Кровавые события в Норвегии неожиданно вновь разожгли дискуссию о запрете видеоигр, содержащих элементы насилия. Палач Андерс Брейвик в своем «манифесте» признался, что с помощью компьютерных игр он тренировал навыки ведения боевых действий. В частности, он тепло отзывается об одном из тактических симуляторов — той самой скандальной игре, где требуется устроить террористический акт в московском аэропорту, взрывая и расстреливая мирных граждан. Параллель с массовым расстрелом безоружных людей на норвежском острове столь очевидна, что в Европе всерьез озаботились проблемой такого рода игр, излишне жестоких и натуралистичных. Как игры со стрельбой влияют на нашу психику? Чем они являются в большей степени — средством отдыха или тренажером для террористов? Предлагаем читателям ответить на эти вопросы вслед за авторами нашего «Спор–прогноза».
Кругом враги?
Как тут не вспомнить философа Ницше: «Если долго смотреть в бездну, бездна начнет смотреть на тебя». Это я к тому, что Брейвик доигрался: виртуальные монстры, в образы которых он так усиленно вживался за монитором, взяли способного ученика на примету, а потом завладели всеми его помыслами. Извращенные «мочилки» вкупе с расистскими бреднями — вот те «голоса», о которых говорил следователям «каратель» с Утойи. Кибербездна внушила тихому гражданину в галстуке, что он избранный, что он солдат расовой войны. Вокруг враги...
В своих дневниках Брейвик хвалил игру Call of Duty: Modern Warfare 2: «Это, возможно, лучший военный симулятор и одна из крутейших игр этого года. Я представляю MW2 большой частью своих тренировок». Если кто–то из свидетелей нашего спора далек от геймерства, объясню: Call of Duty: Modern Warfare 2 имеет, в частности, миссию No Russian («Ни слова на русском»). Эта «стрелялка» предлагает игроку, как агенту ЦРУ, проникнуть в группировку террористов и участвовать в расстреле граждан и пограничников в московском аэропорту. У миссии садистские правила: не будешь «убивать» гражданских — погибнешь сам.
Газета «Вашингтон пост» еще прошлой осенью занесла этот 3D–шутер в список 15 самых аморальных компьютерных игр «всех времен и народов». Тебе интересно, что еще в том перечне? V–Tech Rampage основана на реальных событиях: студент Вирджинского технологического университета расстрелял 32 человека. Во многом похожа на эту игру и Super Columbine Massacre RPG, созданная по мотивам бойни в школе Колумбайн. Прямо для брейвикоподобных был разработан и шутер «Сопротивление: этнические чистки», в котором геймеров–неонацистов напутствуют: «От тебя зависит существование белой расы». Не к ночи также будут помянуты симулятор JFK Reloaded (геймер играет за убийцу Кеннеди Освальда) и жуткая забава Raid Gaza! (виртуальный снос домов в секторе Газа)...
Брейвик — палач и жертва в одном лице. К бездне его подвели многие факторы, но больные бдения в он–лайне оказались одними из определяющих, роковых, типичных для таких вот социопатов. Заядлым геймером, кстати, был убийца из московского супермаркета «Остров» майор Евсюков. Обожал скандальную серию игр Grand Theft Auto (GTA), где геймеру нужно взять на себя роль бандита, гулять по городу и грабить, убивать.
Неонацист Копцев тоже пошел резать иудеев в московскую синагогу, потренировавшись в виртуальном пространстве. «На автомате», словно зомби, убийцы переступают бруствер своего цифрового окопа и идут в атаку на реальных людей, которые, получив пулю в сердце, не воскресают, потому что не имеют функции «перезагрузки»...
Сколько еще появится в городских толпах подобных брейвиков, копцевых, евсюковых? Игры призывают «продолжить кровавое безумие апокалипсиса на улицах города» и, наигравшись до одури, подростки утрачивают адекватность. Из разговора в трамвае: «Представляешь, зависал всю ночь и под утро проскакал всю прерию. Жесть ва–а–аще. Мясо. Вынос мозга. И бонус... хе–хе... трахнул индейскую телку. Лучший секс в моей жизни!»
От ребят не пахло спиртным, обычные студенты ехали на зачет, но такие реплики наводят на мысли о сходстве между двумя индустриями — агрессивных компьютерных игр и алкогольной. Все это — бизнес на одурманивании, сбыте симуляторов реальности. Пора назвать вещи своими именами: «мочилки», равно как и пиво, водка, — легализованные и легкодоступные наркотики. Глупый паренек, вырастивший на балконе пару кустиков конопли, может загреметь за решетку как наркодилер. А судить по уголовной статье продавца дисков, пристрастившего майора Евсюкова к GTA, никому и в голову не приходит. Ну не двойные ли стандарты?!
Журналист Александр Минкин обратился к властям РФ с призывом побыстрее запретить продажу излишне реалистичных «мочилок»: «Эти игры... дрессируют, натаскивают на убийство... Если какой–нибудь экстремист, урод, маньяк собрал бы в парке сотню пацанов и обучал их пытать, насиловать и убивать, его (надеюсь) посадили бы. А эти игры обучают насилию и убийству на дому. И — ничего, можно».
Возможно, и у нас разработчики законов прислушаются к мнению противников виртуальной резни. Тогда — добавка к пище для размышлений, слова американца Дэйва Гросмена: «Пропитанные насилием видеоигры запускают у детей и подростков те психические механизмы, с помощью которых профессиональных солдат учат убивать. Я почти 25 лет прослужил пехотным офицером и психологом. Моей задачей было делать людей способными к убийству. Способность убивать не возникает сама собой — в ней нет ничего естественного. Этому надо учить. На военной службе мы готовили людей, чтобы они могли убивать. И точно это же ТВ, игры делают с нашими детьми. А мы совершенно бездумно, слепо это допускаем».
