Вчера исполнился ровно год с начала силовой операции, развернутой украинскими властями против повстанцев Донбасса. Именно 13 апреля Совет национальной безопасности и обороны Украины принял решение «О неотложных мерах по преодолению террористической угрозы и сохранению территориальной целостности Украины». По оценкам, жертвами вооруженного конфликта в Донбассе стали около 6 тысяч человек. Число беженцев, покинувших зону боевых действий, составляет сотни тысяч — в одной Беларуси их насчитывается примерно 60 тысяч человек.
Спустя год уже представляется возможным дать более или менее взвешенную оценку тех причинно-следственных связей, которые привели к столь трагическому результату.
Спусковым механизмом процесса политической дестабилизации в Украине стал политический переворот, произошедший 21 февраля в результате «евромайдана». Смещение президента Виктора Януковича обрушило всю систему легитимной власти и предельно обострило все те внутренние противоречия, которые раскалывали украинское общество. «Евромайдан» начинался как гражданский протест против решения правительства Януковича отложить подписание соглашения об ассоциации с ЕС. Очень быстро тон на «евромайдане» начали задавать военизированные формирования радикальных националистов, отношение к которым на юго-востоке Украины было традиционно резко негативным. Таким образом, «евромайдан» стал сам по себе фактором, поляризовавшим и раскалывавшим и без того внутренне неоднородное украинское общество.
Политические силы и целые регионы, не принявшие результатов киевского «майдана», не чувствовали за собой никаких обязательств перед новыми властями. Более того, неприятие новой политической реальности в Киеве вполне закономерно подталкивало к формированию собственных структур власти, не подконтрольных центру. Отсюда и тот «парад суверенитетов», который прокатился по юго-востоку Украины весной прошлого года: помимо Донецкой и Луганской, была провозглашена Харьковская республика, близки к объявлению своей республики были и политические активисты Одессы.
Цели всех этих самопровозглашенных республик, как представляется, не были изначально сепаратистскими в строгом смысле этого слова — их задачей было добиться не столько отделения от Украины, сколько ее переустройства и децентрализации с передачей регионам большей самостоятельности как в экономических, так и в культурно-языковых вопросах. Впрочем, политический радикализм и нетерпимость, накрывшие поддержавшие «евромайдан» регионы Украины, уже тогда оставляли мало шансов для мирного компромисса.
Дальнейшему обострению обстановки поспособствовали события в Крыму, которые и подтолкнули киевские власти к силовому сценарию на юго-востоке Украины, дав повод рассматривать протестные выступления там как проявления «российской агрессии».
Безусловно, сыграл свою роль и внешний фактор. Россия, неодобрительно воспринимавшая дрейф Украины в евроатлантические структуры, была объективно заинтересована в автономизации юго-восточных регионов, рассматривая их как «якорь», который не даст стране-соседке окончательно уйти на Запад. Распад легитимной «вертикали власти» в Украине позволил России осуществить присоединение Крыма. Российский Крым и автономный юго-восток в составе Украины, по-видимому, рассматривались Москвой как компромиссный сценарий, который мог устроить как Россию, так и Запад в разграничении сфер влияния.
Запад (в первую очередь в лице США), однако, на подобный компромисс не пошел и начал играть на поддержку новых киевских властей в их стремлении к силовой зачистке юго-восточных регионов от сторонников федерализации. В результате Киев жестко подавил протесты в Одессе и Харькове, а также взял под контроль часть Донбасса. Вместе с тем ДНР и ЛНР удалось удержаться «на последнем рубеже» и даже отвоевать у украинских силовиков часть территории.
Спустя год ситуация вокруг самопровозглашенных республик остается по-прежнему неопределенной. С одной стороны, соглашения, подписанные в Минске, предусматривают поиск некоего компромисса, при котором ДНР и ЛНР останутся в составе обновленной децентрализованной Украины. Однако реальность пока далека от этих благих пожеланий. Если ДНР и ЛНР настаивают на широкой автономии, то Киев стремится свести децентрализацию к чистой формальности. Действительно, реальная автономия Донбасса для Киева опасна, поскольку запустит и в других регионах юго-востока центробежные тенденции, которые были подавлены, но не устранены.
Риторика и действия киевских властей (например, принятие «закона о декоммунизации») оставляют все меньше шансов на компромисс. А это означает новый виток насилия.
shimoff@rambler.ru
