Говеть или поститься?

Разговор о посте надо бы начинать с терминов, с “постной лексики”. Здесь три самых известных корня: существительное “пост”, глаголы “поститься”, “говеть”, прилагательные “постный” и “скоромный”.

Сначала о приятном. “Скоромный” — последнее в списке. Наше слово, славянское, родственное слову “корм”. Скором — “жир, жирная пища, масло”. От него кокетливое “оскоромиться”, “скоромная пища”, просто “скоромное”. Уже не первый век проникает в светскую лексику церковная: “скоромный взгляд”, то есть нескромный, животный, похотливый; “скоромная книжонка”, “скоромные мечты”. Кажется, ничего дурного в жирной пище нет, а без сливочного масла вообще тускнеют краски жизни. Но наши предки заимствовали эту кулинарную образность, чтобы подчеркнуть липкость греха, постыдных наклонностей, нужду в обуздании всего этого скоромного буйства.

Наше родное слово “пост”, оказывается, вовсе и не родное. По одной из версий, оно заимствовано из древневерхненемецкого fasto. Люди, “испорченные” английским языком, сразу припоминают fast или fasting в значении “пост”, “поститься”. В слегка измененном виде это слово с тем же значением есть и в других германских языках. А вот глагол “говеть” исконно славянский, он означает проявлять уважение, воздавать честь. Этот корень мы слышим в глаголе “благоговеть”, то есть относиться с глубочайшим почтением. Хочется помянуть еще и забытое прилагательное “говейный”. Было такое выражение “говейный отрок” — так называли юношу до вступления в брак, и значило это “чистый, нетронутый, незапятнанный”.

Скажете, “поститься” и “говеть” — синонимы? Не совсем. Если глагол “поститься” ставит акцент на воздержании от пищи, то слово “говеть” выдает некий внутренний трепет, эмоциональную взволнованность святыней, чувство глубокого уважения.

Поститься — это снаружи, внешнее действие, некоторая форма, ритуальность, поза.

Говеть — это глубоко внутри, очень лично, предельно волнительно.

Пост — бледное лицо, тихий голос, сухой ответ, сдержанная речь, сознательное эмоциональное самоумерщвление.

Говеть — горящий взгляд, готовность к действию, живая сосредоточенность, решительная бодрость — “отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы”.

Поститься — пепел. Говеть — пламя.

Можно говеть, но не поститься.

Можно поститься, но не говеть.

Воздержание от пищи еще не свидетель того внутреннего горения и чистой взволнованности, которая и является стержнем религиозного чувства. Это некий культурный знак, универсальный, всечеловеческий, не являющийся принадлежностью или изобретением какой-то одной религии или народности. От пищи отказывались и индусские аскеты, и иудейские пророки, и сицилийские пифагорейцы, а сегодня еще и политические деятели, и мнительные актрисы. Каждый вносит свое значение в эту универсальную форму.

Всем хорошо понятно, почему держал голодовку Махатма Ганди или зачем предается диете фотомодель. Зачем христиане воздерживаются от пищи в период Великого поста? Почистить организм? Не смейтесь, именно так часто толкуют наши посты светские люди. Слышал неоднократно. Самый простой ответ на вопрос, зачем верующие постятся, вы найдете в Евангелии: “От избытка сердца говорят уста” (Лк 6:45). Избыток сердца требует подвига, поступка, знаковой оформленности. Избыток сердца естественно просится в нечто важное, но формально бесполезное. Христиане постятся не ради здоровья. Пост бесполезен, как бесполезны цветы. Но любящий может перевернуть весь город, потратить последние деньги, чтобы у его девушки был лучший в мире букет.

Говение — причина поста, то есть воздержания от пищи. Говение — горение, внутренний огонь веры, трепет благоговения. Чтобы поддержать жизнь этого огня, надо погасить все другие пожары, устранить все окрестные задымления. Этого трепета ищут в опыте поста. Внешние усилия, то есть постное воздержание, формальная, сухая дисциплина помогают это внутреннее горение усилить.

А если нет горения? Не смущайтесь. Все есть. И именно простая постная дисциплина помогает этот заброшенный и едва теплящийся огонек обнаружить и оживить.

Архимандрит Савва Мажуко