Писать этот материал было тяжело. Не потому, что не знаешь о чем. Наоборот. Слишком много эмоций, которым нужно придать публицистическую форму и завершенность. Вот завершенности в этой истории как раз нет. Пока – сплошная драма. Главное действующее лицо – Катя Аксенова из Гомеля, ей 20. Четыре года назад она получила десять лет за распространение наркотиков. Когда я продумывала тему, понимала, что психологически нам обеим будет нелегко. Так и вышло. Во время интервью Катя плакала, я старалась сдерживаться: мне вдвое больше лет, нужно было занять позицию взрослого и держаться.
Час на разговор по душам
«Завтра в 10:00 ждем вас на КПП», – этот звонок был очень важным, мы с фотографом несколько дней ждали разрешения на съемку. Приезжаем минут за 15 до назначенного времени. Около Исправительной колонии № 4 на улице Антошкина с ноги на ногу переминаются несколько человек с огромными сумками и пакетами. Это родные тех, кто внутри, принесли им передачи. Пока ждем выдачу пропусков, слышим, о чем говорят собравшиеся. Темы невеселые: о том, как на свободе скучают по своим мамам дети (в этой колонии отбывают срок только женщины), а у кого-то, не дождавшись из тюрьмы внучку, умерла бабушка. Каждая новость произносится полушепотом, с всхлипываниями и вздохами. Эти разговоры очень резонируют с тем, что происходит в природе. В пронзительную синеву неба вонзаются ярко-желтые макушки старых кленов, солнце разморило улегшегося под забором белого кота, люди расстегивают куртки – на улице бабье лето.– Корреспонденты, можете заходить! – окликает нас симпатичная брюнетка в форме. Сотрудница колонии Наталья будет сопровождать нас к Кате и присутствовать во время интервью. – Сколько вам потребуется времени?
– Минимум час, – отвечаю я.
– Вряд ли, – сомневается Наталья. – Екатерина хоть и выступает на наших мероприятиях, но в общении со СМИ застенчива, уже приезжали как-то журналисты, поэтому на длинный разговор не надейтесь.
– Посмотрим, – решили мы и после проверки документов двинулись по просторному двору, а затем по бесконечным переходам и коридорам внутрь здания, куда лучше не попадать даже в качестве гостей.
Наконец, прибываем к пункту назначения: перед нами открывают белую деревянную дверь в большую комнату, которая называется психологической лабораторией. Стол, кресла, книжные шкафы, большой аквариум с рыбками. Катя поднимается навстречу нам с ясной, как солнечный день, улыбкой. Высокая, стройная, с длинными волосами, правильными чертами лица. Красавица. Такие обычно ходят по подиуму, и у них не бывает отбоя от поклонников. Увидеть барышню с подобной внешностью в спецодежде – рабочем халате малинового цвета и непримечательной куртке – дико. Хотя одна вольность в облике все же есть – несколько прядей волос Кати окрашены в зеленоватый цвет. Разноцветные локоны уже второй год в тренде, отголоски проникают и за колючую проволоку.
Сломала любовь
Мы садимся друг напротив друга и сначала говорим о самом простом. Катя – единственный ребенок в семье. Папа и мама стали жить отдельно, когда ей едва исполнилось три года. Правда, иногда отец возвращался, но такие периоды длились недолго. Пока родители разбирались со своими отношениями, девочка жила обычной жизнью, поочередно находя себе увлечения: пела, танцевала, рисовала, плела из бисера, иногда писала стихи и даже мечтала стать актрисой.– Мама разделяла мои интересы – записывала и водила в кружки, покупала наряды. Против выступила только раз, когда я решила ходить на бокс и понадобились специальные перчатки.
В школе Катя со всеми дружила: жизнелюбивая энергичная девочка всегда собирала вокруг себя одноклассников.
– А вот учиться мне не нравилось. Особенно в старших классах. Сначала, конечно, все ладилось – был интерес к английскому языку, истории, биологии.
А еще Катя влюбилась, но потом ее Стас нашел другую девушку. Катю это сломало.
– Было больно, страшно, обидно… Думала, наша любовь на всю жизнь. И вдруг мои мечты рухнули. Спасение я нашла в новой компании, при этом полностью «забила» на учебу. Мы курили, пили пиво, а, чтобы не узнала мама, запах табака и алкоголя перебивали жвачкой и духами. Домой возвращалась посреди ночи, не обращая внимания на просьбы быть вовремя. А иногда вообще уходила из дома.
– И на сколько дней вы могли пропасть?
– На неделю. Мама искала меня у друзей, но она не всех знала. В милицию не обращалась, потому что боялась огласки и неприятностей для нас обеих.
– А кто вас находил? Или сами возвращались?
– Как ни странно, именно отцу было известно, у кого я могу быть. На телефонные звонки родителей не отвечала, но он знал адрес и приезжал за мной. Когда однажды папа привез меня домой, я узнала, что маме вызывали скорую помощь. Сейчас мне очень стыдно за это. Тогда не было.
Катя не всегда была бунтующим ребенком. Волна конфликтов с мамой началась в переходном возрасте. А до этого, вспоминает девушка, они были очень близки:
– Мы много времени проводили вместе – можно сказать, идеальные отношения. Мама ничего не жалела для меня. У меня была очень уютная комната. Однажды я попросила завести котенка – и мама сразу же его купила. Кстати, кошка до сих пор живет у нас дома и ждет меня… Но потом что-то переклинило в голове, и я начала ругаться с мамой по любому поводу, но чаще – без него. Казалось, она не понимает меня и несправедливо относится. Мама часто кричала, плакала от отчаяния, а меня это только злило и раздражало.
