План по увеличению основного капитала выполнили благодаря вложениям в «стены», а не оборудование и технологии
«Вы что, офонарели?!» Эмоциональная реакция у директора-иностранца наступила после ознакомления с планом нового завода. Щедрые белорусские проектировщики отвели руководителю кабинет размером с футбольное поле и «начертили» приемную площадью с волейбольную площадку. «За такое расточительство меня западные владельцы в отставку в два счета отправят!» — топ-менеджер приказал все переделать в разумных и скромных масштабах. Подобный аскетизм, судя по всему, не особенно свойствен отечественным промышленникам. Около половины инвестиций в основной капитал приходится на строительно-монтажные работы. На приобретение машин, оборудования, транспортных средств тратится только чуть более 40 % капитала. А ведь рост добавленной стоимости, увеличение рентабельности обеспечивают не стены, а производственные линии. Вообще, получается занимательная картина: с одной стороны, местные власти и Госкомимущество уже который год с трудом разбирают завалы недо- и долгостроев, неэффективно используемых строений. А субъекты хозяйствования продолжают «штамповать» цеха, склады и непроизводственные помещения, тратят на эти цели деньги, влезают в долги… А где отдача?
Как справедливо заметил однажды один из членов Совета по развитию предпринимательства, с отдачей от инвестиций будет все в порядке, когда деньги перестанут «осваивать». Преобладающие в экономике предприятия государственной формы собственности или с долей таковой в уставном капитале в большинстве своем уже забыли, как можно существовать без попрошайничества у бюджета. За последние годы на первое место по источникам финансирования стремительно вырвались вперед банковские кредиты, достигнув в этом году 37,3 %, увеличившись за полугодие аж на 59,1 %. Причем около половины этих средств выдавались под льготные проценты. Но казна-то не резиновая. Да и в отличие от Европы и Америки Беларусь лишена возможности безнаказанно «штамповать» недостающие деньги. В чем тогда логика инвестиций?
Из-за отсутствия внятного ответа на сакраментальный вопрос не особенно рвется в Беларусь и иностранный капитал. Планировали в этом году привлечь 6,5 млрд. долларов, за пять месяцев удалось «приманить» только 743,1 млн. «американских денег» из-за рубежа прямых иностранных инвестиций — всего 11,4 % от прогнозируемой годовой нормы. Можно подсластить пилюлю: мол, в прошлом году в январе—мае по этому показателю немного не дотянули до 900 млн., но это — с учетом транша 625 млн. за очередной пакет акций «Бел-трансгаза». Если посчитать динамику без учета этой сделки, то по линии ПИИ вырисовывается даже очень приличный рост. Но казуистика расчетов — слабое лекарство для успокоения. Ведь в органах государственного управления пылятся инвестиционные договоры на миллиарды долларов. На бумаге все есть, в реальности — ни денег, ни производств, ни иностранцев…
Возможно, вызывает сомнения у зарубежных деловых кругов низкая среднестатистическая эффективность отечественной экономики? Инвестируем в нее немало: за 5 месяцев вбухали 32,6 триллиона рублей — положительная динамика 27,6 %. А что получили взамен? Всего 11 % увеличения ВВП и на 11,5 % рост промышленного производства. Да и до этих качественных показателей удалось дотянуть за счет высоких темпов роста в обрабатывающей промышленности (в основном нефтепереработке), строительстве и торговле. С «нефтянкой» все понятно: она зависима от мировых конъюнктур и настроения политиков, как крепостной крестьянин от помещика. Сойдется пару звездочек неудачно на мировом макроэкономическом небосклоне, встанут в Москве не с той ноги — и производство топлива и других нефтепродуктов мгновенно превращается в не самое прибыльное, а иногда и убыточное занятие. За строителей можно порадоваться, но отрасль шибко энерго- и импортоемкая.
Где взять валюту — один из самых насущных вопросов. Нет в республике ни Лазурного берега, ни другого морского побережья, чтобы строить у прибоя виллы, отели и продавать иностранцам. Основные потребители «стен и квадратов» — коренные жители. Рост добавленной стоимости в торговле — тенденция положительная. Но сфера-то эта непроизводственная. А при открытой экономике красиво жить нам удастся только с промышленности. Пока получается парадокс: впереди всех отраслей по доходности и рентабельности мчатся торговля и банковский сектор! Но в мировую финансовую и биржевую площадку в отличие от Лондона и Швейцарии Беларусь еще не превратилась. И некий перекос бьет по глазам.
Статистика против производства
Возможно, не совсем правильно расставлены структурные экономические акценты? Иностранные капиталисты, прежде чем отмерить инвестиции, просчитают всю ситуацию. И сделают вывод, аналогичный официальному: самое выгодное — нести деньги в торговые компании, финансовую сферу. На худой конец, заняться строительством. В эти отрасли и плывут иностранные вложения.
