Геля–Энгельсина

Свою жизнь «девочка на руках у Сталина» вынуждена была провести под чужим именем

Для всякого режиссера созданный им фильм в той или иной степени еще и часть жизни, личной жизни, той, о которой обычно не говорят в интервью. Потому что говорить об этом бывает больно. Именно здесь кроется причина того, что о своей последней работе Анатолий Алай говорит сдержанно. Хотя на показ этой картины, созданной при участии российских продюсеров и смонтированной на «Беларусьфильме» буквально несколько дней назад, претендуют уже не только белорусские, но и сразу несколько российских телеканалов. В этом фильме, раскрывающем тайны сталинских архивов, есть нечто гораздо большее, нежели профессиональная наблюдательность режиссера–кинодокументалиста. Может быть, любовь?..

Одну из стен школы в Острошицком городке, где учился Анатолий Алай, когда–то украшал масштабный плакат Сталина с черноглазой девочкой на руках. Точно такой же плакат был прикреплен в холле местной больницы, куда мальчишкой будущий журналист, а позже и режиссер нередко забегал к своим родителям–врачам. Девочка ему очень нравилась, у нее были такие необычные глаза и улыбка... Настолько необычные, что на Сталина парень внимания уже не обращал. Зато часто представлял, как живет она, чему радуется, как взрослеет, мечтал познакомиться... О том, как сложилась судьба той девочки, Анатолий Иванович размышлял и позже, часто вспоминал свою детскую влюбленность. Но встретиться с ней наяву смог почти через 60 лет. Чтобы расстаться уже навсегда.

Малышка в матроске

В январе 1936 года делегация руководителей Бурят–Монгольской автономной республики прибыла в Москву на встречу с правительством «одной шестой части суши». Среди членов делегации был и нарком земледелия Ардан Маркизов, взявший с собой на прием в Кремль жену и 6–летнюю дочку Энгельсину. По этому торжественному случаю Геле специально купили хорошенькую «матроску» и туфельки, которые мама, разволновавшись, в Кремле на нее так и не надела — на фотографиях, появившихся в газетах назавтра, было видно, что девочка, стоящая на столе президиума, обута в валенки. Но любящий отец, каким Сталин выглядит на тех фото, конечно же, не обращает внимания на такие мелочи... И когда в разгар торжественного заседания из зала к нему выбежит маленькая девочка с букетом (цветы предполагалось вручить в конце встречи, но Геле надоело ждать, когда закончатся все эти скучные выступления), «отец всех народов» проявит царственное великодушие, подняв непосредственную малютку на руки...

В 36–м году каждая первая малышка Страны Советов носила такую же прическу и «матроску», как и «девочка на руках у Сталина». Геля стала популярнее всех артистов и передовиков производства, вместе взятых, — открытки и плакаты с ее изображением печатались миллионными тиражами, в не меньшем количестве штамповались и копии скульптурной композиции Георгия Лаврова «по мотивам» известной фотографии... А в 1937–м Ардана Маркизова арестовали и расстреляли по обвинению в шпионаже и покушении на Сталина. С этого момента имя Гели, «дочери врага народа», не упоминается больше нигде и никогда. «Неудобную» девочку на руках у вождя срочно заменили другой — чемпионкой в сборе хлопка Мамлакат Наханговой, чью биографию позже я, как и другие советские школьники, изучала в своем пионерском детстве.

Она запретила себе вспоминать...

Но Анатолий Алай Гелю не забыл. И даже десятилетия спустя, будучи уже известным кинематографистом и разыскивая в архивах материалы для своего очередного фильма, пытался разузнать что–нибудь о ней, девочке со счастливыми глазами из своего детства. Не догадываясь, что у Гели давно уже другое имя.

Узнал он об этом, когда пытался собрать в одном из архивов информацию о военных летчиках–штрафниках для новой картины «Красный дьявол» (накануне юбилея Победы этот фильм, кстати, также впервые выйдет на телеэкраны). Там Анатолий Иванович совершенно случайно наткнулся на документы, проливающие свет на судьбу Гели Маркизовой, ставшей Энгельсиной Дарбеевой.

Возможно, Гелю спас ее нежный возраст — в 1935 году вступил в силу правовой акт о наказании членов семей изменников родины и сопутствующий ему указ, распространяющий все меры наказания, включая смертную казнь, на детей с 12 лет. Вскоре после отца Геля лишилась и матери, прошла через советские детдома и спецприемники, где ей никто не верил, что она та самая девочка. Пока, наконец, Энгельсина и сама не перестала в это верить... Позже ее разыскал родственник матери, дал ей свою фамилию и отчество, воспитал как родную дочь. Все, кто сталкивался с ней позже, вспоминают ее как очень светлого человека. Энгельсина Сергеевна окончила Институт востоковедения РАН, счастливо вышла замуж; впоследствии полжизни проработала в Индии, стала доктором наук — и крепко–накрепко запретила себе бередить душу воспоминаниями из детства. Пока однажды на ее пороге не появился Анатолий Алай...

Печаль светла

Он застал ее врасплох — наверное, поэтому в фильме Энгельсина Сергеевна выглядит такой беззащитно–откровенной. Это настолько искренне, что оторваться от экрана невозможно. «Меня трясло от ее рассказа», — признается режиссер. Возможно, мистическим образом в фактуру пленки вплелись и его эмоции — хотя в картине «Сталин и Геля» использована масса архивных документов и других, не менее искренних воспоминаний свидетелей давних событий, кадры с главной героиней царапают душу... И еще невольно отмечаешь, как она красива, — даже теперь, в свои годы...

Простите, понятия «теперь» для Энгельсины Сергеевны больше нет. Полгода назад она умерла. Анатолий Алай хотел остановить фильм, работу над которым по–настоящему тогда еще и не начинал, но отправить на полку пленки с ее интервью для него было равносильно кощунству. Хотя те пленки были только рабочим материалом — существовал совсем другой сценарий, в котором Энгельсина Сергеевна должна была сняться в роли самой себя...

Она действительно была очень красивой женщиной и наверняка привыкла осознавать это, но сниматься в кино ей прежде не приходилось. К началу «настоящих» съемок ей захотелось выглядеть особенно хорошо (невинное женское желание!) — и Энгельсина Сергеевна попросила сына отвезти ее в Турцию, чтобы отдохнуть от московского смога и суеты. Уснув в турецком отеле, она уже никогда не проснулась. Такую легкую смерть, говорят, Бог дарует только очень светлым и счастливым людям. «Девочке на руках у Сталина» и вправду удалось сохранить свой внутренний свет, несмотря на бесчеловечность времени, в которое ей выпало взрослеть...