выдержек из отзывов критиков.
— Москва — огромный театральный мегаполис. Индустрия. Масштаб. 260 театров, плюс-минус десять, которые умирают или открываются. Соответственно, огромное количество критиков.
— На ваш взгляд как специалиста: что нужно, чтобы в нашем театральном искусстве появилось то самое разнообразие, разноцветье, которое, к примеру, продемонстрировал в свое время “Открытый формат” — от “Куска” и “Пластилина” до “Вишневого сада” и “Облом-оff”. Чего нам не хватает: театров “без колонн”, как в шутку окрестили неакадемические, законодательных изменений, креатива?
— В первую очередь я считаю, желания. Чтобы сделать что-то необычное, нужно прежде всего очень этого захотеть. Ведь и тот же Центр Казанцева и Рощина, который привозил на “Открытый формат” “Пластилин” и “Облом-off”, не выпестован никакой государственной поддержкой, он создавался на людской инициативе. Яркий пример в Беларуси — Олег Киреев и его “Мастер и Маргарита”, совместный проект с Театром киноактера. Человек очень сильно хотел поставить этот спектакль и верил, что точно знает, как его нужно ставить. Он вложил в эту постановку деньги, которые предназначались для покупки квартиры. Настоящее искусство немыслимо без энтузиазма. А поскольку все небольшие альтернативные театры, как правило, возникают из недовольства существующим порядком вещей в традиционных, в пику тому, что уже создано — когда и на какую господдержку рассчитывали бунтари? Есть и другой пример — СХТ. Когда Лашицкий и Огородникова сказали: мы не хотим идти в гостеатр, мы знаем, какой театр хотим создать, мы видим его иначе — нашелся и человек, который дал под это средства. И еще, мне кажется, нужно неравнодушие со стороны зрителя. Как мы стремимся на гастрольные или фестивальные спектакли — дескать, у нас этого нет, надо посмотреть, а свое — еще успеется. И, как всегда бывает в таких случаях, потом “не успевается”. Вот и говорим тогда о провинциальности да местечковости, не видя зачастую лучших отечественных постановок.
