Поскольку частота таких глобальных потрясений в России последнего столетия только возрастает, то и документальная проза о них уже составила солидный ряд, в котором заняли свои места воспоминания о революции 1917 года и Гражданской войне как с «красной», так и с «белой» сторон, свидетельства о репрессиях тридцатых годов их жертв, палачей, потомков тех и других, мемуары маршалов и окопных лейтенантов Великой Отечественной, незаслуженные панегирики слякотной «оттепели» и, наконец, искренние и не очень стенания по распавшемуся на рубеже веков Советскому Союзу. К числу последних опусов и относится, как видно из названия, «Поверженная держава. Записки очевидца» Михаила Кодина.
«Поверженная держава» – книга в творческом отношении штучная, в чем-то даже уникальная. Скажем, в благой подспудной попытке автора отыскать через аргументированное отрицание неизбежности злодейского развала СССР державные опоры для новой России в постмодернистской хляби постсоветского лихолетья и, скорее всего, еще окончательно не устоявшегося пространства.
Если и не уникальна, то, по крайней мере, счастливо редкостна позиция автора: видно, как он старается преодолеть доминирующий в подобного рода текстах субъективизм, и в большинстве случаев это ему удается.
Что представляет собой книга «Поверженная держава» в структурно-содержательном плане? Беллетризованное изложение истории жизни автора, внука поволжских крестьян, с включением истории родительской семьи и рода на фоне новейшей истории советской страны, показанной в опорных, ключевых моментах. Да, почти вся использованная в тексте информация (за исключением, естественно, связанной с семейной линией родов Кодиных и Смеловых, репрессированных и сосланных сталинскими сатрапами на погибель в северные морозы) не является авторским открытием, более того, уже использовалась в иных научных и публицистических изданиях. Однако это не умаляет ее значения вообще и в частности в контексте данной книги. Скажем, данные о репрессиях в СССР, опровергающие расхожие измышления некоторых либеральных историков о многомиллионном уроне русского и братских ему народов.
Или – интереснейшая и необычайно важная тема жизни, бытования, служения русских людей за пределами своей исторической Родины, в советских союзных республиках. Пытались ее «поднять» в отечественной литературе ряд серьезных писателей, но масштабы темы так велики, что настоящие открытия – социологические, публицистические и художественные – еще впереди.
Книгу Михаила Ивановича Кодина «Поверженная держава» в значительной мере можно рассматривать как фундаментальные, во многом итоговые, пропущенные через сердце автора свидетельства о кончине великой страны, как весомый вклад в сооружение символического мемориала нашей памяти о Советской державе.
Это было недавно, это было давно
Так неизбежно случается после серьезных общественно-политических трансформаций, когда у их очевидца, участника сначала возникает желание сохранить для истории хронику судьбоносных событий, а затем, по прошествии некоторого времени, осмыслить эти события, выказать по отношению к ним свою выстраданную точку зрения.