Только в СИЗО узнала, что могут дать десять лет
Катина свобода закончилась осенью 2018 года, когда она училась в выпускном классе. В ноябре ее задержали, аттестат о получении среднего образования ей выдали уже в СИЗО.– Что произошло? – спрашиваю.
– В тот период у Стаса (он одумался и вернулся к Кате) стали появляться новые дорогие вещи. Когда спросила, откуда все это, скрывать не стал.
– Признался, что распространяет наркотики?
– Да. Несмотря на то что я была в шоке, мне тоже захотелось зарабатывать и покупать то, что пожелаю. Тем более я уже начала чувствовать вину перед мамой и не хотела просить у нее деньги. Видела, как много она работает, даже ночами. Ей было тяжело.
После этих слов Катя расплакалась. Я прошу принести воды и салфетки, мы делаем паузу… Девушка подходит к зеркалу, поправляет сделанный ради нашего интервью макияж. Молчим, потом говорим о чем-то малозначительном. Затем интересуюсь, можем ли мы продолжить начатую тему. Катя кивает: ей нужно выговориться, это видно.
– Вы когда-нибудь употребляли наркотики?
– Да, несколько раз принимала, так как страшно было ходить в школу.
– Почему вы боялись ходить туда?
– Оценки были отвратительными, я перестала представлять свое будущее. Единственным вариантом было пойти учиться на бармена и работать в кафе. Наркотики делали меня безразличной ко всему. Знаете, если бы меня в итоге не задержали, я бы стала наркоманкой, потому что сама вряд ли остановилась бы.
– Но ведь в школе так часто говорят о наркомании. Неужели вы не понимали, какими могут быть последствия?
– Все, что я запомнила из профилактических бесед, – то, что курить, пить и употреблять наркотики вредно и что домой нужно вернуться до 22:00. А вот что за распространение запрещенных веществ могут дать десять лет, узнала только в СИЗО. Думала, за это будет штраф или максимум поставят на учет.
– Как вы делали закладки?
– Мне сбрасывали адрес, я забирала порошок, дома расфасовывала по мелким дозам и везла прятать в указанные места. Например, в шину автомобиля, под камень или у дерева.
– Сколько вам заплатили?
– Нисколько. После третьего задания нас задержали.
– Как это произошло?
– Накануне мы со Стасом делали закладки в Могилеве, а на следующий день встретились с нашим подельником около гаражей. Мы курили и разговаривали, у каждого с собой были пакетики с дозой. И вдруг откуда-то выбежали мужчины в гражданской одежде и закричали: «Стоять!» Я испугалась и побежала, но потом услышала: «Это милиция, остановитесь!» Подумала: «Слава богу, что не бандиты».
Задержанных отвезли в отделение. Допросили. Катя все рассказала, скрывать было страшно. Да и какой смысл?
– Мама ждала меня в тот вечер дома. В дверь позвонили сотрудники правоохранительных органов, они пришли проводить обыск. Не представляю, что она испытала в тот миг.
Потом СИЗО. Следствие. Суд. Когда в качестве предполагаемого был назван срок в восемь лет, Катя не поверила. Это казалось целой жизнью. Но ей дали еще больше – десять. И столько же Стасу.
– Сразу после приговора мои родные опустили головы… Я сначала не плакала, слушала молча. Разревелась потом: все происходящее казалось кошмаром, чем-то нереальным.
Хочу построить маме дом
Когда Кате исполнилось 18, ее перевели в Гомельскую исправительную колонию № 4. Как ни парадоксально, но именно здесь сбылась мечта девушки: она поступила в российский университет на отделение психологии, обучается онлайн. Стать специалистом в этой сфере Катя хотела с 8-го класса, когда ее жизнь еще не начала так стремительно рушиться. – Всего нужно учиться четыре года, половина учебы позади. Со мной из отряда на психолога учится еще одна девушка, поэтому у нас есть возможность вместе готовиться к тестам, обсуждать полученную информацию. Именно это обучение помогает мне не впадать в депрессию, от которой я страдала первые годы.
– Чем вы заняты помимо учебы? – интересуюсь.
– Мы работаем на швейном участке – раньше шить не умела, здесь окончила колледж, получила образование. Кроме работы и учебы участвуем в разных мероприятиях. Сейчас, к примеру, готовимся к конкурсу «Королева осени».
Кстати, позже нам рассказали, что в гомельской картинной галерее проходила выставка работ тех, кто находится в местах заключения. Тема – «Мой первый день на свободе». И там была представлена картина Кати. Приходила ее мама и очень долго смотрела на работу своей дочери.
– Катя, о чем вы мечтаете?
– Хочу построить маме дом. Я должна успеть сделать ее счастливой. За все те страхи, которые она испытывала за меня, за нанесенные мной обиды, за походы ко мне на свидания, за ее сегодняшнее одиночество.
Катя не очерствела, не обозлилась, не стала прожженной и бывалой. Она осталась девочкой, которая очень сильно ошиблась, но готова все исправить.
– Больше всего люблю находить в передачах заколки, резиночки, какие-нибудь красивые ручки и блокноты.
Страшно начинать заново
После завершения нашего общения Катя шустро сбегает с лестницы во двор колонии и удаляется в сторону одного из зданий. Мы смотрим вслед. Сейчас она могла бы сидеть в студенческой аудитории на какой-нибудь лекции, слушать преподавателя или думать о чем-то своем. А она идет по двору колонии в розовой ситцевой косынке и синей куртке…Мы все-таки проговорили час. Хотелось еще, но Катю ждала работа, учеба – вся эта ставшая привычной для нее жизнь. Больше всего она хочет на свободу и одновременно боится ее.
– Все так изменилось за это время. Как отнесутся ко мне окружающие? Где работать? Как все заново начинать? – задавала риторические вопросы Катя.
Вопросы сложные, но они уже о жизни, а это главное.
severyanova@sb.by
