Еврокомиссия заливает кризис деньгами

Прогнозы экономического роста Европейская комиссия дает по сезонам — весна, лето, осень… Время для осеннего прогноза еще не пришло — тут уж пусть метеорологи да эпидемиологи спорят. А вот сравнить прогнозы весенний и летний можно. Оба неутешительны. Весной предсказывали падение общего ВВП ЕС на 7,7 %, а летом прогноз ухудшили и теперь обещают падение уже на 8,3 %. Если сравнивать с кризисом 2009 года, который экономисты до сих пор вспоминают с легким — а иногда и совсем не легким — содроганием, нынешняя отрицательная динамика в два раза выше. На восстановление экономики тогда ушло несколько лет. Сколько уйдет на этот раз? Вопрос не теоретический, а практический: многое зависит от того, как будет действовать Европейская комиссия. Она о своих планах по выведению экономики из кризиса уже заявила. 

Но для начала стоит, наверное, вспомнить, что в нынешнем экономическом кризисе ЕС виновата не только эпидемия COVID-19, хотя она, без сомнения, усугубила ситуацию и, почти по Ницше, подтолкнула падающего. Однако признаки пусть и медленно, но безусловно наступающего кризиса в ЕС были заметны и раньше: об этом активно говорили в конце прошлого и начале нынешнего года, кивая в первую очередь на Германию, потому что она — локомотив роста практически для всех стран. Вспоминаю, когда я спрашивала у председателя комиссии по экономической политике и туризму парламента Болгарии Петра Кынева, с которым встречалась для проекта «Без железного занавеса» (кстати, книга, в которую превратился этот проект, выходит в сентябре), о причинах впечатляющего экономического роста Болгарии, ответ был короткий, не слишком для болгар приятный, но честный: «За счет экономики Германии». Я тогда удивилась — и этому простому объяснению, и тому, что мне его честно дает политик с большим опытом: «Так просто?» «Да», — развел руками Кынев. И этим указал на одну из причин медленно развивавшегося раньше, но активно проявившегося сейчас экономического кризиса: неравную конкурентоспособность стран — членов ЕС. Сколько бы ни давали «выравнивающих» фондов странам Восточной и Центральной Европы, их экономики на один уровень конкурентоспособности с Германией, Францией и другими государствами так и не встали. И в обозримом будущем не встанут. Причина простая: сильный не слишком заинтересован в «подтягивании» слабого до собственного уровня. Об этом не говорят вслух, но это вполне очевидная причина ставшего уже почти перманентным кризиса солидарности в ЕС. 

Европейский центральный банк еще в марте объявил о покупке активов на сумму 750 млрд евро. Фактически это продолжение проводимой несколько последних лет политики «количественного смягчения» (красивое название для включенного печатного станка), в июне объявленная ранее сумма возросла до 1350 млрд. Программа будет действовать минимум до июня 2021 года.

План Европейской комиссии по выходу из кризиса некоторые эксперты называют чуть ли не революционным. Лимит нового семилетнего плана увеличен до 1,1 трлн евро, и если его удастся принять (что пока не факт), это станет серьезной победой Урсулы фон дер Ляйен. Второе предложение Еврокомиссии — создание специального механизма восстановления общим объемом 750 млрд евро. Комиссия намерена заимствовать деньги на открытом рынке, что частично разрушает сложившийся стереотип о том, что солидарные механизмы финансирования в ЕС не сработают. Кстати, истории известен как минимум один подобный случай совместного заимствования: в 1973 году, когда ЕЭС выпустил совместные бумаги во время нефтяного кризиса. Но тогда в ЕЭС входили всего с десяток стран, и объединение было куда более управляемым, чем сегодня, когда в нем 27 государств (Великобританию уже не считаем).

Сейчас речь не идет о том, чтобы избежать экономического кризиса — он очевиден. Речь идет о том, чтобы выйти из него с наименьшими потерями. Но у разных стран эти потери будут разными. 

plesk@sb.by