Война за воду уже началась
...Утро. Хочется спать. Но это как всегда. С полузакрытыми глазами бреду в ванную. Включаю горячую воду. Три жалкие капли падают в раковину. А дальше кран начинает натужно подвывать. Стоп. Плановое отключение в этом году уже было. Как и полагается, две недели послушно грели кипятильниками холодную воду. Нет, только не это... Откручиваю второй кран. Он издает отчаянный всхлип. Похоже, последний. Ясно, опять где–то ремонтные работы. Когда эта «аварийка» справится? Придется ждать... Но как же все–таки здорово, что я проснулась дома, а не в Гамбии или Мозамбике...
«Война за воду» — так называют то, что сегодня происходит, мировые СМИ. Может, нам действительно повезло? В отличие от многих азиатских и африканских стран выражение «нет воды» мы воспринимаем с поправкой «значит, скоро дадут». А в каком–нибудь Бангладеш или Ливане ее действительно почти нет.
Просто — НЕТ...
Вот основные государства, где водный кризис проявляет себя активнее всего: Индия, Эфиопия, Египет, уже упомянутые Бангладеш и Ливан, Ангола, Намибия, Китай, Турция, Сирия, Израиль, Иордания, Палестина... Список можно продолжить. Сражаются за воду в каждом из этих регионов. И у каждого из них свои мотивации.
Китай и Индия спорят из–за реки Брахмапутры. В 2000 году в Тибете случились оползни. Из–за чего на Северо–Восточную Индию обрушились наводнения. Конечно, к китайцам была масса претензий, которые в ответ предложили изменить русло реки. Индусы забеспокоились...
В 98–м году Турция собиралась строить дамбы на Евфрате. Дамаску это не понравилось. Анкара получила обвинение в сознательном вмешательстве в водоснабжение Сирии. Турция в долгу не осталась и дала обидчице оплеуху: мол, та укрывает на своей территории главных курдских сепаратистов. А между тем Земле грозит глобальное потепление. Это значит, что пресной воды с каждым днем будет становиться все меньше. И тогда Евфрат станет не поводом, чтобы плюнуть в сторону неугодного соседа, а настоящей целью...
Израиль, Палестина и Иордания. Ну, тут вообще просто. Все три региона зависят от воды реки Иордан. Но контроль над ней принадлежит Израилю. Естественно, в периоды обострения арабо–израильского конфликта, когда страны и так испытывают недостаток воды, государство–хозяин запросто может сократить ее поставки в Палестину. А дальше палестинцы негодуют, чем–нибудь эдаким отвечают обидчикам — и вот вам новый виток арабо–израильского вопроса...
Река Окаванго является подначивающим элементом в отношениях между Намибией, Анголой и Ботсваной. Намибия — страна засух. Поэтому ее власти решили возобновить проект о проведении канала из дельты Окаванго в столицу Виндхук. Анголу это совсем не радует. Ведь осушение дельты грозит пустыней — и Калахари еще на какое–то количество километров раздвинет свои границы...
Причин водного кризиса несколько. Это и глобальное потепление, и развивающаяся широким шагом промышленность, и сельское хозяйство, и элементарная неэкономность в быту, и неудачная география... Прокомментировать мировую ситуацию с пресной водой и положение Беларуси в сравнении с другими государствами я попросила начальника отдела по государственному контролю за рациональным использованием вод Минприроды Владимира Александровича Панасенко.
— Несколько последних лет весь мир кричит о таком явлении, как войны за воду. Особенно это касается стран Азии и Африки. В Европе, конечно, ситуация не так обострена, но многие государства там тоже нуждаются в импорте питьевой воды. Владимир Александрович, насколько в действительности справедливо расценивать это как серьезный кризис?
— Есть планета Земля. Есть люди, которые на ней живут. И население постоянно растет. В геометрической прогрессии увеличивается уровень воздействия человека на окружающую среду, и на воду — в первую очередь. В принципе, ее количество постоянно. Есть множество способов очистки. Но у нас все равно не получается вернуть ей первоначальное состояние, поэтому завершить процесс мы всегда предоставляем матушке–природе. Ну и, конечно, есть естественный круговорот воды...
— Это значит, что ее должно хватать всем и везде?
— Нет. Запасы воды ограничены. И вы правильно заметили, что в первую очередь это касается стран с засушливым климатом: Восток, Африка... Но если нефти (при том темпе ее использования, который есть сейчас) хватит на 30 — 40 лет, то с водой все не так плохо.
