Прошедший в начале нынешней недели саммит ОДКБ в Душанбе заставил многих из нас пристальнее посмотреть на страну, которая двадцать с лишним лет назад точно так же, как и Беларусь, была одной из 15 «сестер» в большой советской «семье». Сегодня Минск и Душанбе разделяют не только тысячекилометровые расстояния, но и достаточно заметные культурные и социальные различия. И тем не менее что-то общее у нас все-таки осталось. Журналист «Р» прошелся по душанбинским улочкам и посмотрел, как живут наши соседи.
— Видишь, сколько моих соотечественников домой из Москвы прилетело? — спрашивает меня Ваха, таджикский предприниматель, с которым мы были попутчиками от самого Минска с пересадкой в московском «Домодедово».
В Душанбе у него крупный бизнес, офис в одной из высоток на проспекте Рудаки, что на американский манер местные называют «башнями-близнецами». К нам он ездил «с братом по «коммерческим делам», но теперь они его интересуют не столь живо, как новости от соотечественников. Во время четырехчасового перелета Ваха ерзал в кресле, вертелся и постоянно болтал с другими таджиками, сидящими в соседних рядах. Его интересовало буквально все: как дела в Белокаменной, сколько там платят, дорого ли снять жилье. В итоге выводы он делает неутешительные: работы в Москве мало, денег — тоже. А самое неприятное, что многие трудовые мигранты-таджики становятся жертвой несовершенства российского миграционного законодательства. Ведь, если нарушил правила въезда и пребывания в стране, в нее тебя больше не впустят. Но вот только узнать о том, что ты невъездной, можно исключительно в Москве в момент прохождения паспортного контроля. А стоимость билета на самолет для таджика, надо сказать, немаленькая, на него порой копят по несколько месяцев.
— Ну ничего, холодно у вас там будет скоро и в Минске, и в Москве, а у нас — тепло. Многие таджики и раньше не любили русские зимы и старались на это время возвращаться на родину, — находит в море негатива позитив Ваха.
Таджикистан — страна небогатая, даже по постсоветским меркам, хотя ресурсы у нее богатейшие — уран, золото, металлы, стремительные горные реки. Но все это, к сожалению, в современном мире оказалось мало востребованным. Нефть и газ еще недавно стоили дороже, чем металлы, а, например, гидроэнергию вообще оказалось трудно использовать из-за споров о режиме сброса воды с нижележащими по течению рек странами, прежде всего с Узбекистаном. К тому же 93% территории республики занимают горы, а значит, для добычи полезных ископаемых нужна дополнительная дорогостоящая инфраструктура. Поэтому Таджикистан, как заждавшаяся невеста, тоскует по инвесторам, но они упорно игнорируют его. В соседних странах в аналогичные разработки можно вложиться с меньшими затратами.
Так что Таджикистан многие годы занимает позицию, которую экономисты называют «универсальный донор рабочей силы». Наравне с Кыргызстаном и Узбекистаном, а также другими государствами региона он стал постоянным экспортером малоквалифицированных рабочих рук на рынки России и Казахстана, и состояние его экономики ныне во многом завит от почтовых переводов трудовых мигрантов. В минувшем году Евразийский банк развития (ЕАБР) подсчитал, что таджики, уезжающие на заработки в Москву, пересылают своим родственникам на родину и привозят с собой более 7 млрд долларов ежегодно. Это львиная доля ВВП страны.
К сожалению, в последнее время денежный поток стал иссякать. Российская Федерация приняла достаточно жесткие миграционные законы, и не многие таджики новые требования способны выполнить. Ныне иностранным гражданам для работы необходимо не просто получить разрешение, но и купить патент и сдать экзамен по русскому языку. Также для большинства иностранцев, которые ранее въезжали в страну без визы, теперь действует ограничение суммарного срока пребывания на территории России. Все, как в суровых правилах Шенгенской зоны, в соответствии с которыми на территории ряда европейских стран можно находиться 90 суток в течение каждого периода в 180 суток. То есть мигранты из стран СНГ без разрешения на трудовую деятельность или патента могут находиться на территории России до 90 суток, а вернуться в Россию после отъезда не ранее чем через три месяца. В результате этих изменений поток мигрантов из Таджикистана сократился минимум на треть.
