Почему страны развиваются так неравномерно? Одни без видимых усилий вырвались вперед, другие без особого успеха пытаются у себя что–то реформировать, третьи обреченно плетутся где–то в конце ооновского списка вечно нуждающихся в помощи. В чем секрет, например, японского «чуда», южнокорейского феномена, аномально быстрого экономического развития многих других стран Юго–Восточной Азии? Что же все–таки определяет скорость развития, есть ли какая–то закономерность во всем этом? Что–то вроде универсальной формулы успеха, уравнения с известным набором неизвестных, констант и переменных? Причем не такого уж и сложного, если многим оказалось под силу решить его...«Не бывает ни в природе, ни в обществе причин без следствий, как и следствий без причин. А значит, все можно облечь в математические формулы», — убеждал меня мой собеседник, академик НАН Беларуси, доктор технических наук Олег Мартыненко, рисуя на доске диаграммы и бесконечные ряды букв и цифр. Не скажу, что я в них разобрался до конца... Однако убедил меня доктор технических наук: есть такая формула! Есть известные слагаемые успеха тех, кто прочно закрепился на вершине экономического Олимпа. Нужно только их правильно использовать.
А сможем ли мы решить это уравнение? В чем наша сила и в чем слабость и наши резервы, за счет чего можно раскрутить экономический маховик до современных скоростей? Об этом и шел наш разговор в кабинете Олега Григорьевича.
Наука
— Олег Григорьевич, вот иногда говорят: богатый север и бедный юг. Нет ли, на ваш взгляд, здесь парадокса? Ведь по логике вещей богаче всех должны быть, наоборот, те страны, где нет зимы, где работать можно круглый год, а не сезонно...
— В истории, оказывается, играет роль даже самая маленькая деталь. Где нет естественного стимула к совершенствованию, нет и развития. Правда, за последние 50 лет многое в мире изменилось. В немалой степени за счет того, что многие страны использовали экономическую модель европейцев.
— Еще один парадокс: самые развитые страны — это те, которые имеют очень мало своих сырья и энергоресурсов. Легкая жизнь развращает. Не так ли? Прав был философ А.Хомяков, утверждавший, что «...господство — еще худший наставник, чем рабство». Жизнь на всем готовом ничему не учит?..
— В каком–то смысле да.
— Почему мы живем не так, как хотелось бы? Чем же мы хуже других? Посмотрите, за 10 последних лет страна просто преобразилась. Значит, можем работать?
— Мы ничем не хуже других и ни в чем им потенциально не уступаем. Наш человек образован, любознателен, изобретателен, умеет и любит работать. Ему даже сложнее выполнять монотонную рутинную работу, чем требующую творческого подхода...
— Один мой знакомый видел вариант решения экономических проблем в сокращении численности населения. Мол, меньше народу — больше кислороду. Нефть не надо будет покупать — речицкой для внутренних потребностей хватит. Квоты на выбросы будем продавать, калийными удобрениями торговать, под кедровые леса отведем полтерритории страны, часть пахотной земли в аренду сдадим...
— А сами будем деградировать. Я вам скажу, не так уж и много процветающих стран среди тех, у кого нефтяные залежи под ногами. Впрочем, особого секрета здесь нет: дороже всего на рынке стоит наукоемкая продукция, за счет чего и живут развитые страны. Им хватает и нефть купить, и газ, и жизнь безбедную обеспечить. Так что отсутствие сырья не беда, как думают многие, а, наоборот, благо для нас.
— Вот разговоры о переходе на инновационный путь развития идут давно. Как сделать предприятия более восприимчивыми к инновациям? Может, их надо передать в частные руки, как предлагают либералы?
— Это не выход. Нужно развивать малые предприятия, а не разрушать крупные. Во всех странах малый бизнес живет в симбиозе с крупным, занимая при этом значительный сектор экономики. Небольшие предприятия, в отличие от крупных, быстрее и безболезненнее перестраиваются, внедряя инновации. Если дать им «зеленый свет», высокая плотность бизнеса и, как следствие, возросшая конкуренция вынудят, обяжут их идти на инновационные риски. Иначе всем «места под солнцем» не хватит. Пойдет естественный отбор лучших: одно предприятие не справится, его место тут же займет другое, более жизнеспособное. Но такая мобильность будет возможна, конечно, если порядок открытия и закрытия малых предприятий будет максимально упрощен. И первым шагом на этом пути должно стать сокращение бумажных потоков, стабилизация законодательства.
— Ваш коллега И.Лиштван сетовал, что у нас легче завод построить, чем получить на него согласования и разрешения.
— Я понимаю, что нужно совершенствовать нормативно–правовую базу, но какая–то стабильность должна же быть. Представьте себе, в футболе в середине матча вдруг поменялись правила и все голы, которые вы забили сопернику, оказывается, забивали себе. Я не утрирую.
— Бывало и такое. Председатель Белорусского союза предпринимателей Александр Потупа приводил пример, когда нормативный документ, устанавливающий новые ставки ввозных таможенных пошлин на автотехнику, был подписан 25 мая 2006 года, опубликован 5 июня, а вступил в силу с 5 мая 2006 года. Но это же исключение, а не правило.