— То есть глобальная пустыня планете не угрожает?
— Она может случиться, но только в засушливых регионах. Безусловно, воду можно транспортировать куда угодно. Но это довольно затратное мероприятие и не каждая страна себе это позволит...
— Но ведь среди засушливых стран есть и государства с приличным уровнем экономики. Египет, например...
— Есть еще и Израиль. Развитая страна. Но не могут они пока справиться с тем, что воды им из Иордана не хватает! Там обсуждаются различные варианты действий. Даже вплоть до того, чтобы отпилить кусок айсберга, привезти его в страну, потихоньку растапливать и использовать полученную воду.
— Как себя чувствует Беларусь в сравнении с другими государствами, особенно со своим соседом — Евросоюзом?
— Наша страна находится в более выигрышном положении. Но надо помнить о том, что Беларусь достаточно невелика, да и населения у нас не так много: 10 миллионов белорусов против 500 миллионов европейцев. Однако если сравнивать нас с Польшей и Украиной, то наша ситуация более стабильна.
— Это потому, что в Беларуси около 13 тысяч озер и 10 тысяч рек?
— Не только. Кроме этого, мы научились бережнее, чем прежде, относиться к воде. Ведь сама проблема — это сохранение того восполняемого ресурса, который у нас сегодня имеется.
— Сохранять — как?
— В первую очередь учиться экономить. Я вам приведу такую статистику: 10 — 15 лет назад расход воды на одного человека в день составлял у нас более 300 литров. В то время как в Европе — 160 — 180. Но беречь воду мы потихоньку учимся: в 2005 году показатель составил 214 литров, в 2006–м — 199, а в 2007–м — 184. Но это все равно больше, чем, например, в Германии.
— Почему?
— Там к воде иначе относятся. Это мы привыкли, что она у нас есть всегда и много, поэтому и стоит недорого. А когда немец осознает, что платит 9 евро за один кубометр воды, он уже начинает задумываться о том, чтобы поплотнее завернуть кран, да вообще держать его открытым как можно меньше. Впрочем, как я уже сказал, показатели по расходу воды в Беларуси на человека постепенно снижаются. Если пойдем дальше в таком же ритме, то в конце 2008 года максимально приблизимся к европейскому уровню.
— Сейчас ведутся разговоры о том, что Беларусь могла бы стать серьезным поставщиком питьевой бутилированной воды на мировой рынок. Это действительно так? И что именно уже сделано в данном направлении и сделано ли вообще?
— Беларусь действительно могла бы обеспечить бутилированной водой всю Европу. Причем она могла бы выполнять это в течение достаточно длительного времени.
— Но ведь в других европейских государствах тоже есть вода. Пусть и не в таком количестве...
— Верно. Поэтому наши возможности внедриться на мировой рынок пока только теоретические. Хотя спрос на бутилированную воду в Европе повышается. Так, например, один европеец в среднем за год выпивает 100 литров такой жидкости.
— А в минералке случайно западные страны не нуждаются?
— Нет. Это мы привыкли: жаркий день — пойду–ка выпью минералочки холодной. Так нельзя. Это лечебная вода с высоким содержанием различных элементов. Поэтому пить ее и только ее категорически нельзя: вы можете не поправить здоровье, а ухудшить его. Так что в Европе минералку можно купить лишь в аптеках, хотя у нас она продается в каждом магазине и выбор ее огромен.
— Владимир Александрович, вы любите старые славянские сказки?
— Очень.
— Значит, вы верите в то, что вода обладает большой силой воздействия на живые организмы. Помните: «живая» вода и «мертвая»? Может приворожить, но и «отвернуть» тоже способна. А вы что необычное в воде замечали?
— Я думаю, многие это чувствовали, только не задумывались. Самый простой пример: вовсе не в каждом районе Минска воду приятно пить сырой — из–под крана. И дело тут даже не в хлорированности, а в безвкусности и именно «мертвости».
— Владимир Александрович, а вед
ь вы любите воду...
— У англичан есть поговорка: «Цену воды узнаешь только тогда, когда высохнет последний колодец». Я очень хочу, чтобы белорусский колодец был всегда полон и мы смогли правильно распорядиться всем его потенциалом.
На снимке: Владимир Панасенко: наша страна хорошо обеспечена пресными водами рек и озер.