Считается, что страной, из которой в Россию приезжает больше всего иностранцев (21%), является отнюдь не Таджикистан, а Узбекистан. Далее за ним следует Украина (18%), а таджики держат всего лишь третью строчку (17%). Но все равно стоит признать — без возможности мигрантов выезжать за рубеж экономика этой страны страдает. Согласно статистике, сегодня в трудовой миграции в России находится около
700 тыс. граждан Таджикистана. По неофициальным данным, этот показатель составляет порядка 1,2 млн человек. А вот внутри республики официальный уровень безработицы давно превышает 11 процентов, хотя эксперты поговаривают и о том, что к незанятым можно смело отнести треть таджиков.
Впрочем, судя по ценам в магазинах и общей покупательной способности населения, финансовые неприятности пока не столь очевидны.
— Просто мы в магазины не ходим, — открывает тайну худощавый торговец специями на Зеленом базаре. И он тут же, подмигивая, объясняет причину: — Мы, таджики, на рынок ходим. Здесь продукты вдвое дешевле, можно торговаться и все всегда свежее. А в супермаркетах легко лежалый товар найти. У меня племянник на прошлой неделе рисом отравился.
В супермаркетах взгляд на прилавках начинает по привычке искать белорусские товары и находит их почти сразу — молочные продукты, сельдь и даже вареные колбасы, правда, не свиные, а из мяса птицы. Судя по данным статистики, продукты питания мы в эту страну не экспортируем, но продавец за прилавком помогает быстро найти ответ на загадку. Йогурты и сметану везут в Таджикистан из России. Российские предприниматели приобретают их у наших производителей и с выгодой для себя реэкспортируют в Душанбе.
Одним из явных показателей экономического кризиса всегда является наполняемость кафе и ресторанов. Поверьте, народу в них хватает. Правда, меню можно даже не открывать — половина пунктов из него на кухне просто отсутствует. Но связано это не с тем, что стало сложно покупать продуты или они подорожали, — просто многие кафе на холодный период года закрываются, а все местные рестораторы уже готовятся к зиме. Хотя зима — это очень относительное понятие для Средней Азии, редко градусник там показывает ниже плюс пяти по Цельсию.
Характерная для Таджикистана тенденция — высокая рождаемость. Даже очень высокая. Ученые подсчитали, что население страны к 2100 году составит 18,5 млн человек, что в 2,2 раза больше нынешних показателей численности людей в республике. Детей на улице много, особенно выделяются младшие школьники. Глядя на них, почему-то испытываешь ностальгию — все одеты в школьную форму, очень напоминающую ту, которую мы носили в нашем детстве в советские годы. Девочки — с белыми бантами и в темно-коричневых скромных платьях с передниками, мальчики — в костюмах с отглаженными рубашками.
Еще один приступ ностальгии можно испытать, посмотрев на милиционеров. Голубые рубашки с коротким рукавом на случай сорокоградусной жары и фуражки с высоким околышем — все очень напоминает форменную одежду милиции времен позднего СССР. А вот ведут себя стражи правопорядка порой непривычно. На улице можно встретить постовых, которые беседуют, сидя друг перед другом в странной позе на корточках. А если уж так вприсядку им сложно находиться, то они могут и вовсе пойти на крайние меры: расстелить на земле покрывало в тени дерева и пить чай из пиал.
Женщины в Таджикистане обычно носят национальную одежду — красивые платья и шальвары. В отличие от женщин мужчины одеты по-европейски, но несколько небрежно. Редко удается встретить человека в халате и тюбетейке и еще реже — с бородой. Бородатый мусульманин все еще воспринимается как враг, как человек в пенсне и шляпе казался классовым врагом в пролетарской Москве двадцатых годов.
Безработица в Таджикистане может натворить совсем других бед, нежели просто создать социальную напряженность в обществе. Незадействованная в рабочем процессе людская масса — прекрасная среда для экстремистов. С прошлого года эксперты отмечают факты появления в Таджикистане разведчиков и пропагандистов «Исламского государства». На ОДКБ президенты этого силового блока, в том числе Александр Лукашенко и Владимир Путин, даже не намекали, а говорили прямым текстом: влияние религиозных экстремистских течений на народы Центральной и Средней Азии растет и приток радикалов в регион СНГ — это лишь вопрос времени.