Прогноз:
Скоро появится очередная «мочилка» — по мотивам норвежской драмы. И если мы не хотим, чтобы ребятишки вместо сказок доброго Андерсена увлеклись похождениями злого Андерса, с законодательными вето медлить нельзя.
Вред — бред
К твоей речи могу добавить, что из продажи надо срочно изъять сухое красное вино: оно, как и жестокие видеоигры, провоцирует ужасные преступления. Ведь сам «норвежский мясник» в своем дневнике упоминает, что приобрел две бутылки дорогого вина Chateau Kirwan 1979 года. Еще он говорил, что, кроме симулятора спецназа, любит вкусную еду — так что всю кулинарию следует запретить целиком. Будем грызть безопасные сухари. Он играл за компьютером, наверняка болтал по мобильнику и пользовался туалетом, то есть делал массу обыденных для современного человека вещей. Почему из этого ряда именно игры выделены как детонатор насилия, мне непонятно. Я бы на всякий случай запретил сотовую связь и санузлы, как бы чего не вышло. Заодно бы заставил срочно перекраситься всех светловолосых — Брейвик, как известно, блондин.
Мне кажется, Андрей, что люди, вновь заговорившие об опасности компьютерных игр, — добровольные слепцы. Они сознательно не замечают, что в своем «манифесте» террорист лишь короткими штрихами упоминает о паре видеоигр, зато на сотнях страницах рассуждает о национальной политике Евросоюза, об истории крестовых походов, о мультикультурализме и еще десятке глубоких причин, сформировавших из мирного обывателя идейного психопата. Чем рассматривать эти серьезные вопросы, гораздо проще объяснить жестокость маньяка насильственными игрушками.
Если следовать твоей же логике, мы с тобой опаснейшие люди. На каких примерах воспитывались? Помнишь, как Яшка–цыган из «Неуловимых мстителей» ловко метнул нож в горло белогвардейцу? А как Атос из «Трех мушкетеров» жестоко пронзил печень своему противнику? Но это из позднего курса насилия, возьмем ранние примеры — например, двух мышат из мультфильмов про Кота Леопольда. Они там регулярно пытаются размозжить ему голову, раздавить катком, переехать автомобилем. Или еще более раннее — я до сих пор помню сказку «Иван — коровий сын», где главный герой рубит и складывает головы под Калиновым мостом, а потом прижигает язык старой колдуньи раскаленными щипцами. Почему фильмы и сказки, в которых всегда присутствовали элементы насилия, не вырастили из нас бездушных монстров, а вот компьютерные игры — новое увлечение малолетних — обязательно сделают из детей моральных уродов? Ведь это те же сказки, но рассказанные современным языком — с применением видеотехнологий.
И тебя, и тех авторитетов, на которых ссылаешься, наверняка удивят результаты исследований, проведенных в США после ряда трагических школьных перестрелок. Там психологи изучали интересы чрезвычайно узкого круга подростков, уже совершивших жестокие преступления. Учитывая, что почти 100 процентов подростков — фанаты компьютерных игр, можно было ожидать, что итог исследования придется по нраву различным игроборцам. Однако их ожидало разочарование: среди малолетних преступников всего 12 процентов играли во что–нибудь с повышенным уровнем насилия.
Что касается заявления, будто видеоигры со стрельбой будят в людях «инстинкты профессиональных убийц», то подобный бред мы уже слышали. Ну не лично мы... но наши деды — наверняка. В начале 30–х годов прошлого века в советских детских садах были запрещены... куклы! Потому что какие–то педагоги–теоретики решили, будто игрушечные младенцы способствуют преждевременному развитию у девочек материнских инстинктов. В результате несчастные дети пеленали и нянчили обыкновенные поленья, нарисовав им глазки углем. Американский культуролог Джерард Джонс в книге «Сражая чудовищ» приводит пример, к чему приводит запрет на «жестокие» игры сегодня. Скажем, в одном из детсадов в Гринвич–Виллидж были безусловно запрещены все виды игрушечного оружия. Детям раздали квадратные листы хрустящего хлебца. Один мальчик буквально выгрыз из этого квадрата воображаемый автомат и принялся носиться по комнате, наводя его на других детей и вопя «пу–пу–пу!», а те восторженно визжали и падали на пол «убитыми». В другом случае в смертоносное оружие перевоплотилась кукла Барби: ее ноги стали рукояткой, руки — магазином, а из головы вылетали воображаемые пули.... Нормальные, не психованные психологи считают, что коль скоро насилие и агрессия не только существуют в этом мире, но и заложены в человеческой природе, формирующейся личности надо уметь управляться и с ними. Важнейшим средством для этого служат игры, в том числе с элементами насилия. При этом задача взрослых — не запрещать веселое развлечение, а научить ребенка отличать фантазию от реальности.
В случае с Брейвиком весь вред компьютерных игр заключается лишь в том, что они оказались недостаточно увлекательными. Если бы норвежский террорист больше времени проводил за монитором, все его жертвы могли бы остаться на экране компьютера, а не на берегах острова Утойя.
Прогноз:
Запрет на «жестокие» компьютерные игры не появится у нас никогда. Мы достаточно разумны, чтобы взвесить несомненную пользу фантазийных развлечений и их надуманный, никем не доказанный вред.