Зачем зарубежному бизнесмену (да и отечественным коммерсантам) «полоскаться» в сложном промышленном производстве, тем более инновационном, вложения в которое окупаются лет за 5—10 и подвержены самым разнообразным рискам. Лучше вложить деньги в банк или создать торговую организацию и диктовать условия предприятиям. В стране компаний, занимающихся оптовой торговлей, практически столько же, сколько представителей розницы. И многие неплохо себя чувствуют. Даже во время валютного кризиса: переписали ценники под новый курс и продолжают свою деятельность. Разве что персонал подсократили. Но кадровые «урезания» — проблема наемных работников, а не владельцев бизнеса или инвесторов.
Нужен ли нам такой инвестиционный «хоккей»?! Ведь основные средства «оседают» в скоротечных проектах, из которых к тому же в случае малейшего изменения конъюнктуры легко «вытянуть» денежки. Кстати, такую «шайбу» от иностранных инвесторов поймала Исландия три года назад. В начале десятилетия это государство эксперты ставили в пример по привлечению капитала. По этому показателю на душу населения оно почти обогнало США. Но грянул мировой кризис, и зарубежные бизнесмены мгновенно вышли из игры, элегантно оставив Исландию «выныривать» из финансовых проблем собственными силами.
Впрочем, даже во время мирового финансового кризиса из того же банковского сектора оттока капитала в Беларуси не наблюдалось. Несмотря на макроэкономические перипетии, продолжают развиваться быстрее среднего тренда торговля со строительством. Но такая тенденция обусловлена, на мой взгляд, и пристальной заботой государства о прибылях в этой сфере. Нацбанк под руководством Петра Прокоповича тщательно ограждал банкиров от других финансовых конкурентов: за 20 лет независимости фондовый рынок в стране так и не развился, паевые, венчурные и другие финансовые фонды также не получили добро от властей, страховые компании, несмотря на высокую динамику роста, по своим объемам в 30—35 раз меньше банковского сектора… Словом, альтернативы банковским депозитам и кредитам в стране фактически не появилось. А лучшая маркетинговая стратегия, как известно, монополия.
Что касается строительства, то оно до недавнего времени пользовалось в государстве беспрецедентными преференциями и обладало «правом первой ночи» на получение льготного финансирования. Ежегодно из бюджета выделялись триллионы рублей на стимулирование возведения новых зданий и сооружений: эти финансовые инъекции и обеспечивали основу платежеспособного спроса на внутреннем рынке. Напрямую торговлю государство вроде бы и не подпитывало, но опережающий рост реальных доходов над производительностью труда давал такой ежегодный прирост товарооборота, о котором развитые страны могли только мечтать. Высокий спрос на потребительском рынке всегда порождает немаленькие доходы. И ритейл в минувшей пятилетке очень даже не бедствовал.
Дарвин отдыхает
А точнее, его теория естественного отбора. По идее, она должна распространяться не только на биологические, но и на экономические организмы: не выдерживающие конкуренции предприятия и отрасли должны исчезать. В той же Америке, да и Европе банкротятся до 40 % малых и средних компаний: в западном понимании это предприятия, на которых работает до 500 человек. В Беларуси «умирать» неликвидным активам не дают местные и отраслевые власти, дабы не уронить показатели ВВП и промышленного производства. Недавно премьер-министр Михаил Мясникович поднимал эту проблему: в стране сотни предприятий живут в состоянии устойчивой неплатежеспособности, но их «тянут за уши» — только в единичных случаях применяются процедуры санации и банкротства.
Искусственная живучесть небольших промышленных производств, независимо от качества выпускаемой продукции и технологий, загоняет конкуренцию в нору. Она, бедняжка, уныло взирает из своего укрытия, жалобным писком сигнализируя потенциальным инвесторам: можете не прорваться сквозь ряды экономических зомби, которые уже давно на мели, но никак не могут окончательно опуститься на дно. «Живых мертвецов» пытаются реанимировать дешевыми кредитами, подбодрить «вбросами» из инновационных фондов, поднять за счет привлечения заказчиков и покупателей на их продукцию административным путем… Словом, начинает применяться пакет не самых рыночных и весьма недейственных мер.
Если бы в Беларуси волевым решением банкротов де-факто продавали с молотка, глядишь, на их месте выросли бы новые производства. Да и рабочая сила бы высвободилась. Многие инвесторы отмечают: все хорошо в стране, законодательство дружественное, но безработица — менее процента. Где рабочие руки в таком государстве взять «вновь прибывшим» промышленникам? С собой везти из-за рубежа вместе с оборудованием и технологиями? В редких случаях это целесообразно.
Словом, инвестиционный «хоккей» пока получается в Беларуси не самым результативным. Возможно, нынешняя непростая финансовая ситуация явится поводом сбалансировать структуру экономики, чтобы наконец-то не только достигнуть заветного 30-го места в международном рейтинге инвестиционного климата, но и привлечь реальный иностранный капитал. Прежде всего в промышленное производство. Пока же объективно выгодно вкладывать совершенно в другие сферы экономики…
