«Ой, ну у него такие глаза, — взахлеб рассказывает подруга. — Карие, оливками, нет, маслинами — темные, маслянистые, облизать хочется». Придумала такое — и рассмеялась: как хорошо я это придумала! Кто–то хочет в глазах утонуть, а она хочет облизывать и смаковать. «Он посмотрел на меня, и я обо всем забыла, и жизнь началась заново». Об их встрече в аэропорту — она прилетела в Пекин, он то ли летит куда–то, то ли уже прилетел (лучше бы, конечно, прилетел) — она рассказала в таких подробностях... Как влюбилась с первого взгляда, как он не остался равнодушным, как все у них хорошо — воодушевленная, улыбающаяся, счастливая. Когда через пару недель я спросила, как развивается флирт (или, может, уже перерос в роман?) с ее аэропортовским кареглазым незнакомцем (она говорила, что он монгол — разрез глаз, волосы, «да, точно, внук Чингисхана!» — и хохотала), она даже не сразу поняла, о чем это я. «А, это, — протянула задумчиво и немного удивленно. — Так это я придумала, пока ехала на эскалаторе. Увидела глаза, которые смотрели на меня — красивые такие, многообещающие, и придумала, как у нас все могло бы сложиться. Пережила эту историю от начала до конца — эх, красиво — и спокойно поехала домой». Я была не удивлена — посрамлена. Не смогла отличить правду от вымысла. А потом подумала, что ведь для моей подруги никакого вымысла и не было — все правда. Возможная. Альтернативная реальность, в которой мы — такие, какими хотим быть.
В Москве, где две недели назад у меня была презентация новой книги «Поднебесная страна», все спешат, там бег — норма жизни. Я встраиваюсь в ритм и тоже бегу. В метро скользнула глазами по группке мужчин, встретилась с одним из них глазами — я смотрю на него, он смотрит на меня, я улыбаюсь (я
всегда улыбаюсь в ответ, увидите меня в Минском метро — проверьте) — вышла на своей станции, бегу дальше, выше. Вдруг кто–то осторожно дотрагивается до локтя — догнал: «Не пугайтесь. Хочу попросить номер вашего телефона, вы мне понравились». Вот те на! Со мной на улице (а метро — та же улица, разве нет?) за всю жизнь пару раз всего–то и пытались знакомиться, всякий раз безрезультатно. Мама говорит, лицо у меня такое, что никто подойти не решается, даже улыбка не помогает. Объясняю, что я не из Москвы и мой телефон ему ни к чему. «Но вы же бываете в Москве? Мы могли бы в соцсетях общаться», — не сдается. Люблю настойчивых и аргументированных. Но у него нет шансов: я сама и настойчива, и аргументированна. «Я счастлива замужем», — говорю. «А со мной будете еще счастливее», — не сдается. «Кто–нибудь другой будет с вами обязательно счастлив», — бегу дальше, а сама думаю: «Вот же молодец! Железный аргумент и железная уверенность в себе!» Настроение поднял мне на весь оставшийся день. А потом еду на длинном–предлинном московском эскалаторе и думаю: а какую историю он сочинит для своих друзей, терпеливо его ждавших?
Может быть, он скажет им: «Вот же дурная баба, говорит, замужем, телефон не дам, ну вот при чем здесь муж?» Я не слышу, но мысленно отвечаю: «Муж всегда при чем». Или, может, он тренер по пикапу и демонстрировал горстке неуверенных в себе мужчин, как нужно бесстрашно знакомиться в метро? Тогда, может быть, он
вернулся к ним и сказал: «Не всегда удается заполучить желанный телефон, но первая неудача — еще не провал, нужно пробовать снова и снова. Идем дальше!» И они снова забились в вагон метро — улыбаться женщинам и осторожно брать под локоток. А может быть, он сказал другу: «Ну ты видишь, как оно бывает: я уже все придумал — и куда приглашу ее сегодня вечером, и какой фильм мы посмотрим в эти выходные, и как отпразднуем первый месяц нашего знакомства. На этот раз я не буду спешить, я буду действовать вдумчиво и наверняка, вот увидишь, в этот раз у меня все получится, я же вижу: это она и есть — подходящая для меня женщина, роман всей моей жизни, если хочешь. Я знаю, как скептически ты ко всему этому относишься, но я устал от гонок, акробатики и случайных подруг, я хочу серьезных отношений. Вот она была именно такой — настоящей. Но, увы, кто–то нашел ее раньше, чем я». Думаю, он обошелся без слезы, какой бы скупой и мужской она ни была. И поехал дальше — искать ту, которая ему улыбнется. Девушки, не экономьте улыбки в метро и всех других видах общественного транспорта!
Поезда в Московском метро ходят часто — не успел моргнуть, провожая хвост одного, как глаза тебе уже слепит огонь следующего. Сколько таких историй — виртуальных, но таких похожих на настоящие — успевают проживать пассажиры! Еду на эскалаторе — он тянется, тянется, посмотрела вниз — глубоко, глянула вверх — высоко, еще есть время придумать новую жизнь. В которой неидеальные люди строят идеальные отношения, случайно встречаются, закономерно расходятся, улыбаются незнакомцам в поезде, экономят улыбки на родных... Эх, думаю я, поднимаясь к московскому солнцу, жаль все–таки, что в Минске метро такое неглубокое — жизнь придумать не успеешь.
plesk@sb.by
