В Белорусский государственный архив-музей литературы и искусства передали личные документы и рукописи Элеоноры Езерской

«Единственный банк, который никогда не прогорает, — это наши впечатления от путешествий», — брошенную мимоходом фразу Элеоноры Езерской в свое время цитировали многие СМИ. Сама Езерская была знатным вкладчиком: в свое время она объездила полмира и облетела полпланеты. Помимо экстравагантных шляп, брошей, сумок и смелых нарядов, привозила из вояжей множество фотографий и — обязательно! — путевые заметки. Собирала музейные билеты, городские карты, визитки понравившихся отелей и ресторанов... Все это добро, а вместе с ним рукописи ее незаконченной автобиографии, письма, дневники и газетные вырезки о себе любимой на днях пополнили фонды Белорусского государственного архива–музея литературы и искусства. Для истории личный архив королевы белорусского телеэкрана, которой в этом году могло бы исполниться 70 лет, сохранила ее племянница Эвелина Домнич. Корреспонденты «СБ» первыми рассмотрели ретроколлекцию женщины–легенды.

Личные дневники

Их Езерская начала вести с начала 70–х. Свои мысли о дне прошедшем конспектировала в объемных школьных тетрадях неровным, а порой и совсем уж неразборчивым почерком, понятным, вероятно, только ей одной. Случалось, писала торопливо, впопыхах и на небольших клочках бумаги. Потом, чтобы не переписывать, просто вклеивала эти бумажки в тетради. Обожала разноцветные наклейки, фломастеры, гелевые ручки. Даже в рассказе об одном прожитом дне использовала несколько цветов. Впрочем, малаховского накала скандалов и откровений от тех записей не ждите. Ее дневники напоминают скорее деловой ежедневник топ–менеджера, нежели рукописные записки о самом сокровенном. На выцветших страницах — дата, время, сухие факты и самый минимум впечатлений.

Вот, например, одна из записей 2007 года: «Встала в 8.00 — много дел. Плюс восемнадцать. Пасмурно. Несколько раз дождь небольшой. Пожарила грибы, отварила молодую картошку. 11.00 — еду на Комаровку, купила много колбас (20.000 р), 2 заколки — вот деньги и кончились. Быстро домой, быстро собираюсь. 13.30 — уже приехала Эльвира, она повезет нас с Милой на дачу. Все — бегом. 14.30 — на даче. Я кормлю обедом. Вобла, селедка с пивом. Холодник — вкусный! Веду Эльвиру в лес. По–моему, осталась довольна. 17.30 — уезжаем домой. Снова — дождик! Рано ложимся спать. ТВ не работает. Хотела посмотреть Камеди Клаб» (стиль, орфография и пунктуация сохранены. — Прим. автора).

Путевые заметки

Езерская обожала путешествовать. Утверждала, что жалеть денег на поездки ни в коем случае нельзя: «Сейчас все можно, надо только зарабатывать деньги. А их ведь всегда можно потратить по–разному. Можно купить новое платье, можно купить золотые цепочки. Но лучше отправляйтесь в путешествие! Потому что обязательно надо ездить, надо видеть мир! Надо сравнивать, как живем мы, а как живут они. И вообще, мир надо узнавать, это всегда так интересно!»

Она и узнавала. В архиве — десяток тетрадей с ее путевыми заметками. Любимая Италия, Дания, Голландия, США... И снова — исключительно скупые энциклопедические факты: дата основания Рима, туристические достопримечательности Венеции, названия главных магазинов Лондона... Собственно впечатлений совсем немного. Да и те, как правило, касаются ценовой политики. В Италии, пишет Элеонора, одежда дороже, чем в Минске, а вот рестораны, например, «гораздо дешевле». В этих же тетрадях — вклеенные карты метро, бистро, в которые «обязательно нужно зайти снова», названия отелей, а также адреса и телефоны белорусских консульств и посольств на случай «как бы чего не вышло».

Фотографии

Несколько коробок и 48 альбомов! «Это, пожалуй, самая кропотливая часть работы, — вздыхает заместитель директора музея–архива Наталья Гордиенко. — Только представьте: все карточки нам нужно разобрать, описать, сохранить...» Впрочем, сама Элеонора еще при жизни значительно облегчила музейщикам работу: большинство снимков уже подписаны и пронумерованы.

Вот, например, телеведущая в компании Муслима Магомаева. Она, к слову, часто вспоминала свое знакомство с легендарным певцом. Так, в Могилеве на фестивале «Золотой шлягер» пришла за кулисы брать у него интервью. А он взял и... отказал. Причем в довольно жесткой форме. Позже сам же ей и позвонил: оказалось, увидел по телевизору ее передачу и передумал. «В тот вечер мы проговорили по телефону полночи. А потом я пошла в гости к нему в люкс. Об этом на следующий день судачила вся гостиница и фестиваль. А мне было плевать. Сплетникам никогда не понять, что духовная близость может быть гораздо интереснее и сексуальнее нескольких суетливых движений в постели...» — чуть позже вспоминала Езерская.

На старых черно–белых снимках — маленькая девочка Эля. Ее родители. Родственники. Коллеги. На цветных — уже знакомые всем зрителям лица. Вот Элеонора улыбается главному мушкетеру советского экрана Михаилу Боярскому. Вот позирует с Бари Алибасовым. Поддерживает за локоток Лику Ялинскую и обнимает Льва Лещенко. «Фотографии действительно уникальные, — разглядывает снимки Наталья Гордиенко. — Думаю, ими заинтересуются все те, кому небезразлична эстрадная музыкальная история нашей страны».

Рукописи

Выпустить свою автобиографию она хотела еще при жизни. Не успела. С компьютером была на «вы», предпочитала работать по старинке, на печатной машинке. «Я всегда жила и живу в центре Минска. Согласитесь, Элеонора из Шабанов или Серебрянки — это совсем другая история и другая жизнь», — так Езерская начала свою, увы, незаконченную книгу. Возможно, не исключают в архиве–музее, со временем мемуарами заинтересуются поклонники эпатажной дивы. Правда, пока документы на руки не выдают: еще не закончена работа по комплектованию архива. Доступен он будет не раньше следующего года.