Дом Елизаветы Ерофеевой на окраине Чаус ничем не выделяется из общего ряда кирпичных коттеджей образца шестидесятых. За невысоким забором важно прогуливаются куры, под крышей сарайчика — ровная поленица дров. Чуть дальше — набухшая от весеннего дождя земля, где хозяйка скоро разобьет грядки.
Елизавета ЕРОФЕЕВА: «В Бразилии у меня большая родня»
— Все как у всех, — вздыхает пенсионерка, приглашая пройти в скромные «апартаменты». Из необычного у нее разве что штамп в паспорте, свидетельствующий, что родилась жительница райцентра в бразильском городе Сан-Паулу. Плюс несколько старых фотографий, рассказывающих об истории ее семьи. На пожелтевших карточках запечатлены родители и сестры мамы, дядя с детьми и внуками. Большая родня Елизаветы Васильевны и сегодня живет за океаном.
Как чаусские крестьяне оказались в далекой Бразилии? Да очень просто, поясняет хозяйка. Ее бабушка и дедушка были людьми зажиточными — имели хозяйство, хороший надел земли. В середине двадцатых годов минувшего столетия, испугавшись, что их могут раскулачить и сослать в Сибирь, решились на эмиграцию. Сама Ерофеева о заграничной жизни знает разве что по скупым рассказам матери. Хотя и из них понятно: легкой жизнь бывших граждан Советского Союза там не назовешь. «Маме учиться не довелось: у ее родителей было двенадцать детей, и она, как старшая, помогала их растить. Потом работала на алюминиевом заводе в Сан-Паулу. Отец трудился на стройке».
А когда бабушка тяжело заболела, то решила: нужно возвращаться в Беларусь. Сын с невесткой и внуками этот выбор поддержали. «Мне тогда было два года», — уточнила Ерофеева. Детская память деталей переезда не сохранила, но стихи, выученные более чем полвека назад, Елизавета Васильевна может прочесть хоть сейчас. Фразу сначала проговаривает на португальском, потом переводит: «Картинки рассыпаются по полу, а девочка розу хранит на сердце…». Вообще, призналась, национальный язык Бразилии пусть и не знает, зато — чувствует. Когда, например, смотрела «Рабыню Изауру», диалог героев понимала еще до официального перевода.
Ее личная судьба мыльную оперу напоминает мало. Работала швеей, вышла замуж за хорошего человека, с которым вырастили троих сыновей. От южноамериканского прошлого остались любовь к кофе и теплу. «Как и мама, все время мерзну, — не скрывает пенсионерка. — Ведь в Бразилии всегда лето. Мама всякий раз с нетерпением ждала весну, вспоминала, что в Сан-Паулу за год можно было снять два урожая! Хотела вырастить на белорусской земле заморские фрукты, овощи, цветы — когда ехала в Чаусы, везла много семян. Но не получилось: на границе зернышки отняли, потому специализироваться пришлось исключительно на белорусских культурах».
Океан и пальмы Елизавета Васильевна видела только по телевизору. Сан-Паулу и знаменитый бразильский карнавал — на фото в газетах или журналах. Вряд ли, признает, когда-нибудь сможет созерцать все это воочию — поездка на вторую родину обойдется в копеечку, которой у нее отродясь не было. Для тамошней родни визит в Беларусь тоже не по карману. Но сегодня расстояние в десятки тысяч километров сокращать помогает скайп. И еще — письма от двоюродного брата Дмитрия, в которых тот рассказывает всю хронику жизни ее заморской родни.
Она тоже делится сокровенным — главным образом, конечно, о детях и внуках. А недавно отправила близким посылку, в которой все белорусское: куклы из соломки, салфетки, конфеты. Еще вложила вышитую бисером иконку — творчеством занялась несколько лет назад, когда вышла на пенсию. Родственники подаркам были очень рады — весточкой с неизвестной им родины очень дорожат. «Нас же в Чаусах всегда называли бразильцами», — да и сейчас, признает, нет-нет, да так и окликнут. Хотя на самом деле Ерофеева чувствует себя белоруской. Но сердце, не скрывает, на звуки сальсы или новости из Южной Америки все равно отзывается.
svet.markova@gmail.com