— Наши правоохранители то и дело озвучивают оценки, сколько граждан Таджикистана воюет в Сирии и Ираке на стороне «ИГ», видеоролики таджикских боевиков с призывами к джихаду нередко выкладывают на страницах таджикского сектора социальных сетей. Так что «ИГ» — это, наверное, реальная угроза. Лично я не настолько мусульманин, чтобы поддаться на такие уговоры, но знаю, что далеко не все могут выстоять, — соглашается молодой человек Фарад, с которым мы разговорились на одной из центральных улиц Душанбе.
Его приятель по имени Мавжуда разделяет эту точку зрения:
— Если нашим молодым гражданам, у которых нет работы, которые не получают зарплату, предложат золотые горы и скажут: «Вы сможете заработать больше денег и улучшить свои жизненные условия», — они, естественно, почувствуют себя гораздо лучше, отправившись воевать в Сирию. Вроде бы более 300 наших граждан уже официально находятся в Сирии, но эта цифра может быть больше. Это ведь только те, кого власти знают по имени.
Дильшод Салиев, 22 года, вернулся из Москвы, где работал на мебельной фабрике. Он говорит, что, если исламские рекуртеры пришли бы к нему на порог и предложили деньги в обмен на вступление в их ряды, он не взял бы их. Но знает, кто поступил бы иначе и прекрасно понимает, почему.
Действительно, позиции «ИГ» в Таджикистане укрепляются. В Сирии и Ираке на стороне исламистов сражаются сотни, если не тысячи, таджиков. Не так давно к террористам сбежал командир всего таджикского ОМОНа полковник Гулмурод Халимов. Проникновение в страну боевиков «ИГ» из Афганистана будет нарастать. Поскольку уровень жизни в стране остается низким, есть вероятность, что население встретит «воинов аллаха» с радостью, связав с ними надежды на лучшую долю. И тогда Таджикистан может превратиться в плацдарм, с которого «ИГ» попытается атаковать другие бывшие советские среднеазиатские республики.
В минувшую среду силовики Таджикистана официально подтвердили завершение спецоперации в Рамитском ущелье. Группировка экс-замминистра обороны Абдухалима Назарзоды была полностью ликвидирована. Мятежный генерал заставил изрядно поволноваться официальный Душанбе. Дело даже не столько в том, что в стране впервые за долгое время была предпринята попытка свержения действующей власти, сколько в том, что пальба и взрывы практически в центре города могли повлиять на проведение события, к которому в столице готовились долго, — к саммиту ОДКБ. Если бы вооруженный конфликт перерос в нечто большее, то визит Владимира Путина, Александра Лукашенко, Нурсултана Назарбаева и других глав стран военного блока мог бы не состояться, а для Таджикистана, политическую жизнь которого вряд ли можно назвать яркой, это был бы болезненный удар по самолюбию.
Возможно, именно поэтому граждане события трактовали по-разному. Одни говорили, что в стране вообще ничего не произошло и никакой стрельбы в районе аэропорта не было. Другие, напротив, в разы преувеличивали ситуацию и утверждали, что во время атаки на пункты МВД в Душанбе и Вахдате 4 сентября погибли вовсе не девять сотрудников милиции, а чуть ли не три десятка.
В любом случае, обеспечению безопасности уделили внимания немало: на подъезды к Душанбе на время саммита ОДКБ стянули военных, и они дежурили, следя, чтобы и мышь в город не проскочила. Людей в бронежилетах и касках можно было видеть и прямо на городских улицах, они сидели на земле у БТРов, скучали и курили сигареты.
К тому же в моменты, когда в Душанбе прибывают главы других государств, город обычно становится большой пробкой.
— Да что там Путин или Лукашенко! К нам даже когда узбекский президент Ислам Каримов приезжает — все дороги перекрыты, — почему-то с гордостью за родину говорит таксист Рустам.
И вот главный парадокс: главные улицы от транспорта освобождают, да и в других его частях движение ограничивают. А водители по привычке на дорогу все равно выезжают. В итоге они потом часами сидят на раскаленном солнце в транспортном заторе и мирно беседуют друг с другом. Играют в нарды или в шахматы на капотах автомобилей. Но нет ни шума, ни недовольства. Только ленивое восточное спокойствие.
benko@sb.by