— Все равно так нельзя делать.
— Ну хорошо, законодательство о предпринимательской деятельности — не такая уж это архисложная вещь — создали. А дальше что, распродать все и ждать результата?
— Бизнес для государства — это не самоцель. Раздать, распродать все — глупее ничего не придумаешь. В России отдали в частные руки нефтяные скважины, а в результате?.. Вот уж где без «предприимчивых и инициативных» можно было обойтись. Для нас главное сейчас — повысить эффективность работы экономики, а не вернуться в 90–е годы. Расширение сферы деятельности предпринимателей, во–первых, снимет с плеч государства немалую часть проблем. Мы же заинтересованы в том, чтобы у нас рационально использовались материальные ресурсы и кадры...
— Слышал, у нас в среднем один бухгалтер приходится на 9 — 10 работающих в стране. Разве это рациональное использование умов?
— Нет, конечно. Сегодня на государство «навешано» все — от управления социальной сферой до управления госсектором экономики. Какой для этого нужно аппарат управленцев, учетчиков и контролеров содержать? Для развития же малого бизнеса потребуется минимум и того и другого.
— У нас строится очень много новых объектов в селах, малых городах. Где брать специалистов, которые будут эксплуатировать современное оборудование? Местные умельцы, извините, живо разберутся, что там лишнее, упростят все, что сложно устроено, — главное, чтобы крутилось. Помню, в «Крокодиле» был изображен, кажется, комбайн, из кабины которого поводьями управляли лошадью, таскающую его по полю. Не будет ли у нас так? Рациональнее было бы сдавать в эксплуатацию не «железо», а предприятие, укомплектованное квалифицированным персоналом. Привлеченным из «столиц» высокой зарплатой. Использовать кредитные средства, пока предприятие не начнет работать на полную мощность и пойдет прибыль.
— Другого пути нет. Возьмем наши технопарки. Дело хорошее. Но они пока не имеют под собой массовой базы — мелких предприятий и специалистов соответствующего профиля. Там собрали то, что выросло само по себе в крупных городах. Если развивать малые города, значит, там и размещать такие парки или филиалы парков. Чтобы из городов ехали на хорошую зарплату в провинцию, а не наоборот. И поедут. Уверен в этом. И в первую очередь предприниматели, если увидят там привлекательные условия для развития своего дела.
— Почему много говорится о развитии предпринимательства, о привлечении инвестиций, а дело движется в общем–то не так быстро, как хотелось бы?
— Проблема — в слабо работающих стимулах, а не в плохих предпринимателях и инвесторах. Пока слово «предприниматель» ассоциируется у всех с чем–то таким балансирующим на грани закона. Попробуйте найти хоть в одном министерском плане финансирование частного предприятия... С такой психологией мы далеко не уйдем. А чего нам их бояться? Есть строгие законы, есть контроль, есть опыт работы. Что еще надо? Нет смысла отказываться от средств, которые широко и успешно использует весь мир. Лучшего пока никто не придумал.
— У нас настороженность к бизнесу не только в чиновничьей среде. И в народе богатых не жалуют. Хотя я не думаю, что между предпринимателем и богатым человеком можно ставить знак равенства. В западноевропейских странах, в США основная масса частников зарабатывает меньше, чем юристы, медики, полицейские и даже высококвалифицированные рабочие. У нас считается, что большие деньги всегда почему–то притягивают к себе криминал.
— Я понимаю, о чем вы говорите. Они вообще, эти «новые господа», живут по ту сторону морали, ни в чем себе не отказывая. Тратят миллионы на развлечения, экономя на зарплате своих работников. Но есть одно «но». Так поступают с капиталом, нажитым неправедным путем. Предприниматель–трудяга не станет ими разбрасываться.
— Не думаю, что все они такие кристально честные, не уходят от налогов.
— Всякие есть. Но в целом белорусский бизнес все же другой, не такой, как, скажем, в России. Более дисциплинированный и законопослушный. Я бы сказал, с человеческим лицом.
— Кстати, а как вы относитесь к нашим изобретателям — одиночкам и самоучкам? Что нужно сделать, чтобы труд их не пропадал даром или, скажем, не уходил за границу?
— Опять мы возвращаемся к малому бизнесу. Только он сможет эффективно работать с ними. Малые предприятия, как муравьи, подчистят все, где только есть какие–то идеи и изобретения, которые не используются.
— Получается, малый бизнес — палочка–выручалочка на все случаи. Одна из искомых величин формулы успеха. Вы говорите, «нет смысла отказываться от средств, которые широко и успешно использует весь мир. Лучшего пока никто не придумал». А по–моему, и более худшего тоже. Хуже системы, чем, например, «дикий капитализм», в наше время не сыскать. Черчилль, кстати, отзывался о демократии тоже как о плохой системе, правда, безальтернативной. Но в мире пользуются и тем и другим — и ничего, пока живут, не жалуются. Не будем и мы отказываться от испытанных временем средств. Но не забывать, идя по этому пути, что цивилизованным бизнес не рождается, он им становится.
Фото Александра РУЖЕЧКА, "СБ".
