Минчанин Павел Руденя никогда не видел свою маму. И распознать он ее может разве что по голосу, запаху и прикосновениям. Абсолютная с рождения слепота не превратила его в замкнутого и угрюмого человека. Сегодня Павел полон планов, энтузиазма и оптимизма.
И у него есть мечта, осуществить которую он, увы, не в силах. Эта мечта — иметь рядом друга. Особенного. Речь идет о собаке-поводыре.
ДАНО. Увы, но в ближайшие годы Беларуси не дано иметь школу, в которой подготавливали бы собак-поводырей. Хотя предпринимались попытки создать подобное заведение. Напомним, что в конце 2017 года две минчанки — Юлия Беспятых и Ольга Денис в интервью нашей газете уверенно обещали, что в 2018 откроют школу. Сегодня Ольга Денис уже не так оптимистично настроена: «Увы, не получилось, не нашли инвесторов. Планировали покупать щенков и воспитывать их. Думали на курсах обучать людей управлению собакой, особенностям ухода за ней. Жизнь внесла свои коррективы, но мы собираемся вернуться к этой идее позже». Для Павла Рудени это равнозначно личной трагедии: «Мне собака снится каждую неделю. Я представляю, как глажу ее, как мы гуляем, как она ведет меня в магазин, на работу...» Кстати, Павел не может нарисовать в своем воображении зрительный образ собаки, потому что его сознанию не на что опереться. Да что собака, он даже не представляет, как выглядит сам, его сын, сестра, мама. А на вопрос, какой ты во сне видишь свою собаку, отвечает: «Доброй и ласковой».
Слепые люди в четыре раза чаще испытывают ночные кошмары, нежели зрячие. В своих страшных снах Павел видит, точнее, не видит, а с невероятным ужасом осознает, что он потерялся, падает в пропасть или, как в последнем сне, что его заживо хоронят.
Просыпаясь, слепой человек не видит НИЧЕГО!!! То есть он не сразу осознает, что кошмар — это лишь сон, а не явь! По мнению Павла, спящая у кровати собака быстро бы успокаивала его.
АНАЛИЗ. А так ли Беларуси необходима школа для собак-поводырей? Несколько лет назад сотрудники ОО «БелТИЗ» проводили опрос среди незрячих людей: нужны ли им поводыри? По свидетельству заместителя председателя ОО «БелТИЗ» Михаила Антоненко, со всей страны реально изъявили желание всего 34 человека. Тот же Павел Руденя на вопрос: «А ты знаешь, во что тебе будет обходиться содержание такой собаки?» — отвечает отрицательно. А ведь только траты на питание могут составить от 20 до 40 рублей в месяц. Если, конечно, не кормить животное объедками с хозяйского стола. К тому же мало воспитать поводыря, надо изменить наше отношению к этому реально необходимому помощнику. Даже если у незрячего однажды появится четвероногий помощник, то обязательно возникнут проблемы вне дома. Пребывание с собакой в любом общественном месте без намордника запрещено. А намордник ей не наденешь, ведь очень многое она должна делать пастью — ключи подносить, подавать телефон, лекарства... Да и люди у нас в основном негативно относятся к собаке без намордника. А дети, напротив, увидев собачку, так и норовят погладить ее. Что категорически недопустимо. Ведь поводырь на работе, он занят серьезным делом, заботится о слепом человеке, и его нельзя отвлекать. Иначе недалеко и до беды. Кстати, именно поэтому за границей все чаще стали использовать в качестве поводырей немецких овчарок: у них более строгое выражение морды, нежели у добродушных лабрадоров. В общем, нюансов — тьма. От финансирования до законодательных моментов. Поэтому белорусам с инвалидностью по зрению пока, увы, приходится довольствоваться сопровождающими людьми, тростью и навигатором. Последнее новшество завоевало широкую популярность, но безопасным его никак не назовешь.
Ни одна программа по навигации на сегодняшний день не видит на пути слепых людей припаркованные автомобили, открытые люки, гололедицу, разрытые траншеи, мусорные баки и т.д.
РАБОТА НАД ОШИБКАМИ. Если Павел Руденя во сне видит собаку, то нашего читателя, инвалида с детства по зрению Валерия Ананьева, волнует более глобальная проблема. На взгляд Валерия Леонидовича, сегодня идет подмена понятия: «Начиная с 80-х годов прошлого столетия, — пишет он, — в нашем обществе стало модным отказываться от термина «инвалид»... И сегодня в белорусском обществе сложился стойкий социальный стереотип в отношении к инвалиду как к человеку неполноценному, нетрудоспособному, не способному самостоятельно удовлетворять свои жизненные потребности и требующему постоянной помощи со стороны здоровых людей. Требование замены понятия «инвалид» на «человек с ограниченными возможностями» или «человек с особыми потребностями» ничего, кроме популистских попыток преодоления упомянутого выше социального стереотипа, не имеет. По существу, это не что иное, как попытка спрятаться или «интегрироваться» в общество под другой вывеской». Заместитель председателя ОО «БелТИЗ» Михаил Антоненко считает, что переживания Валерия Леонидовича несколько преувеличены. И выражение «человек с ограниченными возможностями» не имеет законной силы. Это просто более корректное определение.
По мнению Михаила Николаевича, термин «инвалид» действительно устарел, хотя и закреплен у нас законодательно. И сегодня проводится серьезная работа над тем, чтобы официально термин звучал как «человек с инвалидностью».
Это абсолютно соответствует духу Международной конвенции о правах инвалидов. «Когда переводилась конвенция на русский язык, — рассказывает заместитель председателя ОО «БелТИЗ», — россияне ее некорректно перевели и написали «инвалид». Это старое советское клише. Сегодня мы настаиваем, чтобы у нас использовался иной перевод. Потому что в английском языке звучит не просто инвалид, а либо лицо, либо человек, то есть объект. Министерство иностранных дел Беларуси по нашему настоянию уже отправило официальный запрос в ООН с целью уточнения, насколько правомочным с точки зрения международного законодательства будет изменение в данной части текста Конвенции о правах инвалидов. Мы полагаем, что ответ будет положительным, и тогда уже этой осенью будет законодательно принято решение вместо термина «инвалид» использовать в стране термин «человек с инвалидностью». То есть на первом месте — человек!»
Фото автора
