О космодроме Байконур слышали все. А вот о том, что вторым по счету начальником сверхсекретного советского испытательного ракетного полигона был наш земляк, уроженец деревни Сороги Слуцкого района Константин Васильевич Герчик, знают немногие.В самом начале Великой Отечественной войны старший лейтенант 19-го (впоследствии гвардейского) артиллерийского полка Константин Герчик за оборону Могилева и Смоленска был награжден орденом Красного Знамени. Войну он завершил в Праге. В июне 1957 года полковника Герчика направляют на полигон N 5 (так тогда назывался Байконур), где в должности начальника штаба он принимает непосредственное участие в подготовке и запуске первого в мире искусственного спутника Земли. А уже через год становится начальником Байконура.
Один из ветеранов космодрома Леонид Кабачинов писал в своих воспоминаниях: "Это человек необыкновенной судьбы, талантливый руководитель, легендарный командарм, человек, которому ракетно-космическая техника во многом обязана своими успехами. Через его голову и руки прошли фактически все дела, заложившие основу наших достижений в космонавтике".
На базе межконтинентальной, а затем космической ракеты конструкции С.Королева и М.Тихонравова с двигателями В.Глушко Р-7 создается трехступенчатая ракета-носитель с новым блоком "Е". (Главным конструктором этой ступени был еще один наш земляк - уроженец Слуцка Семен Косберг.) Первый удачный запуск новой ракеты-носителя с космическим аппаратом состоялся 2 января 1959 года. Но, несмотря на восторженные отклики о полете автоматической межпланетной станции (АМС) "Луна-1", конструкторов огорчил факт, что из-за отказа одной из систем АМС "промазала". Она прошла на расстоянии 5 - 6 тысяч километров от Луны, став первой в мире искусственной планетой Солнечной системы, которую назвали "Мечта".
14 сентября уже "Луна-2" первой достигла поверхности нашего естественного спутника, доставив туда вымпелы с изображением герба СССР. (Позднее Н.Хрущев подарит их копии американскому президенту Д.Эйзенхауэру.) Менее чем через месяц АМС "Луна-3" впервые в мире передала на Землю изображение обратной стороны ближайшего к нам небесного тела.
Воодушевленные байконуровцы полны желания развить успех: впереди реально просматриваются новые запуски АМС к Марсу, Венере и даже полет человека в космос. (Опытно-конструкторское бюро С.Косберга разработало более мощную третью ступень, и теперь Р-7 могла вывести на орбиту принципиально новый аппарат - космический корабль.) 15 мая 1960 года он ушел в свое первое плавание.
"Константин Васильевич отличался исключительной требовательностью не только к подчиненным, но и к себе, - рассказывал мне при личной встрече старожил Байконура Василий Савинский. - В штабе он бывал мало, его тянуло всегда туда, где тяжело, неспокойно и даже опасно".
Так было и в тот трагический день 24 октября 1960 года, когда 41-я площадка Байконура готовилась к своему первому пуску. В ОКБ главного конструктора Михаила Янгеля создали принципиально новый носитель Р-16. Задание считалось государственно важным. За его выполнением лично следил Н.Хрущев, считая пуск ракеты подарком к 43-й годовщине Октябрьской революции.
А потому на пусковой площадке находился председатель государственной комиссии по испытаниям Р-16 главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин. Последнему постоянно докладывали о нарушениях в цикле наземной отработки ракеты. Однако из-за спешки по каждому замечанию комиссия принимала решение "допустить". Наконец была разрешена заправка. Люди работали без противогазов, вдыхая ядовитые испарения нового незнакомого топлива. О том, что это может привести к отеку легких, тогда никто не думал.
На последнем этапе предстартовых испытаний уже на заправленной ракете обнаружили утечку топлива и неполадки в электрической схеме. Госкомиссия по предложению Неделина решила: пуск перенести на сутки, работать без отдыха, для экономии времени топливо не сливать, а искать "бобы" (профессиональный термин "земленавтов") на заправленной (!) ракете. Это являлось вопиющим нарушением техники безопасности. Генерал Герчик подчинялся непосредственно Неделину, а поэтому требование Константина Васильевича убрать со стартовой позиции хотя бы не участвующих в испытаниях людей не возымело действия. Конструктор ракеты Янгель также торопился с пуском.
Сам маршал, демонстрируя бесстрашие, оставался на стартовой площадке - для него и для других важных гостей принесли из служебного здания стулья, табуретки и расставили всего в 15 - 20 метрах от подножия ракеты.
...Ревущая струя огня обрушилась на заправленную первую ступень. Для всех, кто был вблизи ракеты, смерть стала страшной, но мгновенной. Те, кто бросился бежать, не могли обогнать раскаленные ядовитые пары окислов азота и диметилгидразина. Люди застревали в пылающей вязкой массе, падали и догорали в страшных муках.
Трагедия, как утверждает в книге "Ракеты и люди" один из заместителей С.Королева Б.Черток (с которым автору также посчастливилось общаться), унесла жизни 126 человек, более 50 получили ранения и ожоги. Сгорел заживо и сам М.Неделин (в некрологе было сказано, что он погиб "при исполнении служебных обязанностей в результате авиационной катастрофы"). Погиб главный конструктор системы управления Борис Коноплев - его тело идентифицировали по размерам - он был выше всех, находившихся на площадке. Янгеля спасла случайность: за несколько минут до взрыва он и еще несколько ведущих специалистов отошли на безопасное расстояние от ракеты "выкурить последнюю сигарету и обсудить ситуацию".
Перекур спас и К.Герчика. Поняв, что случилось, Константин Васильевич бросился в огонь, но никому помочь не смог, лишь сильно обгорел, отравился и более полугода провел в госпиталях.
По поручению ЦК КПСС обстоятельства катастрофы на месте выясняла комиссия под руководством тогдашнего секретаря ЦК партии Леонида Брежнева. В результате решили: "Никого наказывать не будем". Очевидцы утверждают, что, выступая на траурном митинге, будущий генсек сказал: "А кто виноват, тот сам себя наказал".
Герчик сумел вернуться в строй. В 1963 году он стал начальником штаба, в 1972-м - командующим 50-й Смоленской ракетной армии. В 1976 году ему было присвоено звание "генерал-полковник". Любовь к Байконуру Константин Васильевич сохранил на всю жизнь. После выхода в запас былые сослуживцы избрали его председателем центрального межрегионального совета ветеранов Байконура.
Мы познакомились с ним в 1993 году на Международной конференции космических музеев. Узнав, что я из Беларуси, наш земляк буквально засыпал меня вопросами о родине, о Гомельщине, где начиналась его армейская жизнь. На память Константин Васильевич подарил и подписал мне книгу "Космодром Байконур в начале пути" и с удовольствием принял мой подарок - изданную на белорусском языке книгу "Вялiкае мастацтва артылерыi" про лучшего артиллериста и ракетчика Европы Казимира Семеновича.
Родина высоко оценила вклад Константина Герчика в обеспечение обороноспособности страны и развитие космонавтики. Он был награжден двумя орденами Ленина, стал лауреатом Ленинской премии, уволился из армии в звании генерал-полковника.
"Ну а что меня не очень знают в родной Беларуси, - говорил он мне на прощание, - так ведь служба была такая. Сами понимаете. И про ту катастрофу почти 30 лет не только писать, вспоминать не разрешали. Даже в книге о Неделине, вышедшей в серии "ЖЗЛ", о ней ни слова".
В 2000 году К.Герчик стал почетным жителем Байконура. После смерти Константина Васильевича (он умер 23 июня 2001 года) его имя присвоили школе в родной для Герчика деревне Сороги.
